Поговорим о странностях любви. Часть VI
Драган Илич
...Нда, так вот оглянешься, а ведь все было на поверхности! И можно вдруг убедиться в таких вещах, что после них не то что не хочется писать или говорить... о любви, а как бы в целом начинает доходить, почему вокруг так мало любви.
Передо мной тоже и в совершенно простецком смысле всегда ставился вопрос о том, что ж это я-то не пишу про эту самую любовь? В принципе, всегда писала! Про то, что дети и собаки - самое главное в жизни, поскольку только от них нынче самая беззаветная любовь.
И таки да! От нашей Родины-матери, если вовремя и с типичными мотивациями отвечаешь на ее призыв - идет какое-то мощное ответное чувство... поддержка, отклик... какая-то теплая волна размером с хорошее цунами.
Рубрика: 
Поговорим о странностях любви. Часть V
Драган Илич
...В конце концов, это началось на сегодня, но... заканчивается прямо сейчас. Поэтому стоит, наверно, на новом уровне продолжить разговор о "странностях любви", который мне вообще-то пришлось вести и в более неподобающих условиях, верно?
Надо отметить, что как сталкиваешься с сатанинской сущностью множества происходящих явлений, то надо немного... отдышаться, что ли. Умолкаешь перед этой бездонной бездной, совершенно пустой... с полностью извращенным смыслом бытия, с перевернутым окошком грязного, окровавленного Неба.
Там надо время, чтобы стянуть ее края и замуровать эту прореху в мироздании. Так, что всем кажется, будто бы и не было ничего, непонятно, чего ж так пугало будущее и малейший шаг в направлении к этой разверзшейся пропасти?
Вебинары октября
В приморском парке над рекою есть сосна,
Своею формою похожая на лиру.
И на оранжевом закате в октябре
Приходит девушка туда ежевечерно.
Со лба спускаются на груди две косы,
Глаза безумствуют весёло-голубые,
Веснушки радостно порхают по лицу,
И губы узки и длинные надменны...
В неё, я знаю, вся деревня влюблена,
(Я разумею под «деревней» всё мужское).
Ей лестно чувствовать любовь со всех сторон,
Но для исканий всех она неуловима.
Она кокетлива и девственно-груба,
Такая ласковая по природе,
Она чувствительна и чувственна, но страсть
Ей подчиняется, а не она — порыву...
Игорь Северянин "Рисунок"
Вебинары сентября
Любви начало было летом,
Конец - осенним сентябрём.
Ты подошла ко мне с приветом
В наряде девичьи простом.
Вручила красное яичко
Как символ крови и любви:
Не торопись на север, птичка,
Весну на юге обожди!
Синеют дымно перелески,
Настороженны и немы,
За узорочьем занавески
Не видно тающей зимы.
Но сердце чует: есть туманы,
Движенье смутное лесов,
Неотвратимые обманы
Лилово-сизых вечеров.
О, не лети в туманы пташкой!
Года уйдут в седую мглу -
Ты будешь нищею монашкой
Стоять на паперти в углу.
И, может быть, пройду я мимо,
Такой же нищий и худой...
О, дай мне крылья херувима
Лететь незримо за тобой!
Не обойти тебя приветом,
И не раскаяться потом...
Любви начало было летом,
Конец - осенним сентябрём.
Николай Клюев
Ананасовый компот. Часть ХII
Вот смотрю на эту Варю Хохлакову в исполнении молоденьких актрис... и первая мысль о том, какие интересные личики, как приятно смотреть на молоденьких девушек... но что-то шепчет, что они будут доносить "режиссерскую концепцию", которая в будущем и им самим жизнь перековеркает, заслонит свет и не даст увидеть жизнь такой, какая она есть, лишит и возможности ощутить полное единение с затаившим дыхание залом в накатывающей волне катарсиса, когда после ухода Алеши Варя (уже начавшая ходить) причиняет себе боль.
Щелкнула щеколда. Алеша положил письмо в карман и пошел прямо на лестницу, не заходя к госпоже Хохлаковой, даже забыв о ней. А Лиза, только что удалился Алеша, тотчас же отвернула щеколду, приотворила капельку дверь, вложила в щель свой палец и, захлопнув дверь, изо всей силы придавила его. Секунд через десять, высвободив руку, она тихо, медленно прошла на свое кресло, села, вся выпрямившись, и стала пристально смотреть на свой почерневший пальчик и на выдавившуюся из-под ногтя кровь. Губы ее дрожали, и она быстро, быстро шептала про себя:
— Подлая, подлая, подлая, подлая!
Вебинары августа
О сад ночной, таинственный орган,
Лес длинных труб, приют виолончелей!
О сад ночной, печальный караван
Немых дубов и неподвижных елей!
Он целый день метался и шумел.
Был битвой дуб, и тополь - потрясеньем
Сто тысяч листьев, как сто тысяч тел,
Переплетались в воздухе осеннем.
Железный Август в длинных сапогах
Стоял вдали с большой тарелкой дичи.
И выстрелы гремели на лугах,
И в воздухе мелькали тельца птичьи.
И сад умолк, и месяц вышел вдруг,
Легли внизу десятки длинных теней,
И толпы лип вздымали кисти рук,
Скрывая птиц под купами растений.
О сад ночной, о бедный сад ночной,
О существа, заснувшие надолго!
О вспыхнувший над самой головой
Мгновенный пламень звездного осколка!
Николай Заболоцкий
Ананасовый компот. Часть ХI
Какой все же точной деталью оказался этот ананасовый компот. В тексте романа Достоевского, да после описания страшного случая эта деталь смотрится не органично, а ведь и здесь стоит лишь развести руками... в точку!
Ешь ананасы, рябчиков жуй!
День твой последний приходит, буржуй!
И это после ананасов в мягком обволакивающем тлении жизни поэзии Серебряного века, когда только экзотический фрукт дает возможность почувствовать способность наслаждаться жизнью пресыщенным, интеллектуально утонченным потомкам уходящего в небытие сословия. Сполна получив за свои земельные наделы, утратив административные ресурсы и власть, они вдруг обнаруживают, что привязаны к жизни странными (и весьма непрочными) узами едоков ананасового компота. Они могут отметить каждый нюанс и оттенок вкуса, они тонкие знатоки прекрасного, они могут замкнуться в прекрасном мгновении "искусства ради искусства", но не способны жить полной жизнью, двигаться вперед... с отчаянием сознавая, как в тлен превращается все, к чему они прикасаются.
Ананасовый компот. Часть Х
Подумалось тут на днях, что нигде так не любят кушать ананасовый компотик, как на том самом заграничном Западе, куда нас так истерично пытались заставить "вписываться" под предлогом, будто там "культура", а у нас и цивилизации не присутствует, поэтому всех нас можно обобрать, как на приемной платформе Освенцима, в ходе масштабных экспериментов над живыми людьми.
Сам Запад представляется нашим беззаветным просветителям (ну, как Люцифер - тоже "просветитель") - таким странным искусственным раем, вроде рассмотренного уже котла нганга (см. Синопсис романа), где исполнятся все желания. И не стоит уточнять, какие именно, достаточно провозгласить - "ваще все!"
И как-то так увязываются сами собой ранее рассмотренные, давно решенные вопросы, вроде тех, что возникли когда-то из-за странных и сложно интерпретируемых (с нормальной точки зрения адекватного взрослого человека) литературных побед Мисы Сыскина, местечкого математика, переехавшего в Швейцарию, с диковинными романами без сюжета и смысла, начириканных просто для объема методом "сыплю в тазик что попало, а затем включаю блендер".
Синопсис романа. Часть XХV
Сижу, значит, я себе под кустом, в землице ковыряюсь. Никого не трогаю, заметим! И хорошо мне, если честно. Работы просто... как у Ноздрева "до реки все мое и за рекой все мое!" А я же люблю масштабные свершения! Мне нужен оперативный простор! И работа, что характерно, понятная, технология продуманная... короче, кайф ловлю да и только.
И только подумалось, что к обеду надо бы открыть баночку ананасового компотика, чтоб наслаждение простотой и безыскусностью бытия стало окончательным и бесповоротным, всем вдруг приспичило поинтересоваться у меня, чем это я у себя на кучке компоста занимаюсь, какие планы имею на будущее. Вокруг полно аналогичного народа по грядкам ползает, но все с распросами лезут почему-то только ко мне.
Метки: Синопсис романа. Часть XХIV
Магия разлита в этом мире, а ежедневно вокруг нас происходит множество чудес. Мы их привыкли не замечать, списывать на "совершенно случайно", на стечение обстоятельств. А многие предпочитают отвод глаз, даже став жертвой кормления каких-нибудь нганга (и там всегда все выстраивается по принципу жертвоприношения, я об этом писала, когда всякая несуразная шваль меня пыталась чисто физически принести в жертву, см. Жертвоприношение)
Нганга, с точки зрения системного анализа, это обычная автономная система. Ужасная, аморальная, запредельно циничная и жестокая, для паразитов и слабаков, для конченых мерзавцев, но... тем не менее, это типичное создание автономной системы со всеми вытекающими! Как для тех, кто там решил "сидеть на нарах, как король на именинах", так и для тех, кто решил... будто его все происходящее вокруг не коснется, даже если часть пожертвованных соотечественников сгинет, отдав кровь не за Родину, а на поддержание этой нганга. Ну, типа туда им и дорога, как сказал один рыжий сынок "истогика КПСС", мол, "не вписались в рыночную экономику".