Огурцова на линии

Но, видно, прошли золотые годочки Натали, закатилась за дальний лесок ее звездочка... И все, вроде бы в жизни было предопределено теплым местом в районной прокуратуре, а вона как на деле-то вышло.

Напротив сидела Наташка Петрова, расстегнув тесный китель на грудях, и жрала какие-то фастфудовые куриные ножки, абсолютно довольная жизнью. На фастфуды Петрову подсадили два оболтуса, принятые в прокуратуру по звонку свыше. Все протоколы они сносили к Наташке, которая их мастерски исправляла, подшивала с двумя бакалавриатками в дела и на вечерних летучках поясняла молодым людям, что с этим всем добром им делать дальше.

Подопечные мажоры ходили на вечернюю летучку к Наташке с айфонами, все ее ценные указания сразу заносили в ежедневники телефонов и под ее чутким руководством ставили себе гудки-напоминалки.

- До чего ж прогресс докатился! - радостно делилась с Натали позитивными впечатлениями Петрова. - Раньше-то пришлют лейтенантиков недоделанных, они в блокнотиках что-то нацарапают, а после сами разобрать не могут... или блокнотик где-нибудь посеют... а тут все в айфоны занесут, так душа спокойна! Уж айфоны-то их проконтролируют! А помнишь, как в 90-х мы пейджерами шастали? Как какие-то лошары...

Натали вспомнила свои разрушенные мечты о том, как она станет прокурором района и будет с молодыми следователями с размахом побеждать терроризм в их районе... Глупо, конечно, но думалось, что это будет не такая занудная и противная кампания, все более напоминавшая затянувшуюся идиотскую шутку.

Она вспомнила, как накануне веселилась с молодыми следователями, поддавшись уговорам и нытью юрисконсульта университета открыть дело в рамках борьбы с экстремизмом. Предполагалось, что это будет не только весело, но и романтично.

Мечты-мечты... А сейчас уж с трудом в Toyota Land Cruiser влезаешь, а не то что на байк... А выбираться и того сложнее, когда ноги затекают. Да и с кем тут бороться с экстремизмом на байке, если прошлый следственный отдел разогнали, набрав каких-то сопляков, сгрудившихся рядом с Петровой.

Топтавшемуся рядом в новеньком прокурорском мундирчике мажору Стрелкову Петрова деловито приказала: "Завтра принесете мне просто перепечи с грибами из кафе мексиканской кухни "Сомбреро", завтра нам с вами на выезд, не посидишь в свое удовольствие... Придется на ходу жрать, всухомятку.. А в четверг в бизнес-ланч закажете мне Пати Баскет с байтс, поскольку все утро за вас протоколы допросов писать. Чего вылупился? Звонок поставил? До завтра!"

- Оки-доки, теть Наташ! Будьте споки! - молодцевато отрапортовал Стрелков, повернувшись на выход.

- И охота тебе за фастфуд к этим идиотам в тетки записываться? - проворчала Натали.

- А надо быть в курсе современных веяний, Наташ! - отшучивалась Петрова. - Они ж ее нашими начальниками будут. Ты видела, кто у них папы? Загляни в личные дела, обоих не в капусте нашли. Так что лучше пусть смолоду помнят, что без тети Наташи и фастфуда они здесь до четверга не доживут. И пусть я лучше буду им тетей, чем сама знаешь кем.

Натали зябко повела плечами. Лучше бы не напоминала. Натали Опустила голову и уткнулась в компьютер, где было раскрыто несколько окон по заседанию районных антитеррористических комиссий их района. Сжав зубы, она решила закончить протоколы для будущих заседаний на квартал вперед.

Петрова, конечно, подоткнула ее "еб*рями по пьянке". Ненавистной мерзавке по ником ogurcova она вставила в обвинительное заключение это выражение из статьи, где та описывала свои похождения в психушке при прохождении психолого-психиатрической экспертизы (см. Клиника и День дурака).

Поэтому, садясь к брату в машину после визга «врача-психиатра»: «Идите отсюда! Я не собираюсь с вами сидеть здесь до полпятого! Мы вас положим в стационар, мне надо вас другими методами обследовать!», - я машинально выдала брату одну из ментовских характеристик межличностных отношений нашей замечательной прокуратуры: «Знаешь, а эта самая шмара, которая корчила при мне «психиатра» - из прокурорских. И они с Сахабутдиновым — еб*ри по пьянке!»

Брат поморщился, поскольку терпеть не может, когда из меня начинает лезть нечто ментовское. Но он ничего не сказал, поскольку знал, что раз у меня задето за живое то, что когда-то неодолимо тянуло к родимой ментуре, я... возьму след в любом физическом состоянии. Пока живая - след возьму. Но, по привычке, непременно увлеку за собою кого-то из старой своры, не потерявшей азарта.

День дурака

Там еще шло несколько смачных, чисто ментовских определений того, чем они все занимаются в прокуратуре, которые Натали вставила в обвинительное заключение. Но судья, бывший прокурор, не стал это даже оглашать в суде, поскольку вся прокуратура и без этих уточнений знала, что о них говорят в ментовке и в каких выражениях.

Стоило это вытянуть на свет божий, как эта сука бы напомнила уважаемому суду, по каким случаям возникло то или иное экстремистское определение деятельности прокуратуры. По крайней мере, как ей объяснил судья, невозможно было доказать, что эти уничижительные определения правоохранительной деятельности принадлежат именно обвиняемой. А он ведь сам тоже не от хорошей жизни в прокуратуре сделал все, чтоб перебраться в судьи, получив в свое время множество аналогичных выражений в устной, правда, форме, не от известных блоггеров.

Тем не менее, после выданного напоследок перед разделением прокуратуры и СКР обвинительного заключения, именно прокуроров их района все почему-то за глаза начали именовать "еб*ми по пьянке". Вначале за глаза. Потом начали хлопать по плечу и ржать, что работа у них не пыльная, одно удовольствие ведь быть... этими самыми.

Веселье понемногу сошло на нет, поскольку после ряда выездных коллегий обнаружилось, что вне города их никто не собирается сортировать про районам и уровням подчиненности. Не только городских, но и республиканских прокуроров однокашники теперь ласково трепали по плечу и с неприятным ржанием интересовались, как им служится на поприще "еб*рей по пьянке".

Натали даже по этому поводу звонил по мобильному Вадим Витальевич и сочувственно спрашивал, с какого бодуна она такое включила в обвинительное заключение.

Натали честно призналась, что больше включать было нечего, хотя у этой твари было изъято четыре компьютера. В психушке она лишь добивалась от нее, где та прячет пятый компьютер... потому тогда и выпустила с экспертизы живой, рассчитывая, что при судебном размещении ее диспансере сможет провести пару жестких допросов.

- Какая ты еще наивная, Натали, - тяжело вздохнул Вадим Витальевич. - Нельзя жить старыми стереотипами. Благословенные 90-е для нас с тобой закончились навсегда, а аукаются совсем не так, как планируется. Сама видишь, как воспринимают крымскую победительницу конкурса красоты, а она намного моложе...

- Так что же делать-то? - тихо спросила Натали.

- Думай, что делать, думай! - грустно отозвался Вадим Витальевич. - В любом случае надо действовать в духе времени! Чувствовать надо перемены, не шпарить в одном русле... Да и от кого ты это слышишь?

- От кого? - затаив дыхание, поинтересовалась Натали.

- От пенсионера! - собравшись с духом, выпалил ей Вадим Витальевич. - Молодые и рьяные нам на смену пришли. Все с айфонами, с папами-мамами, со съехавшей крышей и представлениями о том, что им тут все заготовлено всё и сразу. На нас смотрят... еще почище, чем просто на "е*рей по пьянке"... смотрят как на пустое место, которое мы типа зря занимаем.

- Так что же это будет-то? - прошептала Натали.

- Да будет как обычно! - отрезал Вадим Витальевич. - Скоро их рутина под себя подомнет, будут не хуже нас, но уже не при нас. А нам надо подумать о себе... понимаешь? Не тратить время на всяких баб из интернета, нет у нас уже времени. Дела свои устраивай! Того и гляди, что твое место какой-нибудь новой Наташке понадобится. Плюнь на все и не циклись на ерунде!

Легко было сказать... Сам Вадим Витальевич все же не варился в их достаточно узком провинциальном кругу. Он не представлял, до каких высот изобретательности приходилось доходить Натали, чтобы хоть как-то давать понять распоясавшейся мерзавке, кто в городе хозяин, по-своему отвечая на каждую ее публикацию.

Конечно, у Вадима Витальевича началась новая жизнь... можно сказать, после смерти... а ей-то как-то надо было крутиться! Поскольку именно ей каждый раз пеняли на очередное выступление блоггерши.

- Плюнь на все и не циклись на ерунде, Наташ! - вдруг умиротворяющим тоном повторила слова Вадима Витальевича Петрова. - В наши годы иметь "е*рей по пьянке" это не позор, а комплимент, что бы в этой поганой ментовке про нас не говорили.

Ей принесли пиццу, поэтому в кабинете вкусно пахло грибами и сырным соусом. Петрова полезла в нижний ящик стола за пластиковыми приборами, собираясь закусить с размахом. В углу вскипал электрический чайник... и у Натали засосало под ложечкой. Но не разъедаться же с горя дармовыми фастфудами?.. Вот же послал бог напарницу...

- Ничего, Наташка, будет и на нашей улице праздник! - довольным голосом пробурчала Петрова, раскладывая щедрые ломти пиццы по двум пластиковым тарелочкам. - Вспомни, сколько мы от этой ментуры сквернословий выслушали? Да они этими своими приколами ведь весь Голливуд заразили! Только решишь какой-нибудь фильм нормальный посмотреть... там все актеры по-русски матерятся.

Петрова взяла одну тарелочку с двумя большими кусками пиццы и поставила ее перед совершенно расстроенной Натали.

- Меня даже племянник в шесть лет спрашивал: "Тетя Наташа, ты в прокуратуре работаешь, да? А кого вы нынче с другими теть Наташами пидарасите?" А фильмов голливудских на планшете насмотрелся... еще в переводе этого Гоблина. Тот ведь нарочно все матом переводил. Каждый раз подчеркивает, что где-то по шестаку в советской ментуре отирался.

Петрова, прижавшись животом к плечу Натали, посмотрела на экран ее монитора.

- Да плюнь ты на эти антитеррористические комиссии! - сказала она ей, приглушив голос. - Давай, чаю выпьем, я знаю, что с тобой невозможно дела обсуждать, пока ты худеешь. Есть разговор посерьезнее, как раз про твоего... ну, ты сама поняла. Сейчас все на выезд свалят, мы свет отключим и поговорим.

От такой прелюдии на Натали напал деловой жор. Она быстро расправилась с пиццей и вопросительно посмотрела на Петрову. Та, не переставая желать, молча понесла ей свой смартфон и, сквозь пережевываемую пиццу, пробурчала: "Вначале посмотри вот это! Пашка в психушке снял, мне скинул, у себя стер, пока никому ничего не сообщал!"

С нехорошим предчувствием Натали уставилась на экран смартфона, где в прыгающем видео сразу узнала знакомые обшарпанные стены рекреации психушки. Видимо, Павел незаметно включил запись и не очень старался, чтобы запись получилась качественной. Вернее, он
старался, чтобы никто не заметил, будто он все снимает.

Проходящих мимо людей было видно на уровне пояса, но слышно было достаточно хорошо. До Натали донесся этот странный, ни с чем не сравнимый шум скорбного дома с дальними сдавленными криками и визгами, в которых уже отсутствовало нечто осмысленное, человеческое.

- Нам его доставили, конечно, с улицы... Вас-то мы первыми вызвали, хотя знаем, что в органах он больше вроде не числится. Но все же первыми вызвали, завтра ментовским сообщим, - услышала Натали голос главного психиатра над скачущим изображением. Она поняла, что белое пятно, время от времени застилавшее экран, было его халатом.

- А что, прямо с улицы его привезли? Кто привез-то, раз ментовские не знают? - тут же поинтересовался Павел. Натали подумала, что парнишка не совсем тупиковый вариант, сразу ухватил суть.

- Доставили с улицы, - растерянно проговорил врач. - Сам понимаю, что очень странно, обычно мы... стараемся как-то...

- Ну, избавиться от балласта, понимаю, - прогудел Пашка.

- Все же мы - диспансер, а не богадельня какая-то, - почти с облегчением подтвердил врач. - К нам так вот с улиц не свозят... и слава богу! Мы работаем с родственниками... или вот с вами... с государственными структурами, короче. Мы же государственное учреждение!

- Да я все понимаю, Юрий Альбертович! - с нескрываемым нетерпением сказал Павел. - Как его-то к вам подбросили? На скорой, что ли?

- В том и дело, что нет! - в полном расстройстве сказал врач. - У нас же вахта достаточно далеко от стоянки... по разным соображениям. Чтобы до вахты все шли по дорожке... гуськом. Такая сложилась традиция, всем это удобно. Кроме тех, конечно, кого... ну... к нам ведут. А машина эта подъехала ночью, с включенным дальним светом. На камере не видно толком ни номера, ни марки... Даже не видно, как он из нее вышел. Просто подъехала, потом сдала назад из видимости камеры, а он с мешком остался и у тропы. Я вам все покажу сейчас! Там на записи видно, что он в этот момент будто более осмысленным был. Четко подошел к окну вахты... и замер, главное.

- А к окну вахты подходил еще нормальным? - уточнил Павел.

- Вполне скоординировано, - подтвердил врач. - Сами сейчас все увидите. - Дежурил как раз его знакомый вахтер, он, похоже, тоже из органов, знал его раньше. Смотрит, а это Ильгиз, причем, в одной футболке, с сумкой... стоит и молчит.

- Жуть какая! - вырвалось у Павла.

- Да вахтер тоже по этому поводу сказал "чуть не обосрался!", извините за выражение, - грустно сказал врач. - Вот он и вызвал санитаров... потому что заметил, что у Ильгиза вашего рот зашит и глаза странные...

- А что у него с глазами? - уточнил окончательно сбитый с толку Павел.

- У него глазное яблоко наоборот вывернуто, - меланхолично ответил врач. - Ну, радужная оболочка со зрачком у него направлена вовнутрь. Окулиста пока не вызывали, вас первых пригласили. С зашитым ртом, с повернутыми во внутрь глазами и в одной майке зимой... согласитесь, из ряда вот выходящий случай. А мне, честно говоря, своих проблем хватает, чтобы еще с вашими проблемами разбираться. Договаривались сразу, чтоб друг друга проблемами не грузить... и вот такое.

- Да мы-то здесь при чем? - удивился Павел.

- Ну, сами знаете! - растерянно отмахнулся врач. - Договаривались сотрудничать для понятных насущных проблем... понятных и прозрачных! Политику примешивать не договаривались! А то, что сейчас примешивается... ну, даже не знаю, как вы с этим собираетесь разбираться.

- Так я тут вообще человек новый! - солидно прогудел Павел.

- Вы-то новый, а проблемы старые, - заметил врач. - Как Ильгиз тогда притащил эту вашу экстремистку, так и началось. У меня женщины-коллеги очень нервничают. А ведь у нас работа сама по себе нервная. Ох, не надо было ее тогда отпускать... да как было не отпустить?... Притаскивать сюда ее не надо было!

Камера резко дернулась, изображение потемнело, будто Павла на повороте внезапно втащили в темный угол.

- Давайте, здесь встанем и со всем разберемся, чтобы санитарки не видели, - услышала Натали шепот врача. - Вот это у него в вещах нашли, понимаете?

- А что это такое? - заикаясь спросил Павел.

- А это лучше вы у себя такое держите, мне тут такого не надо, - резко ответил врач. - Ладно, что санитары его вещи проверили. Они и обнаружили... У себя это рассматривайте, спрячьте. Главное, чтобы такого ментовские не нашли. Вещи-то они забирать будут.

- А чо, у него и сейчас рот зашит? - с нездоровым любопытством спросил Павел.

- Сейчас уже нет, швы сняли, землю вынули, ранки промыли, - машинально отрапортовал врач. - Пытались кормить завтраком. Но он сейчас всех боится, сидит в углу и мяукает.

- Что-что он делает? - переспросил Павел.

- Сейчас сами все увидите, - устало сказал врач.

Натали остановила запись и подняла глаза на Петрову.

- Где? - спросила она Петрову, которая за много лет работы приучилась понимать ее без лишних слов. Петрова опять полезла куда-то под стол и вынула целлофановый пакетик, в котором лежала странная матерчатая куколка в гражданском. Куколка была приколота к какой-то картонке. А поверх пиджачка у куколки было аккуратно выведено почти сливавшимся с коричневым цветом костюма одно слово - "Сахмедзянов".

- Это кровью, Наташ, - пояснила Петрова. - Кровь должна была совсем выцвести. И на кой кому-то эту чушь проверять... на группу крови, да?

- Хорошо бы какой-то генетический анализ сделать, - попыталась сохранить присутствие духа Натали.

- Да кто тебе его тут сделает? - возмутилась Петрова. - Ты знаешь, сколько стоит анализ на установление тот отцовства? Некоторые даже думают, что дешевле до 18-ти лет алименты платить. У нас тебе тут не зарубежный сериал "Тайны следствия", а суровая реальность.  И это ведь еще не все.

- А что, еще? - спросила Натали, чувствуя, что лучше бы она этого не спрашивала.

- Да вот... Леночка утром у порога нашла, сложила в пакетик для вещдоков, - подала второй пакетик Петрова.

В пакетике с гвоздиком в неаккуратном животе лежала страшненькая куколка, на ее брюшке также аккуратно было выведено "Наташке-какашке".

- А ты помнишь, дорогая, что у нас две недели назад был День донора. Написано, сама понимаешь, кровью. Поэтому сейчас в ужасе почти все, - сказала Петрова. - Ну, мы конечно, на тебя думаем, тем более, что в последнее время, если ты заметила, в прокуратуру Наташек не берут, все больше Леночек... После Крыма, наверно... Короче, как отправили тамошнюю Наташку из прокуратуры в думу, так и стали почему-то Леночек брать.

- А я вот не понимаю... немного, - растеряно проговорила Натали. - Это мне, что ли?

- Ну, да! Все уверены, что тебе! - подтвердила Петрова. - Раз такое именно у твоего... ну, сама понимаешь, обнаружили, значит, это точно ведь тебе!

- А от кого? - осевшим голосом поинтересовалась Натали, сама понимая, насколько глупо звучит вопрос.

- Да от кого ж еще? - расстроенно подтвердила ее сомнения Петрова. - Думаю, что от твоей ненаглядной... Ты вот думаешь, что она - экстремистка, а она оказывается... вудистка! И наверняка тут ничего сказать нельзя, эту дрянь исследовать опасно...

- А вы откуда знаете? - спросила окончательно убитая Натали.

- Да случаев-то полно! - с жаром ответила ей Петрова. - Если тебя, конечно, случай с Ильгизом ни в чем не убеждает. Смотреть-то на такое не решилась? Ментовские его забирали, пока матери сдали, жене он давно сдался... еще как из органов выперли... На всякий случай опять ее соседке дали задание следить... за твоей звездой.

- За кем? - не поняла Натали.

- Да за твоей экстремисткой! - разозлилась Петрова. - Ну, если  она на шабаш на метле соберется... пока вы в своей антитеррористической комиссии решаете свои дурацкие вопросы... Пока нас всех к вахте психушке не выставили. Ты соберись, Наташ!

Натали сидела, опустив гудевшую голову, пытаясь сосредоточиться. Все ее прочие обиды, заботы... вдруг показались мелкими и ничтожными. Машинально она прочла вслух надпись на страшненькой куколке, у которой вместо глаз были вообще какие-то неровные ямки: "Наташке-какашке".

- Вот-вот! - тут же отозвалась Петрова. - Она всех вообще считает говнюками. Ходит в кино в разных шубах, а потом вывешивает ролики, которые все начинаются с одной фразы: "Я живу в городе сплошных говнюков! И сегодня я полюбуюсь на настоящих мужчин в облегающих трико! Потому что мне в городе говнюков это надо намного больше, чем кому бы то ни было!" Видала?

- А зачем ей столько шуб, не знаешь? - спросила Петрова едва сдерживающуюся Натали.

- Ну, наверно, "на всякий случай", - зло процедила Натали.

...Она вспомнила, как еще в давние советские времена пришлось ей описывать имущество заведующей центральным универсамом. Чисто для проформы, чтоб припугнуть. Времена-то тогда были хоть и давние, но уже с ветерком перемен от разного рода перестроек и ускорений. По-скоренькому тогда имущество описали, после подписания протокола перестроились на дружеский манер и сообщили расстроенной подозреваемой, какую долю имущества придется отчуждать, чтоб дело до суда не доводить.

По старым разнарядкам в город пришли 16 шуб из голубой норки "сапфир" поперечного кроя и строго определенных размеров для наиболее перспективных секретарш из обкома ВЛКСМ. Перед закрытием этих обкомов девушки даже съездили на фабрику, чтоб уж выкройки подогнать прямо по фигуре, уточнив фасоны.

А когда шубы пришли в универсам, где бывшие комсомолочки должны были выкупить их в обеденный перерыв за 636 руб.78 коп., которые им были выданы в виде премии и согласно прейскуранту, - вдруг выяснилось, что все 16 шуб приобрела сама заведующая универсамом, хотя сама фигурой была давно уж не комсомольской.

Шубы нашлись в одном из восьми холодильников "Зил-Москва", плотно скатанные в рулончики и с виду напоминали жирную свиную ветчину "Любительская".

Так вот заглянешь в холодильник, а там палки толстенной ветчины или еще какой-то вкуснятины. Сразу и не догадаешься,

В понятых тогда оказались районные ветераны войны, упорно добивавшиеся у завмагши, на кой она столько комсомольских шуб в холодильник напихала, а та все тупо бубнила им в ответ: "На всякий случай!"

 

Продолжение следует...

Читать по теме:

• Синопсис романа. Часть I
• Синопсис романа. Часть II
• Синопсис романа. Часть III
• Синопсис романа. Часть IV
• Синопсис романа. Часть V
• Синопсис романа. Часть VI
• Синопсис романа. Часть VII
• Синопсис романа. Часть VIII
• Синопсис романа. Часть IX
• Синопсис романа. Часть X
• Синопсис романа. Часть XI
• Синопсис романа. Часть XII
• Синопсис романа. Часть ХIII
• Синопсис романа. Часть XIV
• Синопсис романа. Часть XV
• Синопсис романа. Часть XVI
• Синопсис романа. Часть XVII
• Синопсис романа. Часть XVIII
• Синопсис романа. Часть ХIХ
• Синопсис романа. Часть XХ
• Синопсис романа. Часть XХI
• Синопсис романа. Часть XХII

©2017 Ирина Дедюхова. Все права защищены.

Комментарии (3) на “Синопсис романа. Часть IV”