Огурцова на линии

Как у нас любят клеймить "карамазовщину", будучи прямыми ее наследничками... И все задаются вопросом: кто ж папашу Карамазова убил, если Митя вроде бы и не убивал его вовсе, а Иван тоже ручонок не запачкал, только маргинального отвратительного братца вроде бы и совратил... а вроде бы и нет.

А вообще "Братья Карамазовы" выстроены на антитезе женских образов. Вот Смердяков бабе  в ярком платье с  хвостом, в упоении прижимающей к себе кошелку с супом, рассказывает, насколько более гадкими будут наши подонки перед заграничными... Тут Грушеньке надо, ни жить, ни быть, как-то со своим будущим определяться... Ведь не суетись она так, чувствуя, что времечко золотое уходит, ничего бы и не вышло. А ведь еще Катерине Ивановне приспичило мир спасать!.. От того, от чего мир по доброй воле спасаться совсем не желает... Дела!..

Конечно, эти два сапога парочка должны были найти друг друга! Грушенька, которая решила немедленно решить свою участь, подстегиваемая и совращаемая старшим Карамазовым, - и Митя, которому до полного счастья всего-то трех тысяч и не хватает... Так и чувствующий, что без трех тысяч пропадет под влиянием папашиной "карамазовщины"... все глубже в нее же и погружаясь.

Иван давно решил для себя, что раз Бога не бывает, а все предоставлены сами себе... И тут ведь не просто "все можно", здесь уже другого рода простота простецкая разворачивается, да? Тут как раз можно со своими заграничными веяниями на отсталой отечественной почве пристроиться... ну, если не в качестве живого бога, то хоть в качестве Великого Инквизитора. Иначе, что ж тогда конкретно понимается под "можно все"?

Ну, наверно, можно от приехавшей невесты за Грушенькой ухлестывать, мечтая о разного рода замечательных удовольствиях, сладострастии... Однако видим, что папаша Карамазов себя особо философиями не грузил, хотя ими живо интересовался, но вот по жизни был куда более необуздан, чем даже старший Митя, не говоря про Ивана.

Черт явился именно к Ивану... хотя ведь в этом даже несправедливость намечается! Иван в распутство не ударялся, никого из противопоставленных дам так страстно не желал ни наказать, ни обладать ими... Он вообще такой переходный персонаж от скопца Смердякова к нормальному образу жизни. А черт явился именно к нему!

И это явление в самом Иване высвечивает потуги обладания не просто какой-то частной Катериной Ивановной... а вообще всем миром. Ну, в качестве сверх/идеи короче.

Всегда было интересно, чего ж так нашего Ильича ломало от "Братьев Карамазовых"? Он ведь какой только пакости Инессе Арманд про Федора Михайловича не накропал.

А вот, скорее всего, сообразил, что в Иване - образы всех будущих рывалюционеров, которым доведется таки занести над всеми топор, который у Ивана пока в открытом космосе летал. Иван-то струсил прямого общения с лукавым... а как раз Владимир Ильич и показал трансформацию образа Ивана Карамазова от мещанина из Скотопригоньевска до чугунного чурбана на всех городских площадях.

Да, Иван с катушек съезжает... так и Владимир Ильич уж много не поцарствовал, собственные мозги сожрав.

У Владимира Ильича, как видим, в жизни-то произошла "любовь на троих"... тоже ведь на проверку сладострастником оказался... Да уж когда нынешние сладострастники тут же счета в швейцарских банках открыли, а после все далее  в офшоры начали ворованные три тысячи до полного счастья тащить... так вот и задумаешься над тем, что некоторым бессмысленно и романы читать, и к обедне ходить.

А тоже ведь нынче-то, стоит какой раритет церковный завести... мощи или чудотворную икону... так ведь какие очереди на целование выстраиваются! И какие люди лезут без очереди к святыням... Ну, явно ведь, "черта хотят сбросить" - как это раньше говорили.

Кстати, про священников всегда говорили: "Поп в церкву идет - рога сбрасывает!" Это к тому, чтоб попы в миру, застраховавших от мирских рисков материального мира, то есть не принимая испытаний собственной жизни, - пусть не делают вид, будто наместники бога на земле. Это и есть чистая карамазовщина в исполнении Ивана! И от всяких наездов на общество наших священников, обнаглевших и разжиревших на ворованном у бога, у страны, у всего общества, - так ведь и шибает непосредственным общением с чертом о топоре, летающем в космосе...

Слушайте... ведь не зря ж у нас после подонка Астахова в омбудсменши выперлась бесстыжая попадья, тут же завела песню про чужие аборты, а на школьной резне в Перми первым делом к самим резчиками в больничку кинулась! Потом начала орать, сколько у них было проблем и сложностей, как их надо пожалеть и посочувствовать... Ну, разве ж это не мерзость сатанинская? И сплошная карамазовщина!

А главное... ведь и нынче с этими бабами все проявляется и выявляется не просто "объемнее", а как-то окончательно и бесповоротно. Чисто по "Братьям Карамазовым", где каждый женский образ... не так уж "сам по себе", а вот именно как топор из космоса, да по конкретной башке, да по проискам лукавого...

Вот нисколько не удивилась, когда в кокаиновом скандале оказалась Валентина Матвиенко замешена... А кто ж еще? Но и Ирина Яровая в курсе была, потому и требовала, что все вдруг наименования наркотиков перестали употреблять. Хотя их и так никто не употреблял, именуя "шмалью", "ширяловом" и прочими жаргонными словечками. Но она-то это как раз заявляет в тот момент, когда начинается зачистка всех дипломатических работников, которые поддерживают мировой наркотрафик наших нынешних карамазовых. Яровую вдруг названия наркотиков начинают раздражать, как только посол в Аргентине был вынужден в полицию настучать о чемоданах в подвале школы.

И как уж это бабье вылезает со своими заявами... вроде Эльвирки Набиуллиной про ключевую ставку и с наездом на все общество, которое будто бы спит и видит, как одними валютными спекуляциями заниматься... так уж сразу все это отребье с головой сдает.

Чего нынешние бабоньки от руководящей всем карамазовщины не понимают? Все они, конечно, набиваются то в Грушеньки, то в Катерины Ивановны с дурацкими моральками и "возвышенными представлениями"... а смотреть на них отчего-то стыдно и муторно, поскольку женская природа придавлена в них на уровне Лизаветы Смердящей.

В сущности, как мужские образы там, с одной стороны, выстроены по степени отхода от нравственной природы человека, а с другой стороны, как по соответствию "естественной природе" (по уровню этого скотства, стремлению к сладострастию) - женские образы парочками выстраиваются к каждому мужскому, чтобы уж никому не было обиды на нашем празднике жизни.

А разве у нас происходит не так же? Надо ведь лишь разглядеть эту вторую половинку!

Вот приведу пример из прошлого восшествия на наш загаженный престол Вовки с Пяти углов в 2012 году. Напомню, что после обязательной программы "Он нам не царь" с провокациями "узников Болотной" (кстати, вспомните, кто ж тогда за них заступался? Ах, даже покойный нынче Олег Табаков засветился...), далее вступления в ВТО, по линии которого нынче и сыпятся санкции, о которых истерят думские смердяковы, - наш несменяемый Владимир Владимирович решил вовсю придаваться сладострастию на свой манер. Он тогда, значит, со стерхами взмыл в небесную высь... на мотопёрдере.

А к каждому его эпохальному свершению непременно баба приставлена, чтобы все это популяризировать в массах. Как это описано в "Братьях Карамазовых", так все и шпарят без остановки, начиная с Владимира Ильича, проспавшего первую русскую революцию в швейцарском бордельере вместе с Инессой Арманд.

И кто ж там у нас будет оттенять своей женской сутью этот полет сверхчеловека по фамилии Путин? А лесбиянка Маша Гессен, которая тогда ездила на велосипеде в Кремль и женилась на дочери политолога Дмитрия Орешкина... очевидно, какого-то родственника заместителя Алексея Улюкаева...

Маша Гессен своей неестественной женской природой лучше всего оттеняет дикость и неестественность нынешнего правления любителя кокаина и пушистиков, борца с мировым терроризмом, короче. И если такое в романе описывать, то непременно скажут, что у автора не на шутку фантазия разыгралась. А в жизни-то... сколько угодно!

Я вам больше скажу! В "Братьях Карамазовых" вся фабула замечательно выстраивается под сумбурный текст романса "Две гитары": "Две гитары зазвенев, //Они жалобно заныли, //С детства памятный напев, //Старый друг, мой ты ли..."

Ведь не зря же там и Смердяков с гитарой сочиняет перед Марьей Кондратьевной свои частушки-нескладушки... Как видите, и Смердякову парочка нашлась!

Да здесь все так явно разбились по парочкам, что уж не удивляешься и рассказу старца Зосимы, в основе которого ведь тоже дама присутствует... а то и несколько.

Ах, ты, жизнь, моя жизнь,
К сердцу сердцем ты прижмись,
На тебя, на тебя греха не будет,
А меня, а меня пусть люди судят.

Две гитары

У Алеши тоже присутствует женский антагонист - Лиза Хохлакова... Да ведь и ее маменька нашла таки свое счастье с мальчиком на побегушках. Там вся интрига раскручивается, потому что папаша Карамазов вдруг позавидовал молодым  сынкам и начал было их парочки разбивать. Протяни он дольше при таких сынках, он бы еще и к Катерине Ивановне посватался! Непременно.

А у самого Федора Карамазова сколько и было жен, да ведь ни одна не могла затмить собой Лизавету Смердящую... в которой тот "разглядел женщину". И кстати, в жизни у ее прототипа, дурочки Аграфены, тоже сынок родился, но вот помер при рождении. То есть в жизни все как-то разумнее происходило, а в романе  эта история с выявлением женщины в сельской дурочке доведена до абсурда.

И дальше вся карамазовщина уж в точности поступает, как доктор Федор Михайлович прописал. Все ведь видели эти маргинальные нападки на меня с воплями "вы для меня - не женщина!" А после отчего-то выставляются капризы, будто к сельской дурочке клеятся.

А я-то в этом случае как раз лакмусовая бумажка. От природы так устроена, что если есть хоть толика мужских мотивций и мужественности, то никак мимо не прокатит. И всегда есть возможность помериться в том, насколько же ты - мужчина, а не сраный смердяков с гитарой.

И "общение" Смердякова с Марьей Кондратьевной... весьма типическое. И Россией-то он не доволен, а сколько скрытых амбиций... То-то нынче все смердяковы в маасковские рестораторы рванули. Потому как все смердяковы могут подать специально, по-заграничному форсу.

И настолько это узнаваемо про то, что как бы всем смердяковым было прекрасно, если б нас французы завоевали... Да сколько раз мы слышали, как было замечательно, если б нас немцы завоевали... Потом без всякого перехода все смердяковы дружно в "бессмертный полк" двинули, все сдав и всех скопом предав... ну, нет никакого удержу на смердюковых с гитарой!

...Но не просидел он и четверти часа, как вдруг, очень где-то вблизи, послышался аккорд гитары. Сидели или только сейчас уселся кто-то шагах от него в двадцати, никак не дальше, где-нибудь в кустах. У Алеши вдруг мелькнуло воспоминание, что, уходя вчера от брата из беседки, он увидел, или как бы мелькнула пред ним влево у забора садовая зеленая низенькая старая скамейка между кустами. На ней-то, стало быть, и уселись теперь гости. Кто же? Один мужской голос вдруг запел сладенькою фистулою куплет, аккомпанируя себе на гитаре:

Непобедимой силой

Привержен я к милой.
Господи пом-и-илуй
Ее и меня!
Ее и меня!
Ее и меня!

Голос остановился. Лакейский тенор и выверт песни лакейский. Другой, женский уже, голос вдруг произнес ласкательно и как бы робко, но с большим, однако, жеманством:

— Что вы к нам долго не ходите, Павел Федорович, что вы нас всё презираете?

— Ничего-с, — ответил мужской голос, хотя и вежливо, но прежде всего с настойчивым и твердым достоинством. Видимо, преобладал мужчина, а заигрывала женщина.

«Мужчина — это, кажется, Смердяков, — подумал Алеша, — по крайней мере по голосу, а дама — это, верно, хозяйки здешнего домика дочь, которая из Москвы приехала, платье со шлейфом носит и за супом к Марфе Игнатьевне ходит...»

— Ужасно я всякий стих люблю, если складно, — продолжал женский голос. — Что же вы не продолжаете?

Голос запел снова:

Царская корона —
Была бы моя милая здорова.
Господи пом-и-илуй
Ее и меня!
Ее и меня!
Ее и меня!

— В прошлый раз еще лучше выходило, — заметил женский голос. — Вы спели про корону: «Была бы моя милочка здорова». Этак нежнее выходило, вы, верно, сегодня позабыли.

— Стихи вздор-с, — отрезал Смердяков.

— Ах нет, я очень стишок люблю.

— Это чтобы стих-с, то это существенный вздор-с. Рассудите сами: кто же на свете в рифму говорит? И если бы мы стали все в рифму говорить, хотя бы даже по приказанию начальства, то много ли бы мы насказали-с? Стихи не дело, Марья Кондратьевна.

— Как вы во всем столь умны, как это вы во всем произошли? — ласкался всё более и более женский голос.

— Я бы не то еще мог-с, я бы и не то еще знал-с, если бы не жребий мой с самого моего сыздетства. Я бы на дуэли из пистолета того убил, который бы мне произнес, что я подлец, потому что без отца от Смердящей произошел, а они и в Москве это мне в глаза тыкали, отсюда благодаря Григорию Васильевичу переползло-с. Григорий Васильевич попрекает, что я против рождества бунтую: «Ты, дескать, ей ложесна разверз». Оно пусть ложесна, но я бы дозволил убить себя еще во чреве с тем, чтобы лишь на свет не происходить вовсе-с. На базаре говорили, а ваша маменька тоже рассказывать мне пустилась по великой своей неделикатности, что ходила она с колтуном на голове, а росту была всего двух аршин с малыим. Для чего же с малыим, когда можно просто «с малым» сказать, как все люди произносят? Слезно выговорить захотелось, так ведь это мужицкая, так сказать, слеза-с, мужицкие самые чувства. Может ли русский мужик против образованного человека чувство иметь? По необразованности своей он никакого чувства не может иметь. Я с самого сыздетства, как услышу, бывало, «с малыим», так точно на стену бы бросился. Я всю Россию ненавижу, Марья Кондратьевна.

- Когда бы вы были военным юнкерочком али гусариком молоденьким, вы бы не так говорили, а саблю бы вынули и всю Россию стали бы защищать.

— Я не только не желаю быть военным гусариком, Марья Кондратьевна, но желаю, напротив, уничтожения всех солдат-с.

- А когда неприятель придет, кто же нас защищать будет?

- Да и не надо вовсе-с. В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, отца нынешнему, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с.

— Да будто они там у себя так уж лучше наших? Я иного нашего щеголечка на трех молодых самых англичан не променяю, — нежно проговорила Марья Кондратьевна, должно быть, сопровождая в эту минуту слова свои самыми томными глазками.

— Это как кто обожает-с.

— А вы и сами точно иностранец, точно благородный самый иностранец, уж это я вам чрез стыд говорю.

- Если вы желаете знать, то по разврату и тамошние, и наши все похожи. Все шельмы-с, но с тем, что тамошний в лакированных сапогах ходит, а наш подлец в своей нищете смердит и ничего в этом дурного не находит. Русский, народ надо пороть-с, как правильно говорил вчера Федор Павлович, хотя и сумасшедший он человек со всеми своими детьми-с.

— Вы Ивана Федоровича, говорили сами, так уважаете.

- А они про меня отнеслись, что я вонючий лакей. Они меня считают, что бунтовать могу; это они ошибаются-с. Была бы в кармане моем такая сумма, и меня бы здесь давно не было. Дмитрий Федорович хуже всякого лакея и поведением, и умом, и нищетой своею-с, и ничего-то он не умеет делать, а, напротив, от всех почтен. Я, положим, только бульонщик, но я при счастье могу в Москве кафе-ресторан открыть на Петровке. Потому что я готовлю специально, а ни один из них в Москве, кроме иностранцев, не может подать специально. Дмитрий Федорович голоштанник-с, а вызови он на дуэль самого первейшего графского сына, и тот с ним пойдет-с, а чем он лучше меня-с? Потому что он не в пример меня глупее. Сколько денег просвистал без всякого употребления-с.

- На дуэли очень, я думаю, хорошо, — заметила вдруг Марья Кондратьевна.

- Чем же это-с?

— Страшно так и храбро, особенно коли молодые офицерики с пистолетами в руках один против другого палят за которую-нибудь. Просто картинка. Ах, кабы девиц пускали смотреть, я ужасно как хотела бы посмотреть.

- Хорошо коли сам наводит, а коли ему самому в самое рыло наводят, так оно тогда самое глупое чувство-с. Убежите с места, Марья Кондратьевна.

- Неужто вы побежали бы?

Но Смердяков не удостоил ответить. После минутного молчания раздался опять аккорд и фистула залилась последним куплетом:

Сколько ни стараться
Стану удаляться,
Жизнью наслажда-а-аться
И в столице жить!
Не буду тужить.
Совсем не буду тужить,
Совсем даже не намерен тужить!

Не правда ли, прелесть? Нынче-то все смердюковы в столицу перебрались... кто с помойки, кто из прочих провинциальных дыр... И совсем не намереваются тужить, как вы заметили! По "советам федераций" расселись! В обнимку с лизаветами смердящими...

Марья Кондратьевна тоже нежный фрукт... звезда Скотопригоньевска, романтическая особа... Очень бы хотела на дуэли побывать, да вот беда! Ни одного смердюкова на дуэль палками не загонишь. Больно им надо, когда прямо в рыло пистолем тычут.

Марья Кондратьевна - соседка Карамазовых и как бы «зазноба» Смердякова. В Скотопригоньевске живут по старинным обычаям, там большие сады, "дачи", были в ту пору огорожены общими заборами, где главные ворота запирались вечером, Алеша перелезал через калитку на задворках. Он, конечно, пришел в поисках Мити в отчий дом сразу после сцены с целованием ручек от Катерины Ивановны.

А тут в беседке вольготно расположился Смердяков с гитарой и возвышенным общением с дамой о судьбах Родины. Хотя обосралось ему все в России, раз он умеет супницы специально подавать.

У соседок Карамазовых, в одной загородке с усадьбой Федора Павловича Карамазова, в его же саду находился «ветхий маленький, закривившийся домишко в четыре окна».

«Обладательница этого домишка была, как известно было Алеше, одна городская мещанка, безногая старуха, которая жила со своею дочерью, бывшею цивилизованною горничной в столице, проживавшею еще недавно все по генеральским местам, а теперь уже с год, за болезнию старухи, прибывшею домой и щеголявшею в шикарных платьях. Эта старуха и дочка впали, однако, в страшную бедность и даже ходили по соседству на кухню к Федору Павловичу за супом и хлебом ежедневно. Марфа Игнатьевна им отливала с охотой. Но дочка, приходя за супом, платьев своих ни одного не продала, а одно из них было даже с предлинным хвостом...»

Чуть позже, выйдя из укрытия, Алеша видит девицу воочию:

«Дама же была Марья Кондратьевна, хозяйкина дочка; платье на ней было светло-голубое, с двухаршинным хвостом; девушка была еще молоденькая и не дурная бы собой, но с очень уж круглым лицом и со страшными веснушками...»

Как на нынешние времена прикинешь, так ясно же, что и Федор Павлович непременно бы губернскую думу от Скотопригоньевская избирался бы... Все сладострастники нынче по думам заседают. Все почтовые ящики своими буклетиками про себя-любимых загадили.

И тут такой благодатный для них электорат! Не равнодушные к прекрасному люди... Ясно, что и Марья Кондратьевна, и Смердяков нынче бы не только голосовали за Федора Павловича, но ведь точно бы все семь или восемь раз под ручку сходили бы проголосовать за Путина. В любом виде и качестве, хоть в качестве Медведева, хоть в качестве себя самого. И конечно, генеральская горничная со столичным супником непременно бы разоделись в пух и прах по случаю... а на даме был бы бирюзовый двухаршинный хвост...

К слову, Марья Кондратьевна таки побывала почти что на дуэли, поскольку именно она стала одной из первых свидетельниц преступления в доме Карамазовых, прибежав на крики Марфы Игнатьевны Кутузовой. Как прав на ее счет оказался Смердюков!

От таких "дуэлей" Марья Кондратьевна тут же сбежала, за бесценок продав ветхий домик матери после этих жутких событий. Она перебралась на другой край Скотопригоньевска, сняв там «почти избу». Что интересно, к ней тут же перебирается разболевшийся Смердяков, селится у них «в качестве жениха»...

Там его и навещает брат Иван. И дальше именно в этой убогой избе Марьи Кондратьевны он находит свою смерть, удавившись в петле.

Вот не жильцы на белом свете отпрыски сельских дурочек! Признаться, люблю читать школьные сочинения, выложенные в Интернете, чтоб облегчить подрастающему поколению  знакомство с нашими яркими представителями. Смотришь, на что же обращают внимание в первую очередь... и тут уж удивляться не устаешь прозорливости Федора Михайловича.

В детстве Смердяков любил вешать кошек и устраивать им похороны. Он заматывался в простыню, делал вид, что машет кадилом, и пел. Григорий увидел, как Смердяков играет в похороны, и выпорол его. Тогда тот забился в угол комнаты и неделю смотрел на Григория ненавидящим глазом. Как верно чувствует Григорий, Смердяков не способен никого полюбить. Он не способен любить и радоваться.

Повзрослев, этот герой проявляет недюжинные поварские способности, едет учиться в Москву, а по возвращении становится поваром в доме Карамазовых. Он болезненно привержен чистоте, когда он кушает, тщательно обследует содержимое суповой тарелки, подымает кусок хлеба на свет и только после этого приступает к еде. К этой же болезненной брезгливости, видимо, имеет отношение и его тщательность в одежде, не свойственная доморощенному повару. Он носит опрятный сюртук и белую рубашку, чистит свою одежду дважды в день, его щегольская обувь надраена до блеска. Большую часть своего жалованья он тратит на то, чтобы выглядеть франтом. Он употребляет помаду для волос и духи.

При этом Смердяков («Братья Карамазовы») не развлекается с женщинами. Он их презирает и ненавидит. Впрочем, это относится не только к женщинам, но к людям вообще. Ввиду своей презрительности, он не заговаривает первым. От него не веет здоровым добродушием, его речи — сплошная ненависть. Он признается, что ненавидит всю Россию. После возвращения из Москвы, он как-то сразу стареет, сморщивается, лицо покрывается морщинами. С изрядной долей иронии Достоевский называет этого двадцатичетырехлетнего анемичного и лишенного свежести молодого человека созерцателем.

Этот скользкий, безвкусный и холодный человек, который не знает, что это такое — думать, был для Достоевского одним из представителей той части русского народа, который пребывает в умственной темноте.

Смердяков ("Братья Карамазовы"): характеристика героя

Вот я потому и говорю, что в качестве инициированного писателя должен был бы у вас нынче быть хоть какой-то Федор Михайлович, как раз на такой смердяковский случай. Если я указываю, что нынче у нас повсюду взяли верх смердяковы, а все эти эксперименты над живыми людьми (именуемые у нас "реформами", хоть при апробированном нормативном пространстве, дававшем иной эффект, это обычное уголовное преступление) - происходят и по причине того, что им не дали всласть кошек мучить, то Федор Михайлович это описывает в тонкостях, на что я, конечно, по своей женской природе не решусь.

Не только я, конечно, одна задумываюсь, как при разгулявшейся смердяковщине в лакеях у карамазовщины нынче не хватает живьем русских классиков...

Дмитрий Рущин поделился публикацией Валентины Исмагиловой.  27 декабря 2015 г.  ·

ПУШКИН писал бы в фейсбук каждый день, помногу и к радости тысяч подписчиков. Постил бы селфи с вечеринок, поздравлял друзей публично с днем рождения, с удовольствием ввязывался в склоки и сам бы их инициировал. И остался бы жив.
Л. ТОЛСТОЙ молчал бы по полгода, а потом разражался простыней на километр, вызывающей шквал перепостов, типа "Я просто оставлю это здесь" или "многабукаф, но стоит прочесть всем!!!"
ЛЕРМОНТОВ написал бы пару постов о том, как все плохо, а потом, прочитав комментарии, удалился бы с фейсбука насовсем.
ДОСТОЕВСКИЙ приглашал бы всех поиграть в "Веселую ферму", а ночью, проигравшись, писал бы колонку на Сноб (чем бы веселил Пушкина, который жив).
МАЯКОВСКИЙ бы из Парижа приветствовал присоединение Крыма и ругал пьющего Есенина за отсутствие патриотизма.
ТУРГЕНЕВ регулярно публиковал бы объявления "Максимальный репост! Варвары хотят утопить щенков!" и сочинял психологические статьи об отношениях внутри поколений.
ЧЕХОВ писал бы в неделю по паре строк, которые моментально попадали бы в списки афоризмов - в рубрику "Крылатые фразы великой Коко Шанель". Он бы морщился, но терпел.
ГОГОЛЬ писал бы как было хорошо на Украине до Майдана и ссорился с Тарасом Ш.
ШЕВЧЕНКО клеймил бы "кровавый режим" и просил денег на жизнь у русских писателей.
ГОРЬКИЙ писал бы о нелегкой судьбе русского народа с геолокацией "отправлено с о.Капри, Италия"
АКСАКОВ и БАЖОВ патриотично сидели бы ВКонтакте.
НАБОКОВА бы гринписовцы упрятали в кутузку за бабочек и он оттуда бы постил фотки малолеток.
И только ПРИШВИН спокойно постил бы котиков , фотки голубого неба и зеленых листиков с комментарием "А у нас весна! Прилетели первые перелётные птицы "
(С)
варианты видела разные, первый , говорят, был у Е. Батуриной

Ну, вы много такого видали и не раз.  И думаю, это зубоскальство от настоящего страха перед тем, что сказали бы наши классики о происходящем.

Кстати, пишу все это, пришла в скайп Галочка страдать гитарой за стеной...

Галина Щетникова: Опять у меня сомнения, прямо как у Алеши Карамазова! И не столько из-за себя, сколько из-за тебя! Что же это получается? Ты действительно сделала и делаешь больше всех наших классиков, вместе взятых... А верхним, значит, получается даже выгодно, помогать маргинальному быдлу и не помогать тебе...  Раньше я  была уверена что они однозначно со знаком плюс, а получается нет.

Ирина Дедюхова: Галочка, да все несколько сложнее! Человек по системному анализу - сложная система. Все же делают выбор ежедневно и отнюдь не окончательный... больше руководствуясь пищеварением, отношениями с детьми и тещей, нежели с высокими вопросами Вселенской справедливости.

А если исходить из справедливости, то я и не могу делать меньше все вместе взятых, потому что к моим услугам создана новая фантастическая среда Интернет, да и пашу я после третьего этапа индустриализации. Каждый раз привожу пример с "золотой советской пятилеткой" после третьего этапа индустриализации, когда только за четыре года было построено жилья больше в 4, 68 раза, чем за весь советский период без учета разрушений в ВОВ.

Я могу, конечно, наших матерых человечищ попрекнуть для красного словца, но меньше них никак уже не сделаю, потому что многое сделано, заметим, их читателями, на созданной ими нравственной основе.

Хотя все равно обидно, конечно. Думаешь, чего эти мужики дальше-то маху дали перед маргинальным быдлом, чтоб мне всякие поганые смердюковы тыкали "ви для меня не женщина!" Конечно, если у самого мать  сельская дура, то там все наперекосяк.

Галина Щетникова: Ну, хорошо, взяли тебя за шкирку, поймали с поличным. Но все равно вопрос остается! Так для чего тебя инициировали, чтобы развлечься? Ну, те, которые наверху! Нет, чтобы какого-то мужичонку перевоспитать!

Ирина Дедюхова: Нет! Думаю, меня взяли как женщину, потому что степени маргинализации как раз только женщина способна проанализировать. Тонкий стёб здесь, безусловно, присутствует, но как раз мне понятен. Все же начинала я с механики грунтов. А там до сих пор не изобретено такого прибора, который бы заменил именно женские подушечки пальцев при определении консистенции и числа пластичности. Меня и в поле с малолетства папаша за собой таскал, чтобы я тут же ему эти колбаски раскатала. Ни один мужик на это не способен. Определить, совсем это гавно или на этом что-то можно построить.

А в целом... ну, ты же в курсе, какой нынче мужик пошел? Хотя, наверно, и раньше был не лучше. Именно меня взяли из-за моей воли к победе! Я, например, и сейчас, на голову разбитая,  буду все равно всех звать к победе. Я всегда и сама буду рваться к ней и тебя за собой увлекать.

Галина Щетникова: Наверно, это что-то вообще в женской природе. Не зря же вдохновлявшие всех музы были женщинами... Как, впрочем, и гарпии. Кстати, дрались между собой! А музы всем сиренам перья обдирали. Ладно, так и быть, продолжим всех вдохновлять на победу. Чтобы просто не дать победить всяким мерзавкам. Без тебя я не знаю уже что бы со мной было. Сдохнуть, может и не сдохла, но опустилась бы точно и смирилась, что воля, что неволя, все равно, все равно...

Продолжение следует...

Читать по теме:

• Правовые вопросы. Часть I
• Правовые вопросы. Часть II
• Правовые вопросы. Часть III 
• Правовые вопросы. Часть IV
• Правовые вопросы. Часть V
• Правовые вопросы. Часть VI
• Правовые вопросы. Часть VII
• Правовые вопросы. Часть VIII
• Правовые вопросы. Часть IХ
• Правовые вопросы. Часть Х
• Правовые вопросы. Часть ХI
• Правовые вопросы. Часть ХII
• Правовые вопросы. Часть ХIII

©2018 Ирина Дедюхова. Все права защищены.

Комментарии (4) на “Правовые вопросы. Часть VIII”