Огурцова на линии

 Со временем, к текстам всех экспертиз в моем деле будет открыт доступ всем желающим. В настоящий момент они все уже размещены в Интернете, просто доступ к ним ограничен. Сейчас для всего общества намного важнее рассмотреть сам механизм карательного воздействия, - в той части, которая ограничивает конституционные права граждан, унижает человеческое достоинство и подрывает основы государственного строя России.

Еще раз отметим, что нагнетание напряжения в обществе в виде "борьбы с экстремизмом" - происходит одновременно с кампанией против «сталинских репрессий», хотя сегодня репрессиями в обществе занимается вовсе не Сталин. Но отчего-то всем хочется ответить за Сталина, считая вполне допустимым то безобразие, что сами развели у себя под носом. Не хочется замечать явного дежавю: как при Сталине славные ребятки из НКВД боролись с "вредителями", так сегодня такие же жизнерадостные братишки из ФСБ начали пилить стремительно иссякающий бюджет -  на борьбу с "экстремистами".

«Ну, вас же не убили! Вы же остались нормальной и не попали в психушку!» - ныли мне эти господа, пытаясь уговорить не подавать кассационную жалобу. Я им напоминала, что смогла дойти до суда живой и сравнительно невредимой вовсе не потому, что они надо мной сжалились или проявили элементарную человеческую порядочность, не говоря уже о гражданской позиции в отношении явной уголовщины. Но в этом странном хоре на темы современной юриспруденции - мне слышались отголоски других вполне завершившихся "оптимистических трагедий".

Ведь несложно было заметить, насколько отлаженный механизм встретился мне при прохождении психиатрической экспертизы. Процедурная сестра запросто влезает в кабинет, где идет экспертиза, и ласково интересуется, подъедет мой адвокат или нет? То есть, ждать ей в процедурной со своим ширяловом - или можно домой пораньше сорваться? Настолько все привычно, обыденно... какие-то "серые будни", так сказать, "судебных экспертиз".

Нет, речь идет не только обо мне, не только обо всех, «уже упавших в эту бездну». Все уже произошло! Мы уже стоим на грани раскола общества, но вовсе не по "национальному" признаку, а на тех, кто считает подобную практику - чудовищной, и тех, кто прикидывает, что он с этого будет иметь "на кармане". Поэтому намного важнее поговорить о "простых людях", совершенно неприметных, без которых никакие респрессии бы не были возможными - ни сталинские, ни путинские.

Эти люди, понимая, что человек уже попал в мясорубку и вряд ли расскажет, насколько они утратили представление о человеческой порядочности, - считают что можно забыть о совести, раз об этом ведь "никто не узнает".  Но надо понимать, что в своем бесстыдстве эти господа посягнули на главное - на естественную возможность безбоязненно обмениваться собственным мнением, искренне общаться, открыто высказывать мысли и чувства.

Уж сколько их упало в эту бездну,

Разверзтую вдали!

Настанет день, когда и я исчезну

С поверхности земли.

[...]

За быстроту стремительных событий,

За правду, за игру...

- Послушайте! - Еще меня любите

За то, что я умру

И когда это случится, мне бы не хотелось, чтобы и на моем трупе кормилась стая падальщиков-филологов, копаясь в моих письмах, рассуждая о том, какие превратности судьбы мне довелось испытать.

Впрочем, свойство моего литературного дарования таково, что все, что только меня касается, непременно превращается... в фарс, какие бы нравственные мучения я не испытывала при этом. Ничего не поделаешь. Разве не смешно, когда все мои личные неудачи — оборачиваются в прозе истошным воплем девочки Петровой: «Миленький! Я же тебя всю жизнь ждала! Я же тебе душу отдала! Что же ты, даже кофе попить не поднимешься?..»

А разве ужас с хорошо спланированным, практически будничным уничтожением моей личности при помощи лже-психиатров - уже не превратился в фарс? Хотя это был самый настоящий и не какой-то там "надуманный" ужас, - у меня, простите, сердечко дрогнуло и чуть не остановилось от ужаса. Но вдруг... весь этот "ужас" оборачивается идиотской ситуацией, когда мне передают нижайшую просьбу из ФСБ - больше не болтать по телефону про то, где это и в каких видах я видала этих самых "экспертов", поскольку ведь вначале все слушают сравнительно молодые сотрудники, а лишь потом все проходит по инстанциям...

Мол, какой пример молодежи и все такое... типа, городок-то у нас сравнительно нельшой... типа "совесть иметь нада".  Но о "примерах молодежи" и ограниченных масштабах моего ареала обитания надо было несколько раньше подумать, оставив мне хоть один шанс, а не загонять в угол. Раньше надо было репкой соображать, - как это я тут обитаю с таким колличеством откровенных, готовых на все подонков?.. Можно было обратиться к той же процедурной сестре до обеда, чтобы она их способности соображать как-то в другую сторону простимулировала. А не врать в суде дважды с тупостью клинических идиотов, что "экспертиза была начата в 12-30", когда в деле имеется предписание явиться на экспертизу  10-20.

По "психолого-психиатрической экспертизе" я добавлю, что зря эти господа  открыто продемонстрировали, скольких беззащитных "подэкспертных" они отправили "в эту бездну"  до меня. Ни в ком из них не были ни грана соображения о моем человеческом достоинстве, какого-то сочувствия, хотя бы тени человеческого отношения. А такую важную вещь, как достоинство, я предпочитаю самостоятельно защищать от посягательства уродов и подонков... поэтому неприметный "псих" отследил и все телодвижения посторонней гражданки, весьма озабоченной присутствием моего адвоката на экспертизе.

Тут мы вообще сталкиваемся... с обычным в моем случае фарсом. Для этой скромной представительницы нашего с вами "народа" - все шатающиеся за ней по коридору личности были лишь потенциальными пациентами, она привыкла их не замечать, не обременяя свою совесть их физиономиями, а тем более - "защитой гражданских прав подэкспертных". Поэтому и все ее простые манипуляции были на виду, она нисколько не считала нужны скрывать то, что больше всего ее волновало в тот момент.

Даже не знаю, как сказать-то... Ну, короче, весь персонал там регулярно обворовывает психов не только на лекарствах, но и в пищеблоке. Сумасшедшим ведь все равно, а персоналу - все на пользу. А в тот день заботливая жужа получила к обеду заместо психов - свежую выпечку, еще теплую. И с моим появлением в психушке, вместо того, чтобы сидеть в процедурной и не высовываться, у нее вдруг взяли верх обычные в этом случае эмоции "простого народа" - а успеет ли она откантовать выпечку домой... еще тепленькой?..

* * *

Вот так же в  неприличный фарс, замешанный на мотивациях простого, как советская трешка народа, на глазах превращаются и все мои грядущие посмертные отношения с... филологами. Собственно, они уже таковыми и являются. Только не стоит лгать, будто они меня "не читали", ничего обо мне "не знают", кто я такая и т. д. Несколько лет назад они неосторожно проболтались в Интернете, какие душераздирающие дискуссии проходят у них по моему поводу, какие вопросы на мой счет они задают разного рода начальствующим лицам.

Орлова Н.  У меня к вам, кстати, был вопрос. Конкретно к вам, Дмитрий Петрович. Скажите, пожалуйста, Дмитрий Петрович, вы человек, который, насколько я понимаю, должен заниматься новейшей литературой. Есть ли у вас блок какой-нибудь? Есть ли у вас подписка на литературную газету? Что такое «ЖЖ» знаете? Есть ли у вас подписка на магазин «Озон», где приходит новейшая литература? И новинки? У вас лично?

Бак В.П. У меня даже есть «ЖЖ».

Орлова Н. Правда? А что вы знаете о Дедюховой? И как вы относитесь к «Духlessу»? И обсуждаете ли вы на предметах феноменальное…(Шум в зале.) Понимаете, у меня ощущение, сейчас я покажу подтекст. Дело в том, что сейчас наши учителя остаются…

Как бы не сложились наши отношения в дальнейшем, они уже имеют огромную составляющую фарса, поскольку я-то никаким «филологом» не являюсь.

Тем не менее для русской литературы именно я сделала куда более всех филологов, вместе взятых, если даже исключить из поля зрения

мою прозу

. Но ведь и последняя является отличной проверкой на вшивость для любого гуманитария.Если можно сказать, что мои романы в чем-то уступают известным вершинам большой русской прозы, то у меня есть именно моя уникальная фишка, которую не может не заметить ни один филолог, хоть что-то представляющий из себя в декларируемой им профессии — это

мои сказки

. Такого точно никогда не было в русской литературе вообще, а на современном, достаточно тяжелом для осмысления материале — этого никогда не водилось и в мировой литературе в частности.

Сама с удивлением и далеко не сразу открыла в себе такое, до сих пор до конца не осознав, что именно попало мне в руки, в чем я категорически отличаюсь от других. Но уже поняла, что могу все самое страшное в жизни — превратить в фарс, обернуть все какой-то идиотской историей, которая к тому же окажется забавной. Что происходит с этими страшными вещами в нашей реальной жизни после того, как я про них напишу... никто не докажет ни в одном суде.

Вообще начинаю склоняться к тому, что такую "профессию", как "филолог", необходимо изжить из нашего общества. А вот престиж настоящих учителей русской словесности, русского языка и литературы — напротив, необходимо вернуть на свой незыблемый пьедестал. Пора понять, насколько порочной является практика каких-то совдеповских «писательских институтов», выпуска тех же «филологов широкого профиля». Одно дело, когда человек, действительно самозабвенно любящий русское слово, помогает выпустить новую Книгу, - а другое дело, когда он навязывает свое убогое мнение, пихаясь задницей с тем, кому призван служить. На личном опыте демонстрируя, насколько сам верит Александру Сергеевичу в стихотворении "Пророк".

Простите, а что такое этот самый «филолог»? Это человек, способный за деньги написать кому угодно что угодно. Как персонал психушки  готов за деньги вколоть что угодно, кому угодно. Другого честного заработка для таких не предусмотрено, но этот выбор они сделали сами, вполне осознанно, просчитав заранее, насколько выгодно использовать самые простые навыки - вколоть или написать.  Однако сама по себе способность писать, выделяемая в отдельную профессию при поголовной грамотности населения — предусматривает особую степень изначальной продажности ее представителей. И если они не продадутся, они останутся голодными - как раз их никто и близко не подпустит с сумками к пищеблоку психиатрической лечебницы.

Мое отношение к русской литературе совершенно обратное, я не живу литературным трудом. Все устроено в моей жизни так, чтобы сам ее образ в литературном творчестве доказал, насколько порочной является практика считать кого-то «специалистом», «профессионалом» и даже «экспертом» - за один навык начальной школы, за одно умение читать и писать всякие слова. Хочется спросить: а что дальше?..

Но российским гуманитариям никогда не отмыться от непосредственного участия в «охоте на ведьм»,  развернутой... чтобы заткнуть гражданам России рот перед выборами. Нашим филологам давно нужен именно такой читатель: слепо-глухо-немой. И чаяния спецслужб России здесь полностью совпали с чаяниями филологов и прочих «прирожденных гуманитариев», все интересы которых замкнуты исключительно на себе.

* * *

Мое уголовное дело интересно тем, что в нем видно, как за бюджетный транш, выделенный на мою травлю, ожесточенно дерутся два декана — филологического и журналистского факультетов УдГУ. Декан журналистского факультета Байметов, психолог по образованию, ссылается при этом на заказ полковника ФСБ, хотя в письме полковника о нем нет ни слова. Декан филологического факультета Подшивалова, предпринимая судорожные усилия перехватить "жирный" заказ,  договаривается через его голову с подполковником ФСБ по телефону... понимая, что в этой гонке победит тот, кто первым придет к финишу с «разжиганием ненависти»... поэтому не до приличий.

...Вчера, покупая себе большой арбуз, думала, конечно, и о том, какие же еще письма они добудут через ФСБ после моей смерти? Ведь надо будет диссертации защищать, а тут как бы... такой матерьяльчик под боком. Насколько они жадненько присматриваются ко мне, сужу по неоднократным предложениям продавать "мусорную корзину" и... последующую конфискацию моих компьютеров. Да, наших деток ждут замечательные "филологические" открытия из области "неизвестной Дедюховой". Надо, чтобы детки не забыли поинтересоваться, откуда филологи взяли мои "никому неизвестные" письма и романы. Все, что я им имею сказать, в личку не сбрасываю.

Вспомнила аналогичную сцену с чужими письмами... Пишешь вовсе не им, пишешь ведь президенту России, Гаранту моих конституционных прав. Вовсе не рассчитывая, что отвечать мне будут они и через прокуратуру. Им надо «отбить» бюджетные деньги, поэтому они совершенно без зазрения совести лезут... пихаясь, будто в очереди за арбузами, попутно поясняя, насколько аморально, оказывается, я себя веду. И я, и сами гуманитарии видели этот эпизод... ну, наверное, раз десять, не меньше. Но отчего-то они считают, что это касается кого-то другого, а к ним никакого отношения не имеет. Странно, не правда ли?

Покопавшись в моем письме к президенту Медведеву, в нашем обсуждении инцидента в детском лагере «Дон»,  так сказать, от лица всей русской филологической науки, всех «гуманитарных» наук — они вынесли мне настоящий приговор. Забывая, сколько раз врали перед учениками и студентами, что лишь  писатель имеет право на последнее слово, лишь он выносит окончательный приговор какому-то явлению в общественной жизни, которое должен предварительно запечатлеть в жизнеспособных образах.

Остается и читателям определиться, с кем же им дальше по пути — с русской литературой или с теми, кто кормится на трупах затравленных ими же писателей? Заметим, что от «филологической науки» общество в последние годы не видело ничего пристойного. Что оно имело от юристов и журналистов, какую бездну продажности и беспринципности проявили представители этих «профессий» — это отдельный разговор. И ведь у каждого есть отдельная история о том, как ему лично удалось выжить, увернувшись от очередного «прирожденного гуманитария», которому «тожа вить жить нада».

Отношения российского общества с представителями этой продажной прослойки «свободных профессий» давно вышли из области моих личных «обид на жизнь». Я действительно осталась пока жива, я — не книжка на полке и не файл в компьютере, могу и ответить, причем, не только от себя лично, но и за тех, на чьих трупах эти господа кормятся.

Но выясняется, что для многих встреча с этими "самыми гуманными из людей" окончилась трагически, некоторые авторы просто не выдержали встречи с нашими "экспертами-лингвистами", их затравили насмерть.  Давайте послушаем филолога Татьяну Миронову, которая с ужасом рассказывает о том, во что превратилась ее профессия.

Get the latest Flash Player to see this player.

* * *

Мое уголовное дело — словно тотализатор на ипподроме, где фаворита можно определить лишь детской считалкой "рыба-рыба-рыба кит, рыба правду говорит..."  Иначе и не угадать, на какую лошадку поставить... Листаешь судорожную переписку нашего ФСБ с Москвой, чувствуешь, как поджимает их время, как они стараются успеть к намеченному событию на Манежной площади.

Так кто же кого обойдет? Чья же лошадка придет к большому заказу на «экспертизу» - первой? Филологический факультет в лице госпожи Подшиваловой или факультет журналистики под руководством бойкого господина Байметова?

«Справедливо можно считать, что студенты-филологи оказываются в более выгодном положении, чем другие гуманитарии, ибо кроме изучения русского языка и литературы, получают глубокую подготовку по философии, иностранным языкам, психологии. Универсализм профессии позволяет им воплощать себя в разнообразных областях гуманитарной деятельности.

Чем технически оснащенней и политизированней общество, тем уязвимей человек. Филолог — профессия, позволяющая восполнить дефицит человечности, поэтому потребность в ней не иссякнет».

Декан филологического факультета, доктор филологических наук, доцент Елена Алексеевна Подшивалова

Как бы не хотел господина Байметов "застолбить" за собой эту непыльную и денежную работенку, но и кроме него в УдГУ полно желающих пошустрить на ниве "борьбы с экстремизмом". За "уязвимостью человека в технически оснащенном и политизированном обществе" гарпией наблюдает госпожа Подшивалова, которая тоже не прочь замкнуть финансовые потоки от ФСБ на себе, "восполнив дефицит человечности". В ее елейном тоне безошибочно чувствуется нахрап базарной торгашки, мол, при чем здесь психологи? Куда лезут без очереди? Ведь филологи и в психологии подготовлены куда лучше для... "экспертной работы".

Надо сказать, что вообще-то любой эксперт получает задание и материалы для исследования — лично от следователя, который выпускает соответствующее Постановление о проведении определенного вида экспертизы. Это не «обычные формальности», ведь именно следователь должен предупредить эксперта об уголовной ответственности, взяв с него соответствующую подписку. И эксперт дает подписку - "предупрежден об ответственности", ведь речь идет о судьбе человека. А в случае организуемых на государственном уровне репрессивных действий против граждан по надуманным поводам, -  у государственного обвинения, кроме данного вида экспертиз, как правило, ничего нет. И так называемым "экспертам" - это отлично известно, они не устают этим козырять, набивая себе цену.
Но в моем случае никто не считает нужным соблюдать и эти жалкие "формальности", здесь «всё сами понимают». Это говорит о том, что наши доморощенные "эксперты" в точности так же, как я, были заранее осведомлены, что до суда мне, скорее всего, дойти не удастся, а все эти материалы мне точно не попадут в руки. И, конечно, в такой ситуации, когда отвечать этой самой "ответственностью" никому не доведется... прибавило интрижки в желании распилить с ФСБ... пардон, "освоить бюджетные средства".

Выход этой книги в свет фактически является нашим совместным с ГЛЭДИС конкретным ответом на призыв, содержащийся в резолюции межведомственной научно-практической конференции «Актуальные проблемы обеспечения специализированных экспертных исследований (социально психологических, психо-лингвистических и др.) по вопросам, связанным с экстремистскими проявлениями», прошедшей в прокуратуре г. Москвы 14 декабря 2005 года. В резолюции говорится:

«Криминальная обстановка в г. Москве характеризуется тенденциями к увеличению количества проявлений таких форм экстремистской деятельности, как возбуждение расовой, национальной или религиозной вражды, унижение национального достоинства; пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признакам их отношения к религии, социальной, расовой, национальной или языковой принадлежности; публичные призывы к совершению указанных действий.

При этом все чаще используются самые изощренные и завуалированные способы указанных деяний, которые выражаются в публичных выступлениях, печатных, видео и аудиовизуальных и иных материалах, что существенно затрудняет установление их истинной смысловой направленности и восприятия без оценки специалистов, профессионально владеющих познаниями в области социальной психологии, лингвистики и других смежных областей. Отсутствие в системе государственных экспертных учреждений соответствующих направлений судебной экспертизы негативно влияет на эффективность использования и применения правового механизма по противодействию и профилактике экстремистской деятельности.»

Очевидно, что в этой связи возрастает роль и экспертов-лингвистов, чьи знания и опыт стали сегодня так востребованы следственными органами, судебной системой страны, правоохранительными структурами и спецслужбами, противостоящими экстремизму.

Галяшина Е.И. «Лингвистика VS экстремизма»; 

из предисловия В.В. Каширских, президента Группы компаний "Эскалибур",

генерал-лейтенанта ФСБ запаса

Автор книжки, которую так горячо рекомендует генерал ФСБ, вторит ему уже явно неадекватно. Понятно. что она изо всех сил пытается помочь такому замечательному защитнику чужих достоинств, который все чаще сталкивается с "самыми изощренными и завуалированными способами указанных деяний", настолько изощренными и так умело завуалированными, что без подмоги "экспертов" никак не подобраться к искомому смыслу!

Во всех этих примерах мы сталкиваемся со словесным экстремизмом в текстах СМИ, которые начинены вербальными ксенофобными минами, шовинистскими словесными залпами в адрес иноверцев или инородцев, поражающее действие которых, поскольку они нацелены на массовую аудиторию, сравнимо с оружием массового поражения.

Магическая сила человеческой речи заключается не только в умении аргументировать и дискутировать, но и акцентировать и пропагандировать, руководить действиями других людей путем выставления унизительных или положительных оценок, вынесения суждений, выгодной манипуляции или эффективной мотивации. Особенно это касается средств массовой информации, которым крайне сложно соблюсти принцип «политкорректности» реального обеспечения каждому подлинной возможности самовыражения без нарушения прав и ущемления достоинства других лиц.

Галяшина Е.И. «Лингвистика VS экстремизма»,

Часть 1. Словесный экстреизм - как явление

"Магическая сила человеческой речи" - тут можно только горько усмехнуться, понимая, какого англоязычного шарлатана беззастенчиво ободрала этот "эксперт". Да и все, что она нагородила про "словесный экстремизм" - как раз свидетельствует о настоятельной необходимости длительного психиатрического исследования этой дамы в условиях психиатрического стационара.

Только посмотрите, с каким неадекватным энтузиазмом она рвется в бой! Вряд ли при этом она соображает, своими действиями наносит непоправимый ущерб конституционным основам страны. Но с каким отсутствием личной культуры эта самозванка набивается в "эксперты по общению". Выходит, лишь ей открылась сокровенная истина? Поэтому именно ей должны "законный" процентик отмусолить,  если кто-то (по ее ущербным представлениям, разумеется) - "изощренно" заложит "вербальную ксенофобную мину" или того хуже - совершит "шовинистский словесный залп в адрес иноверцев или инородцев"?.. А кого сама гражданка Галяшина имеет в виду под "иноверцами или инородцами"?..  Печально то, что эта невоспитанная дамочка вдобавок абсолютно глуха к русскому языку. Нельзя так выражаться, в особенности, "эксперту-лингвисту", просто стыдно.

Но когда пара  местных  "экспертов" пытается приложить максимум усилий для возбуждения уголовного дела, чтобы получить заказ на "экспертизу" - это уже ни в какие ворота, согласитесь. Да и правоохранительным органам как-то пошловато и некрасиво сталкивать лбами падких до пакостей ближним "гуманитариев".

Вообще-то... приглашать эксперта до возбуждения уголовного дела... по меньшей мере... незаконно. А в данном случае - еще  аморально и цинично. В этом случае эксперт не имеет и тени сомнений, что его услугами пользуются в заказном деле.  Ведь именно эксперту здесь предстоит "помочь"... в возбуждении уголовного дела по хорошо знакомой схеме доносительства "Сама-сама! Скорей-скорей!"

В нормальном правовом государстве уголовное дело возбуждается по какому-то конкретному факту, а уж затем все-таки устраивается хотя бы формальная видимость каких-то «экспертиз». По крайней мере, обычно следствие не интересуется у неких «экспертов» - преступление вот это...это вот... или нет?

Но здесь иная картина, выявляющая механизм современных репрессий. Как НКВД имело почти официальный штат  доносителй, так сегодня все "гуманитарии" - плотно и открыто сотрудничают с ФСБ. Стоит лишь написать некому полковнику ФСБ Бусыгину запрос ректору УдГУ о выходе его сотрудников на субботник, - так начинается свалка среди желающих. Добровольцы тут же находятся, все понимают, что начинается новая эра, где они могут  неплохо заработать... возглавив борьбу с экстремизмом.

Хотя... можно было бы воспринимать адекватно и органично - хотя бы свои личные возможности. Скажите,если человек изначально не способен даже сделать приличный выбор профессии, то как он может возглавить "борьбу с экстремизмом"? А кто-то может сказать про наших гуманитариев настолько ободрительное, будто кто-то из них вообще что-то может "возглавить"? Да-да, в особенности, эту самую "борьбу".

Но здесь не надо быть гуманитарием, чтобы сообразить, что там за "борьба" и с какими "экстремистами" развернется на самом деле. Они понимали, что никакой ответственности за их подлость не предвидится, они будут работать под крышей ФСБ... по обе стороны баррикад. И никто из них не испытывал никаких иллюзий по поводу того, чем готов был заниматься за деньги.

Байметов первым выдал «заключение специалиста» от 16 октября 2010 года. То есть, он просто взял в ректорате письмо из ФСБ с четырьмя листочками, снятыми со странички «По поводу инцидента в детском лагере», - но никто не выпускал постановления о том, чтобы его доносительство имело хоть мало-мальски законный вид. Кто угодно мог взять это письмо до него, но он успел первым. Поэтому он скоренько сам себя предупреждает об ответственности, ставя на свою подпись печать «Для справок»: «В соответствии со ст. 171 ГПК ст. 58 УПК РФ мне (нам) разъяснены права и обязанности специалиста, об ответственности за разглашение данных предварительного расследования предупрежден по ст. 310 УК и 161 УПК РФ».

Итак,  господин Байметов перехватывает инициативу, гордо обосновывая свое заключение специалиста: «На основании запроса начальника оперативного подразделения УФСБ по УР полковника С.Ю. Бусыгина №5/4315 от 14 октября 2010 года». Он спешит ранее других ответить на вопрос: «Содержит ли информация, размещенная на Интернет-блоге,  призывы, направленные на возбуждении ненависти либо вражды , а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признака пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе?»

Если бы этот человек был хоть немного экспертом, он бы написал в заключении, что отвечать на этот вопрос полковника Бусыгина может только суд, а ему, как эксперту, надо поставить вопросы, входящие в сферу его компетенции. Конечно, на самом деле полковник Бусыгин спрашивал о другом: на каком основании можно возбудить уголовное дело по представленным четырем листочкам? И декан Байметов понимает его с полуслова, именно неправовую недоговоренность, так сказать, контекст.

В своем заключении он объясняет, каким образом можно запудрить мозги суду и создать впечатление «научности» экспертизы местного разлива: «с использование методов континент-анализа, анализа продуктов деятельности, в соответствии с методиками производства лингвостилистического, текстологического, лексико-семантического и семантико-синтаксического анализа русскоязычного текста на основе принципов системно-деятельностного подхода с учетом закономерностей социальной перцепции и социального научения, подтвержденных социально-психологическими исследованиями».

Столько методик... и ни одного достоверного метода, чтобы понять, кому и по какому поводу написано письмо, которое он лезет «семантически» анализировать, о чем говорят люди, имена которых он вычеркивает, вырывая сказанное из контекста. Далее следует полстранички весьма заурядных рассуждений ни о чем в форме обычного доносительства. Никак не скажешь, что человек писал не из шкурного интереса, а «с учетом закономерностей социальной перцепции и социального научения, подтвержденных социально-психологическими исследованиями».

Представленные материалы имеют выраженную национальную направленность...

Представленные материалы не содержат прямых указаний на принадлежность обсуждаемых лиц к конкретной конфессиональной, гендерной или социальной группе.

Прямых призывов к осуществлению насильственных действий в отношении конкретных этнических групп представленный текст не содержит, однако его общая эмоциональная и содержательная направленность, употребление фраз типа: "заставить кое-кого плевать кровью - это вполне можно.." может способствовать оправданию насильственных действий в отношении представителей некоторых народов...

По результатам исследования можно сделать вывод:

- Представленные материалы содержат высказывания, направленные на разжигание межнациональной ненависти и вражды, унижающие национальное достоинство...

Для более детального анализа требуется проведение психилого-лингвистической экспертизы с привлечением более широкого круга материалов с сайтов, на которых размещает свои тексты И.А. Дедюхова.

По-русски говоря, предоставленных материалов вообще-то маловато для возбуждения уголовного дела даже для

современной

юриспруденции, о чем полковник Бусыгин знает и без Байметова. Возможно, в результате начавшихся каких-то очередных подковерных игр но 27 октября 2010 г. в игру вступает госпожа Подшивалова: «

Из Управления ФСБ России по УР за подписью подполковника О.В. Закута поступил запрос о проведении лингвистического анализа материалов, размещенных на Интернет-блоге...»

с тем же самым вопросом.

После этого обоснования лингвистического исследования, в точности так же, как у всех экспертов — идет некий изуродованный обезличенный текст на нескольких страничках. Поэтому говорить, будто в такой спешке эти господа набирали весь текст вручную, намеренно уничтожая авторство, а не имели его в электронном виде... излишне. Все вылезали на сайт и шакалили здесь по полной программе.

Судя по тому, какой жалкий листочек Подшивалова добавила от себя лично... никогда не поверю, будто материалы она действительно имела в печатном виде, как это и положено. Но эта дамочка отмочила вообще нечто невообразимое с «предупреждением об ответственности» себе-любимой...Я такой наглости еще не видела даже от "экспертов-лингвистов". Набрала, значит, в лукошко кусочки текста, стараясь выкинуть все, что относилось непосредственно к обстоятельствам, в которых все это было сказано, как «исследовательскую часть», - затем прямо в тексте экспертизы наскоро сама предупредилась об ответственности — и поскакала дальше догонять Байметова.В ответ на вопрос, содержит ли информация...

могу сделать следующее заключение:

1. Информация, размещенная... не содержит призывы, направленные на возбуждение ненависти либо вражды.

2. Информация, размещенная на Интернет-блоге направлена на унижение достоинства человека либот группы лиц по признака национальности, языка, происхождения. Об этом свидетельствует:

избыточность инвенктивной и уничижительной лексики (слов и словосочетаний) в текстах блога.Так достоинство человека унижается с помощью бранных слов. относимых к людям, облеченным государственныи полноочиями (Кадыров, Путин, Медведев, Астахов)...

употребление нарицательного имени при наименовании Президента страны и Премьер министра (путин-медведев)

Представьте себе, доктор филологических наук так и пишет в своем заключении "Премьер министра". При этом она. очевидно, в реале три раза приседает и кричит "ку!"

Далее следует еще несколько словосочетаний, вырванных из контекста, вне обстоятельств, в которых они прозвучали - о них госпожа Подшивалова добавляет несколько строчек, что писать эти выражения нехорошо и просто аморально.  Вся "экспертиза занимает менее листа, в конце делается вывод: "Информация, размещенная..., направлена на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам национальности, языка, происхождения."

Справедивости ради отметим, что в двух аспектах она, как филолог, действительно оказалась грамотнее психолога Байметова. Во-первых, она понимает, что никакого "разжигания" здесь докахзать невозможно, даже если она подмахнет следствию. Кроме того, в  отличие от Байметова, она не требует дополнительных материалов, зная, что

Предусмотренное частью 1 статьи 282 УК РФ преступление считается оконченным с момента совершения хотя бы одного действия, направленного на возбуждение ненависти либо вражды, а равно на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам их принадлежности к определенным полу, расе, национальности, языку или в зависимости от происхождения, отношения к религии, принадлежности к какой-либо социальной группе.

Однако, ради той же справедливости следует отметить, что Подшивалова действительно хорошо "проконсультировала" следователей, показав, как можно перекраивать чужой текст на манер местечкового портного, перелицовывающего старый лапсердак. Она продемонстрировала, как отдельные фразы выдергиваются из контекста, из обстоятельств в которых были сказаны. В результате возникает совершено иной текст, которому тут уже придается искомый смысл.

Шила в мешке не утаишь, именно в этом и заключается содержание "филологической науки", - это единственный "научный" метод, который филология способна дать обществу. Чтобы в этом убедиться - достаточно открыть любую книжку наших "литературоведов".

При установлении в содеянном в отношении должностных лиц (профессиональных политиков) действий, направленных на унижение достоинства человека или группы лиц, судам необходимо учитывать положения статей 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации, принятой Комитетом министров Совета Европы 12 февраля 2004 года, и практику Европейского Суда по правам человека, согласно которым политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в средствах массовой информации; государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в средствах массовой информации в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий. Критика в средствах массовой информации должностных лиц (профессиональных политиков), их действий и убеждений сама по себе не должна рассматриваться во всех случаях как действие, направленное на унижение достоинства человека или группы лиц, поскольку в отношении указанных лиц пределы допустимой критики шире, чем в отношении частных лиц.

Не является преступлением, предусмотренным статьей 282 УК РФ, высказывание суждений и умозаключений, использующих факты межнациональных, межконфессиональных или иных социальных отношений в научных или политических дискуссиях и текстах и не преследующих цели возбудить ненависть либо вражду, а равно унизить достоинство человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, принадлежности к какой-либо социальной группе

Но насколько бы гибкой филологической натурой не являлась госпожа Подшивалова, какие бы личные знакомства она не имела в ФСБ, но она не может доказать пресловутого "разжигания". Я, конечно, на тот момент не имею всей их переписки в электронно виде, но тоже бурно провожу "консультации со специалистами", которые смотрят на меня... как на труп. Поэтому спокойно говорят, что готовится "новый 37-й год".

И я понимаю, что участвую в какой-то масштабной акци со множеством фигурантов. Естественно, я на тот момент не знаю полного содержания письма полковника ФСБ Бусыгина, который пишет, что последний срок для направления "заключений специалдистов" - 10 ноября 2010 года. Это уже после Манежной площади все даты выстраиваются в завершенную логическую цепочку, но откуда мне-то знать, сколько публичных безнаказанных убийств и деонстртивных хулиганских выходок прокатится по стране, чтобы успеть всем гражданам преподнести подарок под новогоднюю елочку.

А разве господин Байметов не догадывался, в чем с такой готовностью принял участие?.. Не считает же он всерьез, будто и в саом деле "боролся с экстремизмом". Иначе, какой он - психолог, да еще и "эксперт". Причем у него были твердые гарантии, что рот мне заткнут - задолго до окончания его "экспертиз".

Как все помнят, мне тщательно перерезают все пути коммуникации, публикуя победные релизы "Огурцовой перекрыли линию!" Но так уж получается, что именно я начинаю первой орать: "Граждане! Не поддавайтесь на провокации ФСБ! Это говорю вам я, у которой национальность не выделяется даже на детекторе лжи!"

В этом плане интересны заявления националистов и прочих политических авантюристов, которые вдруг припоминают, сколь "экстремистских материалов" у меня почерпнули, забывая, как я каждого отделалда нагайкой за местечковый лозунг "Россия для русских!" Однако удивительно, что они хорошо знали, что, несмотря на то, что госпожа Подшивалова при всем старании не смогла обнаружить у меня собственно "экстремизма", желающие его найти за деньги - непременно найдутся.

В последний день, 10 ноября вперед вновь вырывается господин Байметов: "на основании письма руководителя СО по Октябрьскому району г. Ижевска СУ СК при прокуратуре РФ по УР старшего советника юстиции А.В. Чиркова "654ск-2010 от "23" октября 2010 г.", т.е. он обошел гражданку Подшивалову на полкорпуса, сбегав ножками в районную прокуратуру за дополнительным "основанием".

В результате он "произвел психолого-лингвистическое исследование с целью ответить на следующие вопросы:" - вопрос там все тот же. И в точности такое "предупреждение об ответственности": "В соответствии со с. 171 ГПК ст. 58 УПК РФ мне (на) разъяснены права и обязанности специалиста, об ответственности за разглашение данных предварительного расследования предупрежден по ст. 310 УК и 161 УПК РФ."

В результате он таки находит искомое "возбуждение ненависти", которое даже после  двух его допросах в суде - само государственное обвинение было вынуждено  исключить из обвинения. И теперь у меня вопрос по всему, что я пережила по причине личной непорядочности этого человека: какую ответственность и перед кем понесет теперь этот конкретный доносчик и провокатор?.. Перед "самим собой"? Очень мило.

представленные материалы содержат высказывания, направленные на разжигание межнациональной ненависти и вражды, а также на унижение достоинства человека по признаку...

для более детального анализа требуется проведение психолого-лингвистической экспертизы с привлечение более широкого круга материалов с сайтов, на которых размещает свои тексты И.А.Дедюхова

Выделенное - и есть основание для возбуждения уголовного дела по ст. 282. Но Байметов хорошо должен был знать, что означает эта фраза в рамках закона. Поэтому опять следует подлая приписка "материалов недостаточно".

Под действиями, направленными на возбуждение ненависти либо вражды, следует понимать, в частности, высказывания, обосновывающие и (или) утверждающие необходимость геноцида, массовых репрессий, депортаций, совершения иных противоправных действий, в том числе применения насилия, в отношении представителей какой-либо нации, расы, приверженцев той или иной религии и других групп лиц. Критика политических организаций, идеологических и религиозных объединений, политических, идеологических или религиозных убеждений, национальных или религиозных обычаев сама по себе не должна рассматриваться как действие, направленное на возбуждение ненависти или вражды.    

Согласна с Татьяной Мироновой в том, что занимающиеся всем этим «эксперты» - нелюди, патологические извращенцы, больные психически, и, как показывает мой личный опыт, - опасные для общества субъекты. Никогда не угадаешь, когда такое начнет «бороться с экстремизмом» и на грани публичной истерии выступать против «вербальных ксенофобных мин» и «шовинистских словесных залпов».

Эти господа имеют настолько извращенную психику, что имеют наглость декларировать вслух, будто окружающие их люди — потенциальные уголовники, переполненные ненавистью к ближнему. Стоит лишь сказать что-то, так эта толпа немедленно зомбируется и приступает к противоправным деяниям.

Ну, и кто же из нас теперь — «экстремист»? По крайней мере, самим юристам можно квалифицировать собственные действия в ходе этой «борьбы» против всего общества, а главное — отдавать себе отчет, с какими полоумными теперь повязаны одной веревочкой?

У меня в деле есть Постановление от 23 марта 2011 г. о моем ознакомлении с лингвистической экспертизой господина Байметова, выполненной им 27 ноября 2010 г. Постановления о назначении этой экспертизы нет, Байметов в суде поясняет, что его «попросили коллеги», хотя в самом тексте экспертного заключения вновь имеется легковесная приписка: «В соответствии со ст. 57 УПК РФ и со ст. 85 ГПК РФ мне (на) разъяснены права и обязанности эксперта, об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ и за разглашение данных предварительного расследования по ст. 310 УК РФ предупрежден.»

Вопросы, указанные в Постановлении ознакомления с экспертизой — категорически не совпадают с вопросами, на которые сам себе отвечает господин Байметов. Хотя даже ненормальная госпожа Галяшина знает, что эксперт не может менять ни одного слова в вопросе следователя. Даже она догадывается, что эксперт не имеет права ни под каким видом выходить на исследуемый сайт.

Но нашему «эксперту» Байметову — море по колено! Устав писать, что недостаточно ему представленных материалов для доказательства «разжигания межнациональной ненависти и вражды», он не только сам выходит проводить «следственные мероприятия», но и надеется взять за такую «экспертизу» дороже, делая приписку: «Экспертом были самостоятельно изучены тексты, размещенные на блоге».

Далее следует текст, составленный из разных обработанных Байметовы фраз, где не указано, с какой странички он взят, когда эксперт выходил на сайт, кому принадлежат эти высказывания... Замечу, что этот «эксперт», зная, что вряд ли я буду в состоянии ознакомиться с его «интеллектуальной собственностью», как он гордо именует этот «коктейль Молотова» в суде, - многое добавляет от себя лично, делая примечание «жирным шрифтом выделено мной».

Понятно, что сами эти «экспертизы» - полностью лишены смысла и абсолютно незаконны, но старательный господин Байметов умудрился довести крестовый поход против «вербальных ксенофобных мин» - до полного абсурда. Говорят, «заставь дурака богу молится...» - так он непременно напишет в обосновании своих «методик производства лингвостилистического, текстологического, лексико-семантического и семантико-синтаксического анализа»: «При подготовке заключения использованы материалы ЦСТ Института криминалистики ФСБ России». Как говорится, приехали.

* * *

Однако я могу сделать господину Байметову... гендерную скидочку, поскольку в последнее время слишком многие мужчины предпочитают не вспоминать о том, что в нормальном обществе мужчине принято брать на себя ответственность за женщин и детей. Нынче мужчины предпочитают брать на себя ответственность - в точности так же, как ее брал на себя господин Байметов при проведении экспертиз. Сам себя обо всем предупредил, сам расписался и поставил печать "Для справок". Какие типа претензии?

Но госпожа Подшитвалова-то должна была понять сказанное... ну, не как филолог, а хотя бы как женщина? Неужели она, читая это письмо, пусть и адресованное не ей, не ужасалась т ому, что испытала девочка в лагере "Дон"? Неужели она не понимала, какой след на всей жизни этой девочки могут оставить безответственные заявления о мнимой распущенности - государственных чиновников уровня Астахова и Кадырова?

Простите, но разве мое письмо или высказывания в личном блоге - ожно сравнить с интервью иностранны СМИ государственного чиновника уровня Рамзана Кадырова? И меня можно в социальном плане запросто приравнять к уровню господина Астахова? Но даже следуя логике ненормальной госпожи Галяшиной, именно в их выступлениях, учитывая их личный "административный ресурс и вес в обществе, - как раз и были заложены «вербальные ксенофобные мины», а сами их заявления возмутившие все общество - и есть то искомое "разжигание ненависти и вражды", тот вожделенный "экстремизм", с которым у нас очего-то никто не выходит бороться.

И почему-то господин Нургалиев не интересуется у чиновников такого уровня, пытающихся подменить собою закон, правоохранительные органы, делая провоцирующие социальную напряженность публичные заявления, - какие романсы или вальсы они слушали перед этим? А не читают ли они "Майн Капф" на досуге?..

Не скрою, меня, как писателя, весьма заинтересовала "научная" деятельность филолога Подшиваловой. Я тут же нашла ее монографию, уже не сомневаясь, на чьих трупах корится эта гордая стервятница. А вы не догадываетесь? Это несложно! Стоит лишь ассоциироваться с грмогласно осужденными "сталинскими репрессиями", чтобы понять. кто у нас изфилологов первы вышел на субботник. Конечно, вышли, в первую очередь, те, кто пишет о пострадавшем Зощенко и прочих.

 У меня это не первый опыт, кстати. Я вообще поражаюсь тому, что сами творят в жизни посмертные защитники Зощенко. На трупе Михаила Михайловича кормятся абсолютно беспринципные люди, сладострастно впитывая все его эмоции и человеческое страдание. Могу навскидку привести в пример питерского филолога Лурье, выступавшего в защиту "интеллигентного мата". То, что он защищал и против чего одновременно выступал - самый настоящий экстемизм, наравленный против русской литературы.

Зощенко, размышляя в 1934 году над “основными вопросами нашей (т. е. писательской. – Е. П.) профессии”, скажет: “Язык нашей эпохи это не язык прежней дворянской литературы и не язык дореволюционных интеллигентов, а это новый язык, и многие законы этого языка нам еще не совсем известны”.

Современник Зощенко Вл. ский одним из первых почувствовал в прозе Чехова и описал в статье “Два Чехова” эту тенденцию: “Чехов внес в литературу грубые имена грубых вещей, дав возможность словесному выражению жизни “торгующей России”. По мнению Маяковского, Чехов первым заметил, что за оградой помещичьей усадьбы “маленькая лавочка выросла в пестрый и крикливый базар”.

Зощенко приходит в литературу в тот момент, когда “крикливый базар” оказывается практически единственным пространством жизни слова.

Вот филолог Подшивалова выдрала фразу Зощенко, чтобы стать доктором филологических наук. Но насколько она поняла ее сама? Зощенко говорит, что идет социальный излом, язык его отражает - и пока даже ему неизвестно, во что это выльется. Но то, что язык уже не будет прежним, что к новому лингвистическому аппарату нельзя подходить со старых позиций - это бесспорно... для Зощенко. Однако, как я понимаю после "заключения специалиста" мадам Подшиваловой, для нее эти рассуждения Зощенко - пустой звук, возможность навариться и подпиариться.

Ей по барабану и рассуждения современника Зощенко, отметившего, наскольк изменилась лексика в прозе Чехова, какой площадной торгашеской грубостью она пропиталась, отражая идущие перемены на социальном уровне.  Госпожа Подшивалова -та самая торгашка, выдергивающая "с иру по нитке - голому рубашка". В ней самой не происходит какого-то нравственного переосмысления от прочитанного, но и на моей истории - становится очевидно, что на самом деле она и к Зощенко никого сострадания не испытывает. Она беззастенчиво кормится на страданиях Михаила Михайловича - в точности так же, как кормится на страданиях девочки из лагеря "Дон", не говоря о том, что довелось пережить мне в результате ее "научного исследования"... чужих писем.

Но она не соображает и в том, в чем же ей довелось принять участие как филологу, полность перечеркнув все, что она царапала раньше. Ей было очень некогда, надо было обойти факультет журналистики и все такое. Но я-то, простите, в русской литературе - куда более крупная фигура, нежели уважаемый Михаил Михайлович, ни разу не поднимавшийся до большой прозы. А госпожа Подшивалова таки выбила для филологического факультета экспертизу двух моих изданных романов "Повелительница снов" и "Армагеддон №3" на предмет "экстремизма"... и как бы авторской принадлежности.

Была бы она хоть как-то продвинута в своей "филологии", она бы сообразила, что за бублик с маком проделала то же самое, что вытворяли аналогичные "филологи" с Михаилом Зощенко в сталинских репрессиях. Но соваться ко мне - для любого "эксперта-лингвиста" намного опаснее, нежели травить всей вороньей слободкой несчастного Зощенко. Хотя бы потому, что свою "творческую деятельность" я начинала с технической "прозы", математического и системного анализа. Не с "филологии", простите.

* * *

Отдельно хотелось бы сказать несколько слов о современных "психологических" экспертиз продуктов речевой деятелности и, в частности, о "психо-лингвистических" экспертизах. Сама их постановка и порядок проведения - унижают человеческое достоинство, поскольку настоящей их целью является уничтожение настоящей языковой личности - и подмена ее вымышленной.

Это ложь, будто в СССР подобные экспертизы никем не проводились. Просто нынче принято передирать старые учебники без ссылок и шиворот-навыворот - вполне в духе "прирожденных гуманитариев".

Но вы можете заметить, что, читая, к примеру, мой текст, - перед вами немедленно возникает картинка, будто персонаж описан весьма подробно. Но если вы зададитесь целью найти его описние в тексте, как это было принято в "прежней дворянской литературе", вы не найдете ни одной строчки. Простите, мне просто некогда расписывать внешний облик, "внутренний мир" и прочие ландшафтные красоты. В лучшем случае я могу восполнить паузу замечанием: "Здесь самое место вставить словечко о природе. Природы в том месте практически не было".

Тем не менее, у все возникает полнейшая картина происходящего. Более того! Многие ведь узнают в моих героях... самих себя. Это я пишу. господа, не ради хвастовства, а чтобы дать понять, что не только знаю о психолого-лингвистической экспертизе гораздо более всех живущих, но и пользуюсь ею на практике, с легкостью превращая любого читателя - в эксперта в этой области... не "науки", а некого закоулка человеческого подсознания.

Дело в том, что все экспертизы строятся на обрывках фраз и словосочетаний (т. е. первичные синтаксические формы), которые формируются на первом, вербально-семантическом уровне языковой личности рассматриваются. А вот выводы экспертами касаются оценки более высокого уровня языковой (текстовой) личности.

Если иметь в виду уголовное производство, в особенности, по «экстремистским статьям», то здесь уже неоднократно подчеркивалось о необходимости доказательства уголовной мотивации: « При производстве по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности судам необходимо иметь в виду, что согласно пункту 2 части 1 статьи 73 УПК РФ подлежат доказыванию мотивы совершения указанных преступлений». В моем случае надо вообще-то доказать следующее:

…действуя умышленно, осознавая общественную опасность и противоправный характер своих действий, направленных на публичное возбуждение национальной ненависти и вражды, а также унижение достоинства группы лиц по признакам национальности, предвидя наступление общественно – опасных последствий в виде подрыва основ конституционного строя и безопасности государства, желая этого, разместила в международной сети Интернет с использованием возможностей администратора Интернет сайта http://ogurcova–uchebka.com/blog/ – «Ogurcova на линии» доступный для широкого круга лиц текст статьи «По поводу новой «кондопоги» в детском лагере», содержащую мысли, идеи, взгляды, которые порождают напряженность в обществе, нетерпимость к сосуществованию людей разных национальностей, которые могут спровоцировать межнациональные конфликты.

[Из ОБВИНИТЕЛЬНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ по обвинению Дедюховой Ирины Анатольевны в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 282 УК РФ, утвержденное прокурором Октябрьского района г. Ижевска старшим советником юстиции Черниевым М.Г. ]

Тут вообще-то одного вшивого экспертного заключения на полстранички маловато, здесь должны быть куда более серьезные доказательства. А экспертиза вообще-то должна объяснить, как это я дошла до жизни такой, на каком этапе утратила «устоявшиеся принципы социального поведения, а также правильно сформировавшиеся критические способности» и где это я «подверглась влиянию националистических идей»?

Это же все относится к высшему уровню языковой личности — мотивационному. И рассматривается это, безусловно, на конкретной ситуации — полнейшей безнаказанности националистических выходок, шокирующих все общество публичных убийств, проявления экстремистских действий типа осквернения российского флага и рассуждений в газетке «Метро» о захвате России «методами шариата».

Говорить при этом, будто я «где-то» могла «подхватить» какие-то «идеи» - хамство держиморды в мое конкретном случае. Это я продуцитрую идеи, а все прочие — их «подхватывают»! И если у меня на мотивационном уровне они не выявлены в текстовой личности, то нечего врать, будто они находятся у «меня где-то внутри», а вскрыть мне черепушку им так и не удалось, поскольку процедурная сестра шибко торопилась спереть у психов пирожки тепленькими.

Между вербально-семантическим и мотивационным уровнями, расположен уровень концептуальных аспектов языковой личности (когниций). Он рождает и мотивации, которые после находят отражение и в лексике. В Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности»  указывается, что экстремистские материалы – это предназначенные для обнародования документы либо информация на иных носителях, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающие или оправдывающие необходимость осуществления такой деятельности.

Ну, все же экспертам не стоит считать окружающих идиотами, участвуя в репрессивных действиях против гражданского населения рука об руку со спецслужбами. Понятно, я должна была изучать все эти «экспертизы» после встречи с процедурной сестрой, предпочитающей питаться пирожками вместо наших психов.

Кстати, им не стоит делать вид, будто я, как писатель, не владею психолого-лингвистическими методами, если могу в тексте вообще не указывать, кто из героев что там... «думает». И никаких проблем, навроде «загадок» господина Фолкнера, у меня пока ни с кем из читателей не было. Насколько же были «проверены» их «методики исследования», если все мои читатели совершенно правильно поняли происходящее?.. И, заметим, в абсолютно противоположную сторону, нежели смогли предположить "эксперты". Какие "проверенные" методики им были  нужны, если все уже проверено" событиями на Манежной и сорвавшимся государственным переворотом? Уже состоялся натурный эксперимент, отменяющий все их "проверки".

Второй уровень языковой личности, когнитивный — непременно дает в тексте предикатемную пару, состоящую из подлежащего и сказуемого. Выявив эту пару, можно попытаться доказать... с той или иной степенью достоверности, что человек действительно нечто такое имеет в виду. Но ведь стоит человеку сказать, что он просто выразился неправильно, так какие к нему претензии, если он — не чиновник уровня Астахова или Кадырова? Простите, эти лица отвечают за свои предикатемы, а простые граждане — не обязаны.

Итак, во всех методах психолингвистического анализа смысловой структуры текста акт речевого воздействия определяется на основе выделения предикатемы или «предикатемной пары». Задала на суде вопрос экспертам о том, какую предикатему они выделили у меня, заявив, будто владеют психолингвистическими методами анализа? Секретарь суда поглядела на судью и засмеялась. Поскольку у «эксперта» по фамилии Дьячкова отвисла челюсть и выкатились глазенки из орбит. Понятно, им сказали, что я буду сумасшедшей и никаких вопросов не задам.

Предикатема — это минимальная предикативная единица, которая формируется в результате предикативного взаимодействия эталонов, структурированных в соответствии с условиями конкретного акта коммуникации, и является оперативной единицей внутреннего программирования. В системе формализованной записи она имеет формулу Т — R, т. е. «тема-рема».

Предикатему "возбуждить ненависть" эксперты должны были доказать по наличию в тексте соответствующей ей предикативной пары, в отношение которой - смысл всех материалов дает единицу. В этом и заключается принцип психолингвистического анализа любым методом. К примеру, они выделяют предикатему «плевать кровью». Так все сказанное должно быть собрано в пучок и полностью ей соответствовать, как говорится, "один к одному".

Однако авторское выделение в тексте касается другой предикатемы «НАПИСАТЬ ПИСЬМО», не заметить которую может только слепой или извращенец. Эта предикатемная пара полностью лишает смысла предикатему «плевать кровью», а в контексте комментария, откуда была взята, - выглядит к ненужной и искусственной.

В самом комментарии, простите, говорится о том, что мы должны поступать толерантно и политкорректно... а дальше торчит эта предикатема! Интересно, верно? Но это лишь свидетельствует, что на страничку какая-то подлюка залезла с админской панели или напрямую с хостера, поскольку у нее на когнитивном уровне явно присутствовала предикатема «подставить Дедюхову».

В любом случае, все сказанное не дает единицу, если поделить на предикатему "плевать кровью", поэтому и сопли о «разжигании» нашим экспертам доказать в суде так и не удалось. А приговор — это чтобы связать мне руки, чтобы я не призвала к ответственности этих граждан за все, что мне пришлось перенести из-за их подлости. Ведь им деньги обещали, а не «ответственность».

Вообще... эксперт обязан уважать исследуемую «языковую личность», что бы ему не пообещали за уничтожение гражданских прав ее носителя. Поэтому все же в исследовательской части экспертизы должны были прозвучать три характеристики языковой личности в виде выводов, чтобы войти в дефиниции аспекта анализа текста:

степень структурно-языковой сложности,

глубина и точность отражения действительности,

целевая (мотивационная) направленность текста.

В экспертном подходе языковая (текстовая) личность трактуется не только как часть объемного и многогранного понимания личности в психологии, не просто как еще один из ракурсов ее изучения, наряду, например, с "юридической", "экономической", "этической" и т. п. «личностью», а как вид полноценного представления личности, вмещающий в себя и психический, и социальный, и этический и другие компоненты, но преломленные через ее язык, ее дискурс.

Характеристика исследуемой языковой личности должна быть представлена в исследовательской части экспертного заключения, чтобы в результате прийти к элементарному заключению — положительное или негативное влияние оказывается этой личностью на окружающих.

Ну, как всех в школе учили определять «положительных» и «отрицательных» героев. Понятно, что влияние отнюдь не «безусловное», оно же воспринимается каждым критически. Уж какой бы ни была «положительной» Наташа Ростова, а многих она «возбудила» станцевать барыню-сударыню?..

Ага, в моем случае придется честно признать, что... лучше ничего не признавать, короче, а тупо твердить «в задачу экспертизы входило ответить на вопросы следователя». Так ведь, заметим, так и не ответили, поскольку такие «экспертизы» относятся к жанру политического доноса.

И все навороченное за огромные бюджетные деньги... противоречит обычной человеческой логике, поскольку исходным моментом логического анализа является не наличие в поверхностной структуре того или иного элемента, а хотя бы то, что исследователь (в данном случае выступающий в качестве реципиента) сам осознает первоначально существование логической (смысловой) связи и затем уже анализирует средства ее выражения.

Вообще это всех экспертов надо было проверить у психиатра — после прочтения «материалов блога». Превратились они в экстремистов или нет? Возненавидели они какие-то социальные или демографические группы населения? Если с ними самими этого не произошло (как все они уверяют в суде), то и незачем платить за их бумажки с описанием «проверенных методик». Что это за проверенные методики», когда они дают сбой на самих экспертах?

«если имеется смысловая связь между предложениями, то должны существовать и грамматические средства выражения этой связи» (Т.В. Солганик, 1973).

Логика анализа вытекает из осознания смысловой связи - к обнаружению средств ее выражения.

«не видя смысла, нельзя еще устанавливать формальных признаков» (Л.В. Щерба, 1957).

Это как бы такие классики психолингвистики, демонстрирующие фундаментальный советский подход. Потому-то и такого безобразия с чтением чужих писем, простите, не было. А кроме того, каждый эксперт знал, что его творчество при ознакомлении с делом лично прочтет человек, о котором он пишет, с которым он может встретиться в одной очереди за арбузами

Get the latest Flash Player to see this player.

Читать по теме:

•  Выйти замуж за… Сталина
• Выйти замуж за… Сталина (продолжение)
• Выйти замуж за… Сталина (окончание)

©2011 Ирина Дедюхова. Все права защищены.

Комментарии (40) на “Выйти замуж за… Сталина (окончание)”