Свежие комментарии

Экстремистские будни

43nAШтрафом в размере заработной платы и арестом на срок четыре месяца осужден сегодня Мухосранским районным судом сантехник Управляющей компании «Комфорт» гражданин Копылов Вениамин Михайлович. В ночь на 14 августа этого года гражданин Копылов в нетрезвом состоянии совершил преступное деяние, предусмотренное ст. 280 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности». Пока его не забрал наряд милиции, вызванный жильцами дома №23 по улице Красногеройской, он кричал во дворе этого дома: «Вся система прогнила! Все надо менять!»

Этот идиотский анекдот в последнее время вспоминался мне неоднократно. Никогда не предполагала, что мои "терки с законом" колом вылезут со стороны... племянника Миши, с которым многие уже успели познакомиться. За свою сознательную жизнь Михаил привык, что перед Новым годом тетя поступает в его полное распоряжение.

Мне тоже нравится корчить из себя добрую волшебницу перед неискушенным юным провинциалом. Триста рублей на китайскую пожарную машину - погоды в бюджете не делают, но могут вызвать бурю  визга и восторга! Почему мужчины утрачивают это с возрастом навсегда?   Не припомню никого из своих знакомых, кто бы мог с таким же энтузиазмом порадоваться даже галстуку от Giorgio Armani или одеколону от Christian Dior.

- Ирина Анатольевна! Я понимаю, у вас - проблемы, - строго сказала воспитатель Мишкиной группы, оттесняя меня в сторону кабинета заведующей. - Буду вынуждена попросить, чтобы впредь Мишу забирали из садика только его родители. Вы хоть понимаете, что портите ребенку жизнь и лишаете его будущего? Вам ведь совершенно ясно было сказано, что Мише на елку нужен костюм мальчика-зайчика! Миша пришел в костюме человека-паука, который приобрели ему вы. Он сказал, что теперь будет лазать по стенам и спасать мир.

...У нас на утреннике была комиссия из Администрации! Пока дети звали на помощь Дедушку Мороза, Миша, вопреки сценарию, решил сам спасти Снегурочку от волка с криком: "Русские не сдаются!" Это же... экстремизм и разжигание, Ирина Анатольевна! Вы хоть бы знаете, что в Великой Отечественной войне сражались не только русские, но и... узбеки... вроде бы...


Мы медленно тащились с племянником домой из садика, и я сосредоточенно соображала, как вообще сообщить его родителям о своей экстремистской и подрывной деятельности в отношении их сына. А Михаил, вполне понимая, о чем со мной могли провести душеспасительную беседу напуганные воспиталки, пытался отвлечь меня от горестных размышлений обстоятельным докладом о всяких вкусных вещах, которые он нашел в картонной коробке, выданной после утренника.

Если костюм человека-паука и желание спасти мир самостоятельно, без узбеков, - могут воспитать в ребенке экстремизм, то могли бы подумать немного раньше, а не крутить этот фильм по телику, не шить костюмы, наконец! Нашили бы одних заячьих костюмчиков, да сняли бы хороший фильм про узбеков. Как узбеки, таджики, турки и китайцы спасают Снегурочку, побеждают Доктора Зло и раздают всем подарки без Деда Мороза. Зачем тогда всем этим радостно скачущим мальчикам-зайчикам - Дедушка Мороз?..

- Теперь нельзя никому говорить, что ты — русский! - вдруг сказал мне Миша, поняв, о чем я продолжаю пешее раздумье. - Марату можно говорить, что он — татарин, а мне — нельзя.

Я тяжело вздохнула, подумав, что надо искать какой-то выход из этого сумасшедшего дома, когда к малым детям лезут с подлыми взрослыми штучками.

- К нам дяденька приходил, он сказал, что Марата теперь и бить нельзя, когда он щипается.

- А зачем его бить? - ответила я Михаилу. - Надо было в тихий час в резиновую игрушку воды в туалете набрать и ему в подарок вылить. У нас так многие девочки делали мальчикам, которые их щипали, пока дети спали, а воспитатели с нянями Новый год отмечали у заведующей. А потом говорили, что это не они.

- Ну, ты, теть Ира, даешь, - рассудительно протянул Миша, - Я же не девчонка!

Из последующего общения с малолетним экстремистом я поняла, что он не ябедничает на дяденьку, объяснявшему детям статью 282 о разжигании, а пытается предупредить меня, что дяденьки у них в садике уже побывали и напугали воспиталок обысками и допросами. Из его сбивчивого рассказа я поняла, что именно сейчас возникают какие-то новые отношения, которые  типа... «не все взрослые понимают». А раз они пока типа еще детки, так они лучше поймут друг друга по мололетству. Ну, как, к примеру, волчата в зоопарке, которые запросто играют в одном вольере с зайчатами.

Слушая наставления Михаила, как удобно нынче всем закосить под татар, но отчего-то все же хочется быть русским, - некстати вспомнила свою армянскую бабушку Настасью Федоровну. Нам ведь тоже, как нынешним детям, объясняли, что бабушки и дедушки, родившиеся при царизме, пережившие войну - «отсталые», что лишь молодые могут органично вписаться в новое социалистическое общество. Про себя я удивлялась, что Миша после объясений в садике еще пытается как бы меня предостеречь. Помнится, я вообще являлась к бабушке на хутор в твердой уверенности, что вокуг меня - сдвинутое по фазе старичье, цепляющееся за прошлое, поскольку у таких экземпляров нет и не может быть никакого будущего.  Я заранее относилась с большим подозрением к тому, что они могут навешать мне на уши, стараясь «фильтровать базар», как стало принято выражаться в новых рыночных отношениях.

После третьего класса Варя приехала на хутор с творческим заданием выяснить, какой вклад внесли ее родственники в Революцию. У одного мальчика из их класса дедушка был в продотряде. Его приглашали к ним в школу и очень почтительно благодарили за его геройскую жизнь. Варя тоже хотела бы быть внучкой героя. Поэтому ей было непонятно, почему на ее вопрос, не ходил ли ее дедушка, Александр Кузьмич, с продотрядами, бабка опять съездила ей прямо по морде. Но вопрос Варьки, видно, запал бабушке в душу. Поэтому, когда они перетряхали сало для базара, она сказала внучке: "Вот мы все робим с тобой, Варвара, все робим, а придет продотряд и отберет все, да еще по соплям нам врежет!".

- Как это отберет? Это же наше, - недоуменно спросила Варя, которая не была еще знакома с этой стороной деятельности продотрядов.

- А воны кажуть: "Было - ваше, а стало - наше!" - обреченно вздохнула бабушка и рассказала ей о подобном жизненном опыте и революционном подвиге ее дедов.

Мы уже подходили к дому, когда до меня дошло, что у нас с Михаилом практически аналогичная разница в возрасте, как и у меня с моей бабушкой. То есть я-то для него — вполне старорежимная тетка. И то, что он вообще как-то стоит на своем и не пытается выяснить у меня о вкладе своего папы в революционные демократические преобразования в стране... характеризует его уже не как сраного «мальчика-зайчика», а как сложившегося человека-паука.

Ребенок не интересуется, сколько его папаша соорудил финансовых пирамид, сколько акций Газпрома прижопил, сколько обманул старух с ваучерами, сколько взяток дал, сколько распилил бюджетов и написал доносов.

Напротив, он живо интересуется спасением мира и... бульдозерами. Но пока мы видели такие бульдозеры, что у меня рука не поднималась на такую покупку. Миша, чисто риторически поинтересовался, не сможет ли Дед Мороз подарить ему такой бульдозер? Хотя бы за спасение Снегурочки от волков? Я честно сказала Мише, что бульдозер за три тысячи рублей ему не подарит ни один Дед Мороз. У нас нынче все Деды Морозы — еврейской национальности, они от таких бульдозеров на обратной лопате удавятся и повесятся на стреле башенного крана за четыре тысячи семьсот рублей. Миша так расстроился, что я соврала, будто... еще поговорю и посоветуюсь со знакомым Дедом Морозом, которого не настолько заботят национальные традиции.

Почему я не могла объяснить Мише так, как могла растолковать мне аналогичные затруднения бабушка? После нее я больше никогда не просила дорогие игрушки, поскольку понимала, что можно играть во что угодно, используя то, что и так под рукой. Зачем же тратить лишние деньги, если это — всего лишь игра?

Но, если честно, бабушку я в последнее время вспоминала все чаще из-за ее фразы, которую всю сознательную жизнь считала наиболее старорежимной из всего услышанного на хуторе. Бабушка почти каждый день умоляла меня не говорить ничего лишнего в школе... по совершенно идиотской причине — потому, что я, дескать, никогда наперед не узнаю, кто из моих сверстников станет впоследствии... полицаями.

Я понимала, что бабушка пережила страшные вещи в войну, в оккупацию... но ведь наступили навсегда мирные времена! Нам никому теперь никогда не надо будет вставать перед подобным выбором. И мне как-то неловко было кивать на подобные предостережения. Которые, конечно, не имели никакого отношения к будущему, к новой жизни, в которой моя отсталая, старорежимная бабушка ни черта не понимала.

И вот сейчас, когда я увидела, сколько вполне добровольных полицаев оказалось среди моих бывших товарищей по нехитрым детским играм, едва удерживалась, чтобы не ухватить Мишу за рукав и не завыть по-бабьи: «Мишенька! Осторожнее! Ты же не знаешь, сколько у вас в группе будущих полицаев! Ведь не зря же с Нового года они так решили называться официально... Ты будешь корячиться, спасать мир, а зачем его спасать, если вокруг столько полицаев? Они потом все себе припишут и тебя же арестуют за экстремизм и разжигание. Миша, послушай меня, я ведь плохого не посоветую...»

* * *

Сразу после обыска и изъятия у меня компьютеров, мне надо было проводить занятия по повышению квалификации среди служащих Минстроя республики. Неоднократно приходилось проводить занятия и у глав Администраций и у прочих министерских работников. Все эти занятия выстраивались по одному сценарию: около 5-10 минут присутствующие пытались переварить мое вступление, затем включались в работу и даже как бы получали некую пользу в результате. По крайней мере, многие утверждали, что действительно смогли повысить свою квалификацию именно в тех направлениях, как им давно хотелось.

Но не в этот раз. Тут меня начали по-хамски перебивать с первой фразы, в аудитории стоял непрерывный шум, все шушукались, хихикали, требовали ответить на вопросы, не относившиеся к теме. Присутствовавшие полицаи явно знали об обыске и конфискации, прикидываться было нечего. В воздухе от одного к другому носилась фраза: «Она еще имеет наглость являться и повышать нашу квалификацию!»

Пришлось перестраиваться на ходу. Вкратце напомнила присутствовавшим, как Госстрой России, в лице наших ведущих полицаев (один Кошман чего стоил) - предавал отрасль в течение последних 15-ти лет своего существования.

Затем попросила заглянуть под столы, не там ли сейчас у нас Госстрой? Как и следовало ожидать, Госстроя под столами не обнаружилось. Я тут же сделала вывод, что Госстрой давно на помойке, поскольку от использованных презервативов избавляются в первую очередь.

Интересно, что Госстрой у нас никогда не обвинялся в разжигании, у него него ни разу не конфисковали компьютеры, а вот беда! Даже повысить квалификацию теперь некому! Вместо Госстроя теперь — пустое место!

А у присутствующих уже нет головного федерального Минстроя, хотя еще недавно в Москве было 8 крупных строительных отраслевых министерств, да и у нас коммунальщики все же не сливались в один флакон с Минстроем. Это не говоря о дорожниках, все министерства которых помещаются нынче в частных карманах.

В принципе, есть ряд объективных показателей по строительному комплексу республики, из которых вытекает, что наш Минстрой славно потрудился на ниве развала отрасли, всех уже предал, ко всем врывался веселой зондеркомандой, - аналогичной той, что вольно расположилась передо мной в аудитории, что накануне выносила все мои компьютеры в неизвестном направлении.

И вообще-то самое время им всем составить кампанию Госстрою. В министерство промышленного развития республики из них возьмут нескольких человек. Причем, кого брать — спросят совета у меня, как это ни странно. Нынче люди настолько простые и наивные, что самого господина Круглика при окончательном развале Госстроя России - взяли в Министерство регионального развития только потому, что ему довелось выступать со мной по НТВ.

А все прогнозирование неприятной для меня ситуации на их ближайшее будущее — вполне согласуется с фактами времен Великой Отечественной войны, на которых вообще-то стараются не заострять внимания. Но, раз мой папа, хорошо всем им известный, поскольку подавляющее большинство из них училось у него или работало под его началом, - практически всю трудовую биографию ставил галочку в анкетах на строчке «был на временно оккупированной немецко-фашистскими захватчиками территории», то я могу им кой-чего сообщить и помимо героических подвигов узбеков и сопливых историй про местечковых холокостников.

Так вот полицаев немцы всегда расстреливали накануне, до начала собственной эвакуации. Для местного населения исчезновение полицаев было сигналом того, что надо предпринимать дополнительные усилия по сохранению жизни, поскольку немцы уничтожают неудобных свидетелей.

А ведь еще накануне эти полицаи прям пыжились собственной значимостью и лучились осведомленностью! Вот ведь какие они — преисполненные ответственностью! Ведь такие делишки обстряпывали, ведь над столькими изуверствовали, о таких могильниках в степи самые точные сведения имеют, - что, конечно, благодарное начальство их не бросит и с собою возьмет в светлое будущее.

Светлое будущее — это ведь типа исключительно для полицаев, а не для старорежимных теток, вроде меня. Светлое будущее — не для тех, кто при всех формациях не путает верх с низом, добро и зло. Такое при смене общественных формаций как раз и считается экстремизмом. Потому какое же может «будущее» у тех, кто так и «не повзрослел», кто так и остался в детских играх, запомнив из садиковских времен лишь незыблемые истины, вроде «не убий» и «не укради», пропустив все иные предостережения мимо ушей.

Конечно-конечно! Светлое будущее предусмотрено лишь для мальчиков и девочек, с готовностью подстраивавшихся под любую общественную формацию, без малейшего душевного волнения принимавших «новый порядок», не задумываясь, сколько сограждан придется при этом свести на степной могильник.

И сколько гибких натур, способных улавливать все малейшие нюансы начальственных телодвижений, попалось на эту удочку в России... Правда, гибкие натуры отчего-то не могут понять, почему у их столь могущественного начальства каждый раз наступает Сталинград или «глобальный финансовый кризис». Они так торопятся выполнить любое указание свыше, что не замечают, как сами отрываются от спасительной тверди под ногами, оказываясь там, где долго не живут. И, ползая на коленях у чужих сапог, с воем припоминая все, что им пришлось совершить против своей совести ради светлого будущего, - они так до конца и не понимают, что лишь заставляют лишний раз убедиться в правильности принятого на их счет решения.

* * *

Мой отец поседел в 13 лет, поскольку ему с другими подростками пришлось в составе Государственной комиссии раскапывать наскоро присыпанные мерзлой землей неглубокие могильники, оставленные в степи отходившими немецкими частями. Папа никогда не рассказывал это, честно стараясь забыть все ужасы и жить дальше, как и меня всегда уговаривала бабушка. Поэтому, когда я попросила его однажды повторить мне ночной рассказ, чтобы уточнить ряд деталей, папа сказал, что не понимает, о чем речь.

И мне пришлось потом долго жить и через многое пройти самостоятельно в уже вполне взрослых подлых играх, чтобы до конца самостоятельно осознать то, что когда-то сообщил мне папа, сидевший пьяным на полу в ванной, поскольку мама не пустила его к себе после сдачи пяти жилых домов в микрорайоне Буммаш.

...Папа тогда столкнулся с партийными полицаями, вернее, полицаями из КГБ. Некие злоумышленники ради хулиганства, экстремизма или попросту из-за отсутствия мозгов - «козлили» зимой отопление в сдаточных домах. Правоохранительные органы и КГБ, вместо того, чтобы помочь строителям найти гадов, - таскали их на допросы и обкладывали штрафами в размере шести окладов. Все управление отца до сдачи домов в зимнюю стужу, по колено в ледяной воде, устраняло последствия аварий, само патрулировало сети и объекты, а потом, уже в третью смену - отправлялось спать на допросы в КГБ. Мой папа с этих допросов уже не заезжал домой, а сразу шел на работу.

В этом не было чего-то нового и необычного. До перехода на преподавательскую работу папа ни разу не отмечал с нами праздники, редко бывая дома и в выходные. Непременно звонил какой-нибудь общественник и требовал срочно ликвидировать какую-нибудь незначительную аварию - разраженным сварливым тоном. Несколько раз трубку брала и я, поэтому на всю жизнь запомнила высокомерный тон полицая: "Отец дома? А ну-ка, дай ему трубку! Если немедленно не починит теплотрассу, я позвоню в Обком КПСС и в КГБ!"

Папино недоумение на счет того, почему этот гражданин садистски звонит ему домой, а не в аварийные службы, - было изначально бессмысленным. Этот человек явно издевался над отцом, не давая ему побыть дома. Он будто следил за ним. Такой добровольный полицай. Нам с мамой иногда казалось, что это звонит все тот же мерзавец, так и не пойманный КГБ в 60-х, в чьих действиях мама видела лишь один смысл - подставить нашего папу для расправы органам.

Но папа выстоял и все пережил, а в один прекрасный день я с удовольствием сказала телефонной трубке, чтобы больше ей сюда звонить  не следует, поскольку мой отец больше не начальник строительно-монтажного управления, а преподаватель института. Трубка оказалась абсолютно обескураженной и растеренности спросила: "А к-кому мне теперь звонить?.." Я ответила: "Сатане!", с удовольствием слушая, как на другом конце провода кто-то поперхнулся.

...А вот тогда, в 1965 году, под впечатлением того, как с ним разговаривали молодые полицаи от КГБ, предпочитавшие не отвечать за свою беспомощность и несостоятельность, а без всяких усилий «найти крайнего», - папа напился вусмерть после сдачи этих злосчастных пяти домов до того, что вслух, при мне вспомнил, как они откопали один могильник с полицаями. Полицаев в спешке даже не успели толком обшманать, хотя на этот счет немцы всегда проявляли редкую щепетильность и педантичность.

В 1943 году моего  папу поразил один... гм... труп полицая, немногим старше него самого, родившегося в 1931 году. У этого юноши не было никаких ран, кроме небольшого черного отверстия у виска. Он лежал сверху, с лопатой в руках, поскольку, очевидно, именно ему было доверено засыпать землей тех полицаев, что лежали ниже. Между ним и другими полицаями была тонкая прослойка грунта. Поэтому папа так и растолковал удивленное выражение застывшего лица с длинными, почти девичьими ресницами. Папа решил, что это юный полицай торопливо засыпал трупы своих товарищей после ликвидации, а кто-то к нему подошел сзади и, не желая расстраивать парня, - без всякого предупреждения стрельнул ему в висок.

На юном лице было даже не удивление, а что-то вроде недоумения. Будто этот юноша твердо знал, что все вокруг - смертны, а вот с ним ничего подобного не произойдет, потому что светлое будущее приготовлено только для таких, как он, и ожидает именно его.

Подбирая слова, сплевывая и морщась, мой пьяный папа пытался без мата описать того верхнего полицая. Никому из покойников папа в лицо не заглядывал, поскольку все ребята знали, что такие мертвяки потом могут присниться. Но тут папу поразил черный эсэсовский мундир явно «на вырост», из которого торчала юношеская цыплячья шея с изумленным личиком. Несмотря на то, что мундир был по размеру значительно больше, чем требовалось, он сидел очень плотно, будто под мундиром кто-то надул паренька, как автомобильную шину.

И потом папа видел, как военные следователи в омерзении, ругаясь, обнаружили, что под мундиром на труп надеты — превосходная женская каракулевая шубка и несколько ярких крепдешиновых платьев, которые наравне с золотом были самой ходовой валютой в войну.

Наверно, буду банальной, если скажу. что каждая женщина заводит новое платье... ради светлого будущего. И чем красивее платье, чем точнее оно соответствует своей хозяйке, нежнее облегает ее фигуру, - тем ярче оно пропитывается ее самыми заветными надеждами на будущее, в которых есть место лишь для безоглядной любви и сбывшейся сказке.

Папа сказал, что никогда, ни прежде, ни спустя годы - не видел настолько красивых шелков и крепдешинов, которые оказались на полицае под черным мундиром. Они будто расцвели в зимних сумерках глухой степи буйством несостоявшихся празднеств, надежд, того вожделенного многими светлого будущего...

И только сейчас до меня доходит, что ведь это - обычное дело! Это мы сегодня воспринимаем ту войну, как некие фантастические события, канву киношной суеты. На самом деле, люди и в войну живут в точности так же, как и сейчас, стараясь с бою взять каждый день. И некоторые радуются, что им удается пристроиться так, что больше не приходится думать о будущем, оно уже у них в кармане, - в виде чужих шубок и ярких праздничных платьев.

У них - "работа такая". Им все ясно в жизни, а если кто-то вокруг чего-то не понимает, то это лишь его проблемы. Так ведь и окружающим должно быть ясно, что у них, конечно же, "не было другого выхода". И теперь чей-то чужой праздник останется навсегда с ними - обмотавшись прекрасным шелком вокруг немытого тела. Се ли ви. Не надо было писать в Интернете всякие гадости, надо было так же без боя сдаться, как необычайно умно устроили они свою жизнь - вплоть до выстрела чуть ниже виска. Они даже не успели понять, что же вдруг произошло с ними после того, как они почувствовали дуло у виска, а лопата вдруг стала невероятно тяжелой и потянула их в темный зев свежей могилы...

* * *

Стоило лишь усмехнуться и поинтересоваться, как все эти многочисленные министерские работники собираются отвечать перед своими коллегами за многолетнее предательство интересов отрасли, как собираются доживать вместе с нами на ее пепелище, когда станут в точности так же не нужны, как давешние спецы Госстроя, бегавшие шакалами в поисках подачек, - так атмосфера в аудитории стала стремительно меняться.

Мои коллеги все-таки немного инженеры и большинство из них имеет советский производственный опыт. Короче, все решили продолжить повышение квалификации в нормальном режиме, но одна дама не отказалась от намерения побороть мой экстремизм, оставаясь безучастным свидетелем моего разжигания. Общими усилиями мы все же пришли к консенсусу: лекцию проводим в нормальном режиме, анализируя происходящую вокруг хрень, а потом даем слово министерской борчихе с экстремизмом, которая своими наводящими вопросами дает нам понять, что проблема контроля качества вовсе не в том, что Минстрой сдал индустриальные позиции отрасли зарубежной кустарщине и позволил разрушить государственную систему технического контроля, а в том, что это я плохо знаю нынешнее положение в отрасли и плохо подготовилась к лекциям в рамках Госконтракта. «По одной простой причине», как любил говорить мой папа, потому что я — разжигательница чего не надо.

Несколько раз дама пыталась нарушить перемирие, но теперь ее уже обрывали ее коллеги, а не я. Экстремистские приключения на этом не закончились. Отпросившись в туалет, она из сортира попыталась позвонить в Минстрой и сообщить, что лекцию надо немедленно запретить, поскольку разжигание продолжается, а я уже заявила, что при имеющейся нормативной системе «цена-качество», Минстрой на тендерах не имеет права тупо следовать ФЗ-94 о госзакупках. В качестве условий тендеров во внимание могут приниматься лишь уровень квалификации и подготовленность ИТР, а так же производственный потенциал и аналогичный опыт участников конкурса.

Переговоры лояльной к любому режиму специалистки с Минстроем закончились изъятием у нее мобильника, причем, шмоном руководили ее ближайшие сослуживцы по требованию сотрудников других отделов.

И вот, наконец, через шесть часов наше героическое противостояние экстремизму закончилось, дама начала задавать свои вопросы, которые, признаюсь, у меня вызвали нечто вроде дежавю. Очень захотелось посоветовать ей - задать свои вопросы... Сатане.

Судите сами. Дама вполне трезво отдавала себе отчет, что законодательство о СРО не только разорвало связи проектной и подрядной деятельности, разрушив единство требований к качеству, разорвав единые лимиты на стоимость строительной продукции. В этих условиях, в проводимых этой дамой тендерах — стали отказываться от участие ведущие проектировщики, за исключением самых безответственных, поскольку все средства спускались на откаты и резервировались на царскую отделку. А проектировщики по ее тендерам получали теперь не процент от стоимости-строительно-монтажных работ, а то, что останется.

Я, конечно, объясняю министерские проблемы достаточно примитивно, а на самом деле ситуация получалась неизмеримо сложнее, в особенности, после того, как изыскатели и обследователи организовали свою отдельную «саморегулируемую организацию», которая потребовала отстегивать ей бабло не в процентном отношении от стоимости проектных работ, которые раньше вообще-то назывались «проектно-изыскательскими», - а «из сложившихся рыночных соотношений». Изыскатели вовсе не были идиотами, хорошо поняв за год неприкаянной жизни, что от них хотели избавиться все СРО — и подрядчиков, и проектировщиков. А такое не прощается, вообще-то. За такое, простите, принято платить кровью. По крайней мере, на стройке. Такой вот у нас, изыскателей, «экстремизм».

Ну, и эта дамочка полезла с «вопросами». Чтобы я дала ей аргументацию и «нормативку», как же ей теперь проводить тендеры для поганых изыскателей. Даме хотелось и рыбку съесть — и усидеть на своем месте. Мы должны были загнуться буквой «зю», чтобы выполнить все полученные ею к исполнению законы, вступившие в непреодолимые противоречия с индустриальными основами отрасли, чтобы помалкивали в тряпочку, не занимаясь «экстремизмом», - потому что ей «надо работать». А я бы вдобавок сдала ей с потрохами своих.

Я поинтересовалась у нее, не считает ли она свою, с позволенья сказать, «работу» - экстремизмом? Ей, значит, «надо работать», а нам всем — и жить теперь не надо? Что же это за ухватки бравой полицайки, что она искренне уверена, будто ее работа — превыше наших жизней? Она — самая умная и красивая из нас, чтоб мы ей создавали условия для ее «работы»?

Итак, я записала все ее пункты по нормативному обеспечению проводимых ею тендеров... так, пускай меня извинят все полицаи и борцы с экстремизмом окружающих. Но каждый такой пункт, «по сложившимся рыночным ценам», - стоит не менее 300-500 тысяч рублей. Как я понимаю,  выполнение только ею одной закона закона ФЗ-94 вместе с другими законодательными основами — обойдется бюджету около трех лимонов. Но так ведь и это не мои проблемы! Что за экстремистские ухватки-то? Сколько можно? Типа снимай с себя последнее — ей «работать надо»!

Среди прочих вопросов, мне больше всего понравился один, с провокаторским подвохом: а как лично я собираюсь участвовать в тендерах, по каким нормативам собираюсь определять стоимость изыскательских работ. А еще у этой дамочки промелькнуло, что зря я уделяю такое внимание жилью, поскольку основная проблема — с изысканиями и обследованием большепролетных промышленных зданий.

Это, конечно, понятно, поскольку тетенька не знала, что все существовавшие ранее министерства и ведомства — разрабатывали свои собственные расценки и методы, выпуская огромные инструкции, которые потом такие ухарики, как она — сожгли все к едрене-фене в конце 90-х. И при этом она мне саркастически так сообщает: «Могли бы хоть что-то полезное поискать в Интернете!»

Я закончила вечер вопросов и ответов заявлением присутствующим, что отлично знаю теперь, что у них в ближайшее время встанет колом в заднице. И когда это самое долбанется, то конкретно эта дамочка - уже нигде работать не будет, я об этом позабочусь лично. В тендере по этому самому я тоже принимать участие отказываюсь, да еще и по расценкам, как же! Нормативные условия моего личного участия в их тендере будут такими же, как в мультике про Алладина. Это когда он едет на тендер на слоне, а вокруг — поют и танцуют прекрасные девушки в бикини. Так вот зоопарк у нас нынче рядом с Минстроем, за слоном далеко таскаться не надо. А  девушек пускай категорически заменят на симпатичных загорелых качков в кожаных плавках. Обожаю!

Такая уж я — экстремистка. Но настоящим экстремизмом, разрушая то самое, что сейчас у нее свербит в заднем проходе, - занималась отнюдь не я. Поэтому... пускай они все провалятся прямо к Сатане, а после ее нынешнего поведения, наезда зондеркоманды и прочих прэлестей — без слона и голых мальчиков я им больше ничего обследовать не собираюсь. Разговор окончен.

* * *

Перед тем, как забрать из садика представителя нового поколения экстремистов и разжигателей, я решила заскочить в собор. Заказать парочку Благодарственных молебнов. Вернее. надо было мне заказать-то один, но Пресвятая Богородица и Николай Чудотворец - должны были прикрыть мой... гм... экстремистский умысел.

- Какой Иосиф?

- Иосиф Виссарионович.

- Вы совсем уже... того? - зашептала мне дама в благообразном платочке. - Совсем, да?

- Я, между прочим, еще не до такой степени того, до которой вы давно здесь все того! - разозлилась я. - Лично я к детям со всякой ерундой из Ветхого Завета не прикалываюсь! Хорошо, раз не подумали послужить истинной вере, давайте молебен Иосифу Прекрасному из святых праотцов, но попрошу в скобках указать "Виссарионович". За щедрое пожертвование на нужды храмового строительства, конечно.

- Хорошо, я отдельно передам для литургии, но сегодня мы никак не сможем, - заюлила дама возле моей тысячной бумажки. - Действительно, лучше пускай они все завтра пойдут, народа завтра с утра будет немного, я попрошу, чтоб так и сказали:  "Прекрасному Иосифу Виссарионовичу". Идите с богом отсюда! Скорее!

...А дома у Миши, конечно, опять отирался ментовский выкормыш Саша. Этот хмырь по жизни страшно обижен на меня, что я до сих пор не написала ни одного детективного романа из его личного опыта. А все вокруг обижаются на меня, что я не описала. как они летом, в самую жару разыскивали этого поганца по всем притонам.

Дело было приблизительно так. Его бывшая жена отпросила его с работы, поскольку сама она уежала к детям в Питер, а в их доме вдруг решили трубы поменять. Ни с того, ни с сего.

Саша немного посидел в пустой квартире, а потом, зная, что жена его отпросила у начальства на три дня - куда-то пропал на неделю. Начальство не стало искать его самостоятельно, а перезвонило его бывшей жене в Питер. И той пришлось организовывать погоню на расстоянии, чисто экстрасенсорно и интуитивно, руководя по мобиле поисками бывшего. И поскольку наши поисковики, благодаря ее интуиции, побывали в ряде интересных мест, о наличии которых в Ижевске они и не подозревали, - то все, участвовавшие в возвращении Александра в лоно цивилизации, решили, что именно я и должна написать "про это". Поскольку... кто ж, кроме меня, сможет отразить такой пласт? Ага, и после этого Саша - аленький цветочек, а я - экстремистска и разжигательница.

С Александром на эту тему мы уже обменялись впечатлениями. У меня давно складывалось впечатление, что все должны остать от меня с этим ментовским Сашей, поскольку мне под завязку хватило общения с его коллегами. Как говорится, уже вдоволь хлебнула их профессиональной  эстетики. Но Саше, после приключений в притонах, вдруг захотелось оставить след в литературе - непременно трезвым, проницательным и душевным ментом, чем-то вроде комиссара Мегре. Но, конечно, в нашей, до боли знакомой российской действительности.

Он заявил, что такого героя, каким может стать он, - в русском детективе еще не было. У нас ведь кто теперь стал героями детективов? Либо какие-то бабы чего-то расследуют с визгом, либо мужики ненормальные. А вот таких, нормальных и основательных мужиков, как он, с проницательным добрым взглядом и знанием жизни изнутри - хрен да обчелся. А людям надо верить в сказку про добрых ментов... Угу, особенно мне сейчас.

- Здорово, Михаил! Привел тетку-экстремистку? - спросил Саша, почесывая низ живота. - Ну, как там на елке? Мальчиком-зайчиком был?

- Нет, дядя Саша, я был человеком-пауком, - тихо ответил Миша.

- Тетке уже влетело? - спросил Саша на полтона ниже, крутя мне пальцем у виска. - Тогда, Миш, ты родителям не говори. Ты у них бульдозер попроси за три тысячи, как вчера у меня, они тебя больше ни про какую елку не спросят.

Потом мы сидели все за чаем, пока за мной не пришел мой бывший муж с жизнеутверждающим приветствием: "Как жизнь, разжигатели?" Саша, конечно, ответил, что мы все - бурно разжигаем. Из завязавшегося разговора я поняла, что каждый из трех придурков по-своему пытается мне помочь.  А я все сидела и удивлялась про себя, почему же все-таки никто из них так и не стал хорошим полицаем? Ведь как бы все нынче вокруг - только для полицаев, только им и маячит - светлое будущее.

Потом я подумала о надвигающихся праздниках... и поняла, что, может быть, светлое будущее у полицаев бывает, а вот праздников - никогда. Поэтому им так нужны чужие праздники, чужие надежды, чужие мечты, которые они готовы притащить со своей "работы" - в будущее. Проблема еще в том, что как раз их будущее отчего-то никогда не бывает светлым.

Напротив меня сидел самый идиотский милиционэр во Вселенной, который так и не смог стать полицаем, несмотря на то, что знал все места нашего города, в которых мог останавливаться только настоящий полицай. Но он всегда старался следовать дурацким принципам, усвоенным на Новогодних елках и уж точно не надеялся на помощь узбеков в следственных мероприятиях.

Я подумала,  что полицай... это когда больше нет никакого будущего.  Будущее возможно лишь до предательства. А потом... никакого будущего не остается тем, кто дал неправильный ответ, испугавшись настоящего. С наступающим!

Под броней с простым набором,
С восьмью парой рук -
В жаркий полдень едет бором
Человек-паук...

Читать по теме:

 

©2010 Ирина Дедюхова. Все права защищены.

32e96ea8bb23b6681436ae80362bbd96

Комментарии (21) на “Экстремистские будни”

  1. vitaly:

    Разж…, тьфу-ты — зажигаете, Ирина Анатольевна! )

  2. agk:

    Нет слов. Мурашки по коже бегают.

    Думаю, что каждый полицай — примем это собирательное определение — какими-то жалкими остатками души ВСЕГДА чувствует, что его ждет.

    Трепещите, предатели, лжецы и воры!

  3. ptas:

    Ух, круто! КРУТО!!! ЕЕЕЕЕЕ!!!!!!!!!!!!! КЛАСС!!!!!

  4. Порвало на части — читал как поэму.

  5. ptas:

    Раз уж вы затягиваете оплату моего труда, так позволю себе выборочно процитировать текст у себя в блоге. Что не отменяет необходимость оплаты. Как продвигается процесс? Когда будут рукописи и деньги за дизайн??

    • Как раз сейчас, раз я поставлена в такое безвыходное положение, — продумываю кампанию Новогодней льготной подписки на блог на 2011 год.
      Буду рада, если вы вновь поучаствуете и в этом мероприятии. Все же у вас большой опыт и прямая заинтересованность.

  6. Nar:

    Даа.. Это какой-то атас.
    полицаи во рву в крепдешине — «государственыый переворот» на волне провокаций и борьбы разжиганием — обрезание элит(вроде как пора по всем канонам).

  7. Полицаи в платьях, а у меня часто у родственников квартира на сигнализации, так вот когда она срабатывала, группа быстрого реагирования частенько при проверке баловалась чайком хозяйским с печенюшками. Вызов был — значит пригласили.

  8. Evdokiya:

    «каждая женщина заводит новое платье… ради светлого будущего.» Сколько же светлого будущего так и не сбудется никогда при участии таких вот полицаев? И, как про девочек-полячек, проняло именно на этом «мануфактурном» примере. Аж скрутилось все внутри от боли. А война это такая же жизнь, только с другим накалом, когда каждый день приходится делать выбор. Где то читала, что когда Зою Космодемьянскую повели на казнь, то хозяйка дома, который она сожгла, выплеснула на нее ведро помоев и осыпала проклятьями. Зимой с детьми женщина осталась без крыши над головой…вот и пойди-разберись…

    • Про Космодемьянскую, это вы у сванидзе могли такое прочитать, или у позднера.

      • Evdokiya:

        Спасибо. Когда писала понимала, что если это неправда, то я буду очень некрасиво выглядеть, но эта информация меня очень задела в свое время, а сейчас предоставился случай это озвучить.Сама пыталась искать информацию, но находила только официальную. Прошу честнОе собрание меня простить и спасибо, что не побили:))).

    • Anna:

      Космодемьянская получила задание жечь конюшни по деревням, порода немецких лошадей не приспособлена к нашим зимним морозам. Группа в которой была Зоя состояла из трех человек. Ее сдал попавшийся первым из их группы молодой мужчина. Пытали ее при нем, он давал разоблачабщие против нее показания, но она все равно не призналась. Дальнейшая судьба молодого предателя — школа диверсантов на немецкой территории — переброска обратно, после курса быстрого обучения. Попался нашим почти сразу же,он был настолько труслив — раскалывался моментально и рассказывал все, в надежде… из его показаний и стала известна история Зои Космодемьянской. Судом приговорен к расстрелу.

      Остальное как сказал Перешеин, домыслы лживых либералов.

  9. Вопрос о полицаях, на самом деле, весьма болезненный. В том-то и дело, что ведь надо достаточно долго стоять на своем и выстоять, чтобы доказать, что некоторые обычные лояльные граждане, у которых «просто работа такая» — полицаи.
    Это ведь не узкая проблема человеческого предательства. Или человеческой наивности, будто кого-то можно предать… ну, такого… совершенно незначительного. Якобы не понимая/не замечая, что каждый шаг жизни — испытание, где предать можно лишь себя самого.
    Проблема с полицаями — это проблема проверки веры в истинные нравственные ориентиры, которые должны быть незыблемыми. Пусть весь мир вокруг рушится, а на его руинах останутся те, кому стремно быть полицаям. Кому это занятие и «работа такая» — обосралося и точка.

  10. Alextlt:

    Последний из «перлов» Медведева на совместном заседании Госсовета и Комиссии по нацпроектам :
    «Так вот, уважаемые коллеги, я хотел бы, прежде всего, обратить ваше внимание на то, что за поддержание гражданского мира, согласия, межнациональные отношения отвечают не ФСБ с милицией, а регионы, потому что стычки, проблемы, преступность, убийства у вас совершаются».

    • Интересно только, за что же в такой ситуации «отвечают» милиция и ФСБ? Если милиция по Генеральному Плану Развития Демократии до 2012 года отвечает за «хорошие отношения» с «диаспорами», а ФСБ — за безнаказанность шокирующих публичных преступлений межэтнического характера, то чего в такой ситуации могут «ответить» регионы?
      Если регионы теперь отвечают за «межнациональные отношения», затмевающие собою и пресловутые «рыношные отношения», с которых все и началось, — то почему милиция крышует кавказских «борцов с ксенофобией», а ФСБ не дает открывать дело на цапков?
      Да и вообще при чем здесь регионы, если основные террористические акты и намеренное разжигание межнациональной розни — идет напрямую их Москвы?
      Между прочим, у нас всякого рода «акции» проходят жиденько, да и отнюдь не мною разжигаются.

      Но не увидеть, что вся эта хрень — хорошо продуманная и тщательно спланированная акция — весьма сложно.
      У нас совершаются «стычки, проблемы, преступность, убийства» — потому что экономические отношения из рук вон отвратительные, а причиной тому опять не регионы, а полнейшее отсутствия нормального оперативного управления.

      У нас — малограмотный премьер, который имеет весьма специфический «производственный опыт» — устройства масштабных провокаций под прикрытием спецслужб. В этом наша главная проблема, из которой вытекают уже в качестве следствия «стычки, преступность, убийства».
      И если в качестве президента можно еще смириться с кем угодно, поскольку это не хозяйственная, а представительская должность, то премьер-министр должен хотя бы сам понимать, чем он занимается в рабочее время.

  11. Anna:

    Прокуратура Удмуртской республики направила мою жалобу Прокурору Октябрьского района — младшему советнику юстиции Биянову П.В. Для рассмотрения по существу обращение заявителя, оспаривающего законность действий СО по Октябрьскому району г.Ижевска СУ СК при прокуратуре РФ по УР в отношении Дедюховой Н.А.( наверное много работы, раз с ошибками письма печатают — в инициалах).Подписано — Старший помощник прокурора республики Е.В. Пудов

    Это хорошо, что пишут ответы, уже есть конкретные фамилии и должности.

    Письма они наши читают — вот Медведев то же кое что учитывает из наших писем, на словах конечно, например :

    в понедельник на последнем в уходящем году заседании Госсовета. Медведев неожиданно изменил его повестку: вместо заявленной демографической политики на встрече обсуждалась национальная политика государства в свете борьбы с ксенофобией.

    Идею возрождения министерства по делам национальностей Медведев не поддержал. «Они [подобные органы] никогда не были особо эффективными. Поэтому хотел бы вам сказать, что мы не будем по этому поводу создавать новых структур», — сказал Медведев, отметив, что у преступников нет национальности. «Их надо изолировать и наказывать, не вдаваясь в тонкости этнографии и социологии», — сказал президент.

    Еще он с Путиным вспомнили про советский народ и высказались:

    Медведев — «На самом деле, эта идея [советской общности в народе] была абсолютно правильной. Идея российской нации — она абсолютно продуктивна, и ее не нужно стесняться»

    Путин — «Советской власти удалось создать некую субстанцию, которая оказалась над межнациональными и межконфессиональными отношениями. А у нас такого нет пока. Мы говорим “россияне”, “российский народ”, но это пока не то. Мы с вами не смогли найти эквивалента того, что было в Советском Союзе изобретено есть только одно, что может заменить то, что неплохо работало раньше. Общероссийский патриотизм», — вторил президенту премьер Владимир Путин.

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться для отправки комментария.

Календарь вебинаров
Архивы
  • 2024 (20)
  • 2023 (56)
  • 2022 (60)
  • 2021 (27)
  • 2020 (40)
  • 2019 (58)
  • 2018 (80)
  • 2017 (90)
  • 2016 (104)
  • 2015 (90)
  • 2014 (68)
  • 2013 (71)
  • 2012 (78)
  • 2011 (71)
  • 2010 (91)
  • 2009 (114)
  • 2008 (58)
  • 2007 (33)
  • 2006 (27)
  • 2005 (21)
  • 2004 (28)
  • 2003 (22)
Авторизация