Огурцова на линии

Утрата любых иллюзий связана с серьезной душевной ломкой, которую сложно пережить и взрослому человеку. Денежные иллюзии рушатся каждый раз с полной переоценкой в том числе и нравственных ценностей, разве не так? Мой выход в публицистику, отход от литературы - был связан именно с тем, что читателю понадобилась почти ежедневная поддержка нравственных ориентиров именно в условиях обрушения экономических основ общества, что в макроэкономике принято называть дефолтом.

Дефо́лт (англ. default) — невыполнение обязательств. Разве мы не сталкиваемся с ним постоянно? Мы привыкли, что государство постоянно объявляет нам дефолты в области ежедневного нашего бытия: в медицине, образовании, жилищной сфере... Сплошные дефолты.

Мы знаем, что давно лишены элементарных прав, никому и в голову не приходит, насколько важно соблюдать эти права в отношении всех граждан, независимо от их материального достатка, пола, возраста, национальности, вероисповедания... Коррупционные скандалы или действия правоохранительной системы, пренебрежение мнением общества депутатским корпусом - все тот же дефолт.

Вот президент РФ В.В.Путин выступил на VIII Всероссийском съезде судей, заявив:

Растёт качество судопроизводства. Повышается доверие людей к правосудию и к судебному корпусу. Об этом, кстати сказать, говорит и большое количество дел, растущее количество дел, потому что, простите меня за моветон, но когда судам не доверяют, тогда появляются всякие «крыши». Как только доверие к судам растёт, растёт и количество дел...

А федеральная судья в отставке Элина Каширина в интервью телеканалу "Дождь" прокомментировала эти тезисы президента:

...С президентом России спорить трудно. Действительно, у нас судебные заседания проводятся практически все в открытом режиме. В закрытом судебном заседании рассматриваются только дела, касаемые несовершеннолетних, половой неприкосновенности и безопасности родины", - пояснила судья.
Между тем о доверии к судебной системе в России говорит "ничтожно малая" доля оправдательных приговоров - 0,4%.

...По сравнению с судом присяжных, где процент многократно больше, как минимум, я считаю, можно говорить о доверии к нашей судебной системе, о справедливости местных решений, если эта цифра будет хотя бы средней между статистикой оправдательных приговоров в судах общей юрисдикции и в судах присяжных. Если это будет 10-15%, то тогда это будет показатель. Пока это ни о чем.

Это говорит о том, что граждане каждый раз получают дефолт в суде, поскольку суды у нас нынче не обременяют себя выяснением мотива того или иного деяния, признавая преступлением и то, что вообще не имеет его состава в классическом определении. Государство давно объявило о своем дефолте в отношении прав граждан при помощи судебной ветви власти, с помощью правоохранительных органов. Ну, разве заявление бывшего министра МВД Р. Нургалиева о том, что надо бы отменить УПК РФ - это не дефолт? Это обычное невыполнение своих обязательств.

Сколько раз мы слышали: "У государства нет денег!" Но ведь это настоящий дефолт. Кстати, дефолт, объявляемый государством, называется «суверенный дефолт».

Да и продажа государственной собственности под соусом "как известно, любая собственность в управлении государства заведомо является неэффективной" - это тоже дефолт. Причем, там и правовой дефолт и экономический и нравственный - в одном флаконе. Стали бы так сражаться люди в Великой Отечественной войне за "заведомо неэффективную собственность"! Тут вообще... какой-то гражданский дефолт налицо.

...Но в связи с обсуждением "закона Димы Яковлева" очень странно читать об американской системе правосудия замечания, будто прокуроры должны защищать права граждан, а не сводить с ними счеты. Где-то за Океаном, может быть, они и выполняют этот свой долг, но разве кто-то из них вспоминает о подобных "долгах" в России?..

«В таких случаях проще всего отфутболить дело присяжным, и пускай себе разбираются, — сказал он Уайнгартену. — Но на прокуроре лежит обязанность следить за тем, чтобы восторжествовало правосудие, а не сводить с людьми счеты».

Прокурор Рэй Моррог, занимавшийся делом Харрисона, принял решение привлечь его за непредумышленное убийство. «Если у вас дети, у вас должно быть чувство ответственности, — объяснил он Уайнгартену. — Нет, я скажу, что со мной такого бы произойти не могло».

Из статьи Уайнгартена явствует, однако, что это может произойти с кем угодно.Судья не нашел в действиях Харрисона элемента умысла и оправдал его, заключив, что имел место трагический несчастный случай. «Я молю русский народ о прощении, — сказал Харрисон автору статьи. — В нашей стране есть добрые люди, которые заслуживают иметь детей, а в России есть дети, которым нужны родители. Пожалуйста, не наказывайте их всех за мою ошибку».

Уайнгартен приводит рассуждения нескольких нейрофизиологов, по словам которых память вполне способна подвести человека столь ужасным образом.

И в России, где в отношении детей, их будущего торжествуют самые ужасные "суверенные дефолты", - нашлось много любителей порассуждать о том, о что вообще-то должно подкрепляться не просто красивыми словами, а менее удручающей статистикой, личным примером и... всем известными литературными образами.

 У меня дети есть, почти трое. Мне ошибка наших медийных деятелей и тех, кто повторяет их слова, видится в презумпции правоты США. Вы вот тоже пишете "детям будет лучше там". А я (как, надеюсь, большинство россиян) исходим из того, что США страна с ценностями и аксиомами противоположными нашим. И отдавать туда детей само по себе преступление - никакой дополнительной жестокости не нужно.

Я привожу далеко не самый выспренный отклик. Мне, к примеру, один человек писал, что четырех детей имеет и даже без "почти". Даже не подозревала, что вокруг такое множество многодетных отцов, настолько хорошо справляющихся со своими обязанностями, что наличие такого числа детей нисколько не помешали им вести почти круглосуточную вахту в Интернете, так сказать, "на страже наших ценностей".

Насколько этично вообще приплетать обездоленных детей к списку Магнитского... отдельный вопрос. Вряд ли это может быть оценено в качестве "наших ценностей", здесь, согласитесь, налицо нравственный дефолт.  Вначале все же надо сделать жизнь этих детей хотя бы терпимой, а уж потом.

А ведь мы помним, что когда мы призывали всех писать письмо по инциденту в лагере "Дон", когда какие-то сетевые анонимы заявляли, что никто нас не услышит и надо непременно выходить на улицы с какими-то протестами, - никто из этих многодетных отцов и ухом не вел! Они что, своих детей ни разу не посылали в детский лагерь? Это откровенная ложь, поскольку многодетным семьям еще в те времена выделялись путевки.

Как может не затронуть женщину обвинение девочки в том, что она, дескать, "проявляла желания, несвойственные ее возврасту"? Мы все переживали в детстве несправедливые обвинения взрослых, но не такое, простите. Настолько откровенно нас все же с грязью не мешали по той причине, что кто-то усмотрел "неблагополучие" в твоей семье. Да и мы помним, как старались помочь раньше государственной поддержкой именно неблагополучным в материальном отношении семьям.

Но я молча ждала, что хоть кто-то вспомнит Рубена Давида Гонсалеса Гальего и его победу на Русском Букере с документальным романом "Белым по черному". Ждала напрасно, не вспомнил никто.

Родители Рубена встретились во время учебы в МГУ имени Ломоносова. Отец Рубена — студент экономического факультета МГУ из Венесуэлы, мать — студентка филологического факультета МГУ Аурора Гальего. Аурора (Эсперанса), дочь Игнасио Гальего (исп.)русск., генерального секретаря Коммунистической партии народов Испании, впоследствии стала журналистом и переводчиком, работала на Радио Свобода. С 1974 по 1998 год была женой писателя Сергея Юрьенена.

Из скупой справки в Википедии можно узнать, что Рубен Гальего с рождения парализован — детский церебральный паралич. С полутора лет (очевидно, сразу после Дома малютки) он скитался по детским домам для инвалидов и домам престарелых Советского Союза. Но он сумел закончить Новочеркасский торгово-коммерческий техникум по специальности «Правоведение». В 2001 году встретился с матерью в Праге и остался в Европе. Хотя все писали, что встретился с родными только после громкого присуждения его документальному роману премии Русский Букер в 2003 г.

В настоящее время живёт в Вашингтоне, США. Тут можно про себя удивиться, что нынче он женат третий раз, имеет дочь. А две две дочери от первых браков так живут в России. И мы про себя продолжаем эту справку, что приходится им нелегко, а мамы вряд ли вышли замуж вторично.

К сожалению, далеко не все в нашей жизни играют физическое здоровье, светлая голова и даже красота. Но мне было интересно еще раз окунуться в ту давнюю историю, когда я доказывала, что прямые нотации, "удары ниже пояса", "шоки" - недопустимы в литературе. Я пыталась объяснить тогда, что подобные вещи сознание архивирует очень быстро. Запоминаются совсем другие образы, где человеку самому есть место с его болями и печалями. Вот только как это все объединить?..

Роман "Белым по черному" начинается со вступления Сергея Юрьенена, отчима писателя,  - как бы с намеком, что на судьбе Рубена Гонсалеса коммунистическая идеология потерпела полный дефолт.

Мать разлучили с сыном, сказали, умер. Через тридцать лет он вдруг воскрес из мертвых.
Сюжет рифмуется с престолом, произволом, "железной маской" и колодцами забвения.
Но это наши с вами места и времена.
Один их каменных мешков, где содержался малолетний узник, назывался НИИ имени Карла Маркса. Двумя действующими пальцами сейчас он заносит и свою биографию в "черную книгу" международного коммунизма.

Надо сказать, что я против навешивания ярлыков на какого-либо человека именно как писатель, исследуя жизнь человека, его мысли и чувства. Замечу, что человек не способен жестко придерживаться какой-то идеологии даже в течении дня. Мы помним "разоблачительные" фильмы про банные посиделки комсомольских активов. После туда демократично перебрались представители ОПГ и "лица, похожие на генеральных прокуроров".

Поэтому мне интересно, в чем и где врет Удальцов, поскольку его идеологическая маска вступает в противоречие с человеческой природой. Не говоря об "акциях" пусси, которые несли саморазрушительный идеологический запал совершенно других, посторонних людей, не заинтересовавнных в личном будущем этих "артисток".

На мой взгляд, гораздо разумнее придерживаться нравственных ориентиров, отлично всем известных с рождения. Но смысл в том, что эти орментиры должны по-новому прозвучать в современных обществу литературных образах. Классическая литература - общее достояние нации, но нравственные ориентиры там уже мные. Не стоить путать с нравственными ценностями.

Ну, надо вам добраться до каких-то важных вам мест, так вы прикините, как добираться, учитывая изменившиеся обстоятельства. Можно ведь и автостопом с большим крюком в разные стороны - так, что никаких ценностей после не соберешь.

Важно так же, чтобы и герой, образ которого выстраивается в литературе, помог выстоять и сформироваться этим нравственным ориентирам. Образ не должен заставлять испытывать недостойную радость, что хоть в чем-то и тебе повезло, не оказался таки в наших инвалидных домах, где до "мирового коммунизма" - как до Луны.

 Когда я  был совсем маленьким, я  мечтал  о маме, мечтал  лет до шести. Потом  я  понял, вернее,  мне объяснили,  что моя мама --  черножопая  сука, которая бросила меня. Мне неприятно писать такое, но мне  объясняли именно в этих терминах.    Те,  кто объяснял,  были большие  и сильные, они  были  правы  во всем, соответственно, они  были правы  и  в  такой мелочи. Конечно, были и  другие взрослые.

Они  были учителями.  Учителя  рассказывали  мне о  дальних странах,  о великих писателях, о том,  что жизнь прекрасна  и каждому найдется место  на земле, если только  хорошо учиться и  слушаться  старших.  Они всегда лгали. Лгали во  всем.  Они рассказывали о  звездах  и материках,  но  не разрешали выходить за ворота детдома. Они говорили о равенстве всех людей, но в цирк и в кино брали только ходячих.

Не  лгали только  нянечки. Удивительное  русское  слово  --  "нянечка". Ласковое слово. Сразу вспоминается Пушкин: выпьем, няня...  Обычные сельские тетки. Они не врали никогда. Иной раз они даже угощали нас конфетами. Иногда злые,  иногда добрые, но всегда  прямые и искренние. Часто с их  слов  можно было понять суть там, где от  учителей добиться вразумительного ответа  было невозможно. Давая  конфету, они говорили: "Бедное дитя, скорее бы  уж помер, ни себя,  ни  нас не мучил бы". Или, вынося  покойника:  "Ну  и  слава богу, отмучался, бедненький". Когда я, простуженный,  оставался в спальном корпусе один на один с такой нянечкой и мне не надо было  идти в школу,  она, добрая тетя,   приносила  мне  какую-нибудь   сладость  или  фрукт   из  компота  и рассказывала о погибших на фронте детях, о муже-пьянице - кучу всяких интересных вещей. Я слушал и верил всему, как верят правде дети, а может быть, только дети. Взрослые зачастую уже не могут верить ни во что. Так вот, про "черножопую суку" нянечки рассказывали мне просто и естественно, как про дождь или снег.

В  шесть  лет я  перестал  мечтать о маме.  Я мечтал  стать  "ходячим". Ходячими были почти все. Даже те, кто еле-еле мог передвигаться на костылях. К ходячим относились гораздо лучше, чем к нам. Они были людьми. После выхода из  детдома  из них  могли  получиться нужные обществу  люди --  бухгалтеры, сапожники, швеи. Многие получали хорошее образование,  "выбивались  в люди". После  выпуска  из  детдома они  приезжали  на дорогих  машинах.  Тогда  нас собирали  в большом зале,  рассказывали,  какую  должность  занимает  бывший ученик  нашей школы.  Из рассказов выходило,  что  эти толстые  дяди  и тети всегда  слушались  старших, хорошо  учились и добились всего  своим  умом  и настойчивостью. Но они были ходячими! Какого рожна я должен  был выслушивать их хвастливую болтовню, если  я и так знаю, что нужно делать после того, как станешь ходячим? Как стать ходячим, никто не рассказывал.

Сразу скажу, что я была против присуждения этой книги литературной премии. Были в то время премии документальной публицистики, премии журналов, поэтому надо было все же не расписываться в полнейшем литературном дефолте, давая премию за произведение, где герой - сам автор. И только потому, что никто не встал рядом с ним рядом.

Я — герой. Быть героем легко. Если у тебя нет рук или ног — ты герой или покойник. Если у тебя нет родителей — надейся на свои руки и ноги. И будь героем. Если у тебя нет ни рук, ни ног, а ты к тому же ухитрился появиться на свет сиротой, — всё. Ты обречён быть героем до конца своих дней. Или сдохнуть.
Я герой. У меня просто нет другого выхода.

Понятно, что никаких других значимых претендентов жюри тогда намеренно не увидели, но присуждение литературной премии за документальный роман об ужасной жизни инвалидов, - свидетельствует, прежде всего, о непрофессионализме, о непонимании, что такое литература, что ьтакое литературный образ. Может, кому-то очень захотелось вступить в эту эстетическую триаду "автор-образ-читатель"? Как говорртся, пронеси Господи!

...Что такое нравственный ориентир? Прежде всего, это вешка - "туда не ходи! душу потеряешь!" Мне было странно, что читателя вдруг все за рукава начали затягивать туда, где он мог "получить плевок в душу". Это же не мое выражение, это нынче у нас - расхожая оценка "современной литературы". Меня с сомнением спрашивала моя близкая подруга по поводу моего романа: "Ирина... а я не получу плевок в душу?"

В конце концов, я могу вполне обоснованно рассуждать и о "плевках в душу" и о прозе с такими героями, поскольку у меня самой есть герой рассказа "Огонек" Васечка. Но этот образ на своем месте, он никого не напрягает, не давит угрызениями совести, он помогает душе читателя раскрыться. А попутно, совершенно незаметно, расставляются нравственные ориентиры, напоминаются прописные истины на смешных примерах, - и уж к концу мы совершенно готовы к видению Васечки с двумя крыльями за плечами.

И здесь очень интересный момент... по поводу финала этого рассказа. Для меня финал любого произведения - важнее любой его части, если честно. Финал - это то, ради чего пишется любое произведение. Помнится, как-то я прервала затянувшуюся дискуссию, о том, что типа нынче не знаешь, чем все закончится, так лучше оставлять "открытый финал", то есть приканчивать писанину, где ни придется. Я тогда заметила, что коли кто не знает, как кончать - так ему и начинать не следует.

 И вот не прошло еще сорока дней после Васечки, как она, придя в школу, обнаружила в холле возле раздевалки толпу журналистов. Они сразу же все вместе закричали на нее: «Расскажите, как это Вам пришло в голову сделать из нормальной средней школы приют для умственно отсталых? Это как-то влияет на творческий педагогический процесс? Как реагируют родители учеников, которые имеют тесный контакт с этой категорией граждан?»

Наталия Ивановна никак не могла собраться с противоречивыми мыслями, которые пришли у нее в полный беспорядок из-за событий последних дней. Нервы ее были на пределе, поэтому она просто по привычке заорала на журналистов, как на безалаберных пятиклассников: «Я с вами тут ля-ля фа-фа говорить не буду! Шапки снять немедленно! Натоптали еще тут на линолеум! Вы в школу пришли, а не в кабак! Кузминишна, чо смотришь? Гони эту шоблу отсюда!»

Она повернулась от враз притихших журналистов с микрофонами и телекамерами и неровной походкой пошла к себе в кабинет. Спиной она ощущала, как эти журналисты, вспомнив, видно, детство золотое, тихонько на цыпочках спешили к выходу.

Руки у нее дрожали, поэтому она не сразу попала ключом в дверной замочек своего кабинета. Она села за свой стол, включила настольную лампу и подняла глаза на стенку напротив. Там, за шкафами, скрытно от глаз случайных посетителей, висел портрет Васечки, выполненный прославленным школьным художником Юрой Морозовым из 7Б. Васечка, как и в жизни, имел на этой картинке большую шишковатую голову и пару оттопыренных фиолетовых ушей Он, как всегда, улыбался щербатым ртом, а за его спиной Юра нарисовал два белых, как у голубя-дутыша, крыла. И впервые за всю свою педагогическую творческую деятельность Наталия Ивановна по-бабьи завыла на весь кабинет, и слезы наконец-то пришли к ней. Она рыдала, сморкаясь в вафельное казенное полотенце, и чей-то шепелявый голос восхищенно шептал ей прямо в душу: «Какая же ты все-таки тетенька, Наталия Ивановна! Самая красивая и добрая на свете!»

И опытные маститые наши сразу же заявили, будто последние абзацы, конечно, лишние. А вот если б я на "шобле" закончила свое повествование, то достигла бы наибольшего эффекта.

Просто сделала тогда вывод, что люди не понимают, о чем говорят. Да и образ Натальи Ивановны уже сложился так, что не зареветь одна и в самом конце - она не могла. Ведь именно она поселила убогого в школе. Поэтому не могла и не почувствовать, что бедный Васечка всех нас простил, понимая, как нам тяжко иногда приходится.

Да уж и Господь нас простит, после того, как мы отмотаем здесь свой срок, где никому не приходит в голову поинтересоваться даже нашими мотивами. Господь... он мне видится таким, как Васечка! Непременно двумя белыми, как у голубя-дутыша, крыльями. И он не станет сводить ни с кем из нас счеты, просто посмотрит, как мы пытались сохранить в себе... человеческое.

Он не будет нас стыдить, что мы не смогли усыновить сирот, что искренне (хоть и глупо, конечно) надеялись, что собираемыми налогами поделятся с инвалидами. Не станет карать словом и моралями, распиная напоследок. Ведь только этим и держимся!..

Вот и литература должна выставить твердую опору, а не сталкивать человека в пропасть. Кто из нас может в своей жизни, загоняемый в угол, ответить на вопросы Гальего? Ведь это должны были отвечать не читатели, а та же прокуратура! Не следовало приписывать такое к литературе именно поэтому, да еще и в качестве "приговора мировому коммунизму", - поскольку мы сегодня видим, каким образом аукнулись подобные "приговоры всему обществу" на законе Димы Яковлева.

Ну, да. Знать бы где упасть, так соломки бы постелить. Знай Гальего о такой справочке из Википедии, так все бы "героическое повествование" приняло бы немного иной оборот, хотя бы вступление отчима выглядело немного иначе. Уж не про "приговор мировому коммунизму".

16 августа 2011 года, пытаясь сесть в поезд, упал на рельсы вашингтонского метро, был придавлен сверху коляской. В тяжелом состоянии доставлен в реанимацию с переломами ног, лицевых костей; была проведена нейрохирургическая операция.

Жаль парня, конечно, но в литературе им точно были выбраны не те ориентиры. Вернее, его горячая искренняя публицистика - были совершенно неправомерно приписаны к литературе. И что остается читателю после такой "литературы"? Ведь даже надежды не остается! Остается лишь признать себя нравственным банкротом, объявив дефолт! Но только... кому?.. Жизни?..

А ведь жуткий рассказ о пребывании Рубена Гальего в системе советского соцобеспечения был приписао к литературе -  как раз по хорошо нам знакомым нам "принципам партийности в литературе", когда вся дореволюционная литература вообще рассматривалась в качестве "приговора всему обществу". А мы даже на "Преступлении и наказании" рассматривали, какая циничная ложь на литературу скрывается под этими заявлениями.

Однако и без литературы здесь вряд ли продвинешься хоть на шаг, увязнув в вечных вопросах, платежках, налогах, процентах... Без нравственных ориентиров сложно понять, что же скрывается за простым словом "дефолт".

Давайте начнем с самого простого! Есть два принципиально разных вида дефолтов: просто дефолт (банкротство) и технический дефолт.

Технический дефолт возникает вопреки воле эмитента (заёмщика) из-за отсутствия возможностей для оплаты, в дальнейшем прецедент подлежит урегулированию в соответствии с соглашением сторон. Технический дефолт — это ситуация, когда заёмщик не выполняет условия договора займа, но физически он этот договор может выполнить в будущем. Невыполнение условий договора может подразумевать как отказ платить проценты или основную часть долга, так и отказ предоставить необходимые документы (например годовой отчёт) или любое другое нарушение пункта договора займа. Тогда заёмщик может объявить технический дефолт кредитору. Дальнейшая судьба заёмщика и кредитора зависит от причин дефолта и возможностей урегулирования долга в будущем на основе законодательства в стране. Довольно часто технический дефолт не приводит к банкротству заёмщика.

В истории корпоративные дефолты случались довольно часто, и многие правительства и гранды мирового бизнеса когда-то были в состоянии технического дефолта.

Но сегодня есть даже специалисты по техническим дефолтам целых государств. Беда в том, что у нас нет никакой гарантии, что с нами этого не случится, если всем господам, которым неинтересны наши права, наши мотивы, наше мнение... вдруг подвернутся "хорошие специалисты".

В 1997 году Россия, казалось, была готова завоевать доверие международных инвесторов, привлеченных возникновением нового рынка, который появился на горизонте после 6 лет постсоветских реформ. Но этого не случилось. Страна погрузилась в глубокую депрессию вместе с резким социальным расслоением и неравенством, высоким уровнем бедности из–за крайне низкой заработной платы. Рубль зашатался, когда сказалось влияние кризиса в Азии в 1997 году, что привело к витку снижения цен на сырье, которое является основным источником доходов российской экономики. Критическая ситуация потребовала вмешательства Международного валютного фонда, который одобрил предоставление помощи Москве в 22,6 миллиардов долларов и ввел обмен государственных краткосрочных облигаций на более долгосрочные евробонды. Но эта поддержка дала краткосрочный эффект. В августе правительство было вынуждено провести девальвацию и объявило дефолт по внутреннему долгу, номинированному в национальной валюте, попросив отсрочить выплату внешнего долга. Однако страна довольно быстро оправилась от кризиса. Менее чем через год начался экономический рост на докризисном уровне благодаря буму цен на энергоносители из–за роста потребления энергии в Китае.

По данной ссылочке можно проследить дефолты в Латинской Америке: Мексике, Аргентне и Уругвае. Если посмотреть внимательно, все они носят ярко выраженный технический характер. Да и как, возможно, многие помнят, до нас взятые транши МВФ  не доходили. Куда они вообще доходили - до сих пор большой, чисто технический вопрос. Ведь как были у власти граждане, которых напрямую обвиняли в дефолтах, так и остались. Еще и заверяя всех, что сделали то, что необходимо.

Насколько мы были морально и нравственно готовы к такому повороту событий? Да вообще никак! Но после того, как мы это пережили, нам дали почитать Гальего в качестве букеровского лауреата, где пояснялось, какие мы безнравственные, раз не могли ему помочь добираться ночью до туалета. То есть в самый сложный момент - мы были лишены даже самой возможности выреветься, слыша чей-то голос: "Какая же ты все-таки тетенька, Наталия Ивановна! Самая красивая и добрая на свете!"

...Нигде и никто еще так жестоко не поступал с людьми, которые производительно работают на благо государства. Нигде так не распоряжались жизнями, в том числе духовной ее составляющей, как у нас в последние годы в России. Как нас воспринимают власть имущие, видно не только по тому, что за "панк-молебен" и каких "оппозиционеров" нам выставляют в качестве официально признанных. Это видно, прежде всего, по тем писателям, которых сегодня власть считает таковыми.

А между тем реалии нашей жизни таковы, что экономическое благополучие государства держится на тех, кто продолжает выбирать правильные нравственные ориентиры, несмотря ни на что. На тех, кто продолжает трудиться, для кого это потребность. И им нужна поддержка! По крайней мере, к их мнению надо прислушиваться. Ведь отрезок производительного труда в жизни всякого человека - достаточно короткий. На государственном уровне необходимо все организовать так, чтобы человек сам сумел подготовиться ко всем своим дефолтам, а не выжимать последние соки в карман тех, кто не способен к производительному труду.

По крайней мере... нельзя, чтобы люди уходили из жизни... с плевком в душе. А у нас это, пожалуй, уже вошло в традицию. Между тем... за рубежом внимательно отслеживаются такие тенденции, многие страны делают вывод, что негоже поступать со своим населением так, как поступают в России. Неоднократно слышала, что российских граждан, независимо от их достатка, можно выделить по потерянному затравленному взгляду. Но лишь в России можно "ожидать чего угодно" и быть при этом уверенными, что "никому за это ничего не будет".

Партия Михаила Прохорова "Гражданская платформа" по итогам заседания 21 декабря приняла решение выделить по 50 тыс. долл. каждой семье, которая возьмет на усыновление детей вместо граждан США.

После принятия "закона Димы Яковлева" 46 детей могут остаться без американских семей, ранее изъявивших готовность усыновить россиян. Партия М.Прохорова уже выделила средства каждой российской семье, которая возьмет на воспитание сирот. Об этом сегодня объявил председатель партии "Гражданская платформа".

Далеко не все могут решить деньги, хотя, конечно, многое. Но разве деньги вернут веру в себя, долгие годы жизни, когда отовсюду только и слышалось "твое мнение никому не нужно!"? Разве это можно списать со счетов? Хотя бы зияющую разницу того, что усыновить ребенка может множество абсолютно простых американских семей, причем, без всяких дотаций со стороны. А тут, как ни работай...

Каково это, взять деньги у Прохорова, чтобы... подарить ему очередную денежную иллюзию? А почему Прохорову раньше и без повода не помочь тем, кто уже сделал такой шаг? Ведь Россия большая, есть и такие. Можно было бы как-то наградить тех, кто относится к детям по-человечески за свою маленькую зарплату.

Я тоже не против ИУ, я против издевательств над детьми, которых придерживают. Мы полгода боролись за ребенка, которого держали для ИУ. Ребенок из-за этого придерживания был в системе два года. Все эти два года желающих забрать его отваживали всеми правдами и неправдами - даже направление на знакомство получить было нереально. Врали кандидатам, врали родственникам, врали всем. Родную тетю не пускали к ребенку, говорили, что девочку уже удочеряют, но, мол, все что ни делается, все к лучшему, идите отсюда и забудьте о ней. И не пускали ее к ребенку. И только когда мы туда приехали, подняли на уши весь город и всех уполномоченных, прошли и прокуратуру, и общественный совет, и подали иск в суд, они быстро-быстро вызвали родную бабушку и отдали ребенка ей. Хотя бабушка уже и не надеялась на это. Эта девочка, когда я вынуждено уезжала, ложилась на скамейку вниз лицом и так неподвижно лежала по нескольку часов. Это ли не свинство? Два года издевательств над ребенком!!! И еще лично знаю два аналогичных случая, когда детей держали 1.5 и 3 года. Все эти трое детей сейчас в российских семьях, их забрали настойчивые кандидаты. Но сколько пришлось этим детям ждать и главное,сколько они могли еще ждать, если бы не эти кандидаты.

...Давайте прервем ненадолго наши "дозволенные речи", чтобы посмотреть, как решают те проблемы, которые были подняты Гальего - "на загнивающем Западе". Это хороший литературный подход. Он выражается уже в том, что здесь речь идет о двух героях, на которых перераспределены жизненные проблемы более равномерно, чем они выпали на долю несчастного Гальего.

Здесь есть и экономические вопросы и проблемы неравномерного перераспределения богатства. Но главное здесь - люди, их жизнь, их желание любить, дружить, несмотря ни на что. И когда складываются вместе эти два полных дефолта... выясняется, что в остатке будет всегда именно то человеческое, за что с нас и спросит Господь.

Продолжение следует...

Читать по теме:

• Денежные иллюзии. Часть I
• Денежные иллюзии. Часть II
• Денежные иллюзии. Часть III
• Денежные иллюзии. Часть IV
• Денежные иллюзии. Часть V
• Денежные иллюзии. Часть VI
• Денежные иллюзии. Часть VII
• Денежные иллюзии. Часть VIII
• Денежные иллюзии. Часть IХ
• Денежные иллюзии. Часть Х
• Денежные иллюзии. Часть ХI

©2012 Ирина Дедюхова. Все права защищены.

Комментарии (16) на “Денежные иллюзии. Часть V”