Огурцова на линии

 

А вот теперь можно предметнее поговорить об одном забытом античном тосте Плутарха. Настолько прочно забытом, что некоторое время сходили с рук заверения, будто от нас на нашей Родине – «ничего не зависит».

Но прежде всего, хотелось бы сделать следующие объявления. В связи с тем, что со второй половины августа в блоге наблюдаются прерывания вещания в связи с переходом на новый формат, всем пользователям, имевшим оплаченный доступ на 22 августа 2010 г., инвайты продлеваются на две недели. Чтоб не было никаких разговоров по поводу.

После того, как все здесь будет переоборудовано под общественно-политический портал, думаю, всем станет еще интереснее, так что «оставайтесь с нами!»

Раз все на собственном опыте столкнулись с негативными тенденциями в государственном оперативном управлении, можно уяснить, что оно всегда было сильно, по выражению Пушкина, «мнением народа» - поэтому надо как можно скорее прервать эту паузу «народ безмолвствует!»

Нельзя безмолвно взирать на происходящее! Моя задача - сделать все высказывания не просто "народной молвой", а грамотным выказыванием по существу, придать силу вашим голосам.

Вы посмотрите, кто говорит вместо вас, господа, пока вы молчите! «Солидарность» у нас озвучивает Немцов, «справедливость» - Миронов. Люди с ничемным прошлым, неясным будущим. И они нисколько не стыдятся того, что ни одной копейки не заработали в жизни так, как приходится сегодня добывать себе пропитание рядовому инженеру. И они считают, что подобное положение вещей так и будет без конца длиться в России, спекулируя на естественных в России чувствах солидарности и справедливости.

Нам всем надо, наконец, сделать естественный вывод для взрослого человека: больше к нам никто не придет. Или, как любил говорить Прекрасный Иосиф Виссарионович: «Других людей у меня для вас нет!»

Все, что сейчас озвучено и визуализовано – это и есть окончательный вариант на выборы 2012 года от правящей верхушки, ничего другого больше не появится. Поэтому каждому придется занимать ближайший окоп, чтобы не прервалась связь времен, чтобы российское общество воспряло в прежнем блеске высокой нравственности и культуры.

Мы все уже сделали первый шаг, избавившись от посредников в выражении своей гражданской позиции высшему руководству страной.

Теперь нам следует сделать другой шаг – открыто проявить свою личность так, чтобы ободрить все соседние огневые точки, внушить окружающим уверенность в себе и надежду.

Рядом с нами – молчит множество достойных честных людей, они просто не понимают, что можно сделать в такой ситуации, они чувствуют себя не просто изолированными и покинутыми, но покинутыми самим Господом, а это - гнусная ложь!

Каждому из нас, господа, надо дать этим людям пример по армейскому образцу "За мной! Делай, как я!" Надо показать, насколько прекрасной становится жизнь, как только мы не позволяем проживать за себя нашу жизнь ничтожествам, как только сами говорим за себя, высказывая свои мысли и чувства.

И в первую очередь это надо сделать для того, чтобы не оставаться предателями Родины. Мы домолчались до ручки, полагая, будто говорить у нас в обществе могут лишь профессиональные говорилки, которые ничего другого не могут, поскольку тупицы и тунеядцы по жизни.

И до чего же дошли в этой нескончаемой говорильне? Они обвинили весь народ, все общество, - будто это мы, имеющие в каждой семье погибших в войну, строившие будущее страны, работавшие на ее благо, - без всякого стыда способствовали расчленению нашей Родины и снабжению плебейской и сепаратистской нечисти собственными государствами за здоров-живешь.

Вы посмотрите, что мы вынуждены выслушивать при нашем общем молчании! До какого цинизма договорились местечковые птички-говоруны! Это значит, что великая нация только и жила мечтою не создать, а разрушить собственную страну, чтобы кто попало нам тыкал тем, что "Россия теперь не супердержава!"?

Ничего подобного. Результаты референдума по этому поводу широко известны, но надо еще разобраться какое право имели изменники Родины ставить перед нацией подобные вопросики на референдуме. Вообще-то все организаторы подобных "референдумов" должны ответить по уголовному законодательству.

Ведь разрушение СССР - это и есть пересмотр итогов ВОВ. Нация в блрьбе с фашистскими захватчиками кровью ответила на этом "референдуме".

За обвинение всего народа в собственной подлости и предательстве - эти господа так же должны отвечать перед всем народом до скончания веков. Поскольку решили пересматривать итоги войны, которая для всех нас была Великой Отечественной. А вот для них это была всего лишь война за свою шкуру, что они и доказали сами, без чьих-либо подсказок.

Но обвинять сегодня страдающую разорванную на части нацию в том, будто такое произошло при общем благодушии, типа в качестве "спасения от голода-холода" - это запредельный цинизм. А чего они немцам не доказывают, что незачем было разрушать Берлинскую стену и объединять в одну Германию? Хорошо ведь, когда не одна Германия, а сразу три! Народ ведь "сам захотел" у всех в глазах троиться.

Мы подробно объясним этим мерзавцам, что в изменники Родины они нас заочно записывают совершенно напрасно. Ответственность за государственнывй переворот будет нести не "весь народ", а конкретные господа с ФИО и ИНН. Народ уже сполна ответил за их измену, подлость и предательство - как раз голодом, холодом, разрушенными жизнями и гуманитарной катастрофой.

И для этого, господа, всем требуется пройти личностное становление и заговорить. И если вы все сделаете правильно, именно с тех позиций, которые я окапываю средствами русской литературы - все стены и "непреодолимые" с виды препятствия рухнут сами собою, будто их никогда и не было.

Но только... сами знаете в каком случае. Ага, не забываем про мой трон. Возле него на дреколье торчат "умные" головы тех, кто побывал здесь до вас, решив, что поднатаскается у меня здесь немного для своей пользы - и сам выйдет в дамки, раз  такое нынче в государственном управлении.

Ну, возможно, нынешняя серость действительно вызывает желание стать... такими же. Однако без меня вы бы и этого не увидели, верно? Одно скажу совершенно точно - в русскую литературу еще не призывали никого, вроде меня. И ни разу не собирали с таким тщанием, отслеживая любую "случайность" до копеечки.

Головы прежних умников, решивших предать меня для своей пользы - должны однозначно доказать каждому, что в этой войне (как и во всех предыдущих) воевать надо за Родину, а не за себя, не в "интересах народа". Главный интерес народа, как показывает вся новейшая история - благо России. Другого объединяющего всех "интереса" у нас нет.

Поэтому мы не будем объединяться в партию или движение. Давайте-ка, без всяких партий в мирное время у себя дома научимся высказывать свои собственные мнения - самостоятельно, без кучки "парламентских партий".

Надо жестко отдавать себе отчет, что никакой альтернативы легитимному общественному процессу у нас нет. Массовые беспорядки, революции и прочие публичные выпускания паров, истерики вроде "низы не могут, а верхи не хотят" - это вовсе не альтернатива.

Никого больше к вам не пришлют. Проблема лишь во мне, да? Но уж простите, я отвечаю за каждое слово душою. И не моя вина, что в этих монологах отнюдь не каждую душу принимают в залог сказанному. Тут вообще следует задуматься, почему именно моя душа понадобилась в залог.

Впрочем, каждый может почувствовать, что выбор отнюдь неслучайный. Пока наши цели совпадают, вы будете чувствовать за каждым своим словом - силу, способную прожечь все насквозь. Ту самую - "глаголом жечь".

А моя личная цель в этой войне - восстановить разрушенную эстетическую триаду «автор-образ-читатель». Ага, а для этого мне, как выясняется, надо "совсем немного":  помочь вернуть моим читателям их место в жизни.

Поскольку только такой полноценный читатель поможет завершить мне создание образа. В этой войне я должна придать каждой личности необходимую для этого магического действия силу души. Человек, от которого «ничего не зависит», как видите, – мне тоже абсолютно бесполезен

Каждому Господом нашим выданно по прекрасной и загадочной голове, про которую еще никто до конца не понял, как она работает. Но раз от этого предмета в жизни конкретного индивида " ничо не зависит", -  так этой голове самое место на плетне вместо чугунка, верно?

У меня все же хватило сил понять, что за моего читателя так же, как и за меня, - стремятся говорить те, кто никаких прав на это не имеет. И раз задача русской литературы в том, чтобы помочь состояться в жизни каждому, надо использовать все имеющие в наличии средства. А их немало.

* * *

...Что меня всегда раздражало в советский период? Прокрустово ложе «мнения коллектива». Я долго охотилась за теми, кто исподтишка им манипулировал, пристально изучала эти методы. Главным ярмом, конечно, были «общепринятые мнения» в духе карламунизмов. Декларировались они как спекуляция на лучших человеческих чувствах – любовь к Родине, любовь и уважение к ближним. Но за ними скрывалась гноище безнравственности, поскольку не оставалось главного – свободы выбора.

Любое партийное ничтоество могло влезть к тебе в душу, не потрудившись вымыть руки, навязываясь с моралями, произносить которые не имело право – и начиналась давиловка на совесть в пользу бедных. Вместо нравственного выбора, раздумий о жизни – гнусная «идейная обработка». Навязчивая, примитивная. Ведь не перед всяким предпочитаешь и душу-то распахивать, а уж о нравственных критериях добра и зла с горкомовским начетчиком беседовать хотелось бы в последнюю очередь. Хорошо было таким в совке было трясти сокровищами своей прекрасной душонки - за зарплату и полное государственное обеспечение. Всему остальному народу, в чьих интересах такое публично юродствовало, - с утра на работу.

При этом внушалось главное. Не надо нравственно совершенствоваться, поскольку эти господа в ходе государственных переворотов 1917 года - уже продемонстрировали такую прорву нравственных совершенств, что не переплюнуть. А раз все заранее предопределено "гением человечества", все им предсказано, - то и в познании мира стремиться абсолютно не к чему. У каждой технической диссертации просили первоначально дать пояснение, какую именно «историческую закономерность» гения человечества ты пытаешься доказать своей работой.

Каждому вбивалось, что раз в гении человечества не пробиться, так остается сидеть и подсчитывать, чего тебе «положено» по социальным нормам. И всякая серость цеплялась за рукав «Тебе больше всех надо?» Нынче они показали, сколько, оказывается им надо, причем, отнятого у всех.

Вспомните, сколько я, угрожая нагайкой, сапогами выбивала из каждого это местечковое нытье «от нас ничего не зависит»? Сколько вбивала окружающим с матом, что, если от них «ничего не зависит» - это означает, что все зависит от каких-то уголовников.

И раз у нас нарушились выработанные человечеством за два тысячелетия связи литературы и читателя, то всем нам ротик заткнули абсолютно одинаково - как писателю, так и читателям. У нас нынче называются писателями те, кто вообще не умеет писать, а рядом дружно орут «это надо читать!» - те, кто и «Курочки Рябы» за жизнь не прочел.

Нарушилась связь времен, поэтому нечего сетовать на разрушение связи эстетической триады «автор-образ-читатель» в прежнем виде. Но Интернет дал нам возможность вернуться к истокам, где никаких местечковых крикунов с собою за один стол не сажали. Где образы творились в застольной беседе, когда автор и читатели смотрели друг другу в глаза.

Книги были способом увековечить сказанное, но более всего ценилось само общение, когда между людьми никто не суется с глупыми сентенциями. Изданная книга была предлогом пригласить в дом автора. А разве нынче я не у вас в доме?

Помнится, как после некоторых книг было страшно жаль, что никогда не сможешь поговорить с их авторами, не сможешь пригласить в дом и сдвинуть с ними чашу. Это уже было время телевизоров и магнитофонов, но разве тогда кто-то из нас не понимал, что это – не настоящее? Вспомните, сколько раз вы, закрывая книгу, с сожалением думали, что вам не суждено никогда поговорить с человеком, ее написавшим именно для вас. И на самом интересном месте, когда вы поняли, что с этим человеком вам есть, о чем поговорить, вы узнаете, что именно с ним вам никогда не доведется даже посидеть молча. Преодолеть пространство – полбеды, но как преодолеть время?

Разве не об этом написан рассказ Бредбери? Он ведь не о говорящей модели Бернарда Шоу, а преодолении пространства и времени - ради самой заветной мечты человечества, к которой только мы подошли вплотную. Когда можно заткнуть уши игнором от всех самоназначенных гениев человечества – и общаться только с теми, к кому лежит душа.

Надо лишь научиться тому, от чего пытался отучить людей ушедший ХХ век. Надо вновь вернуть веру в самих себя. Надо верить не «в светлые идеалы», а самим себе и Господа нашего, частичка Которого есть  в каждом. А для этого следует как можно больше пространства вокруг занять самим. И не в качестве дворника в своем дворе в маниловском предположении, что если все разом станут дворниками, то типа сразу «порядка станет больше».

Можно подумать, у нас дворников мало. Но дворники должны заниматься своим делом, а не соваться к каждому с метлой, доказывая, будто мытье полов – невероятно сложное занятие. Это ведь не женщине можно доказывать! Пусть дамы скажут, женщина ли со мной говорит? Убиралась ли она хоть раз у себя под носом? Знает ли она, что такое уборка и сколько раз за день убирает каждая женщина? В курсе ли она, сколько каждой женщине приходится убираться в жизни, отнюдь не являясь дворником?

Мы возвращаемся к эпохе застолий, когда общество формировалось из тех, кто умеет вести себя за столом, когда далеко не каждого пускали за этот стол. Но, сколько не утешай себя присказкой про дураков и дороги, а в России не так уж много идиотов. Нам нужен именно такой грандиозный стол на всю Россию, который может разместиться только в Интернете.

Поэтому я вижу свою задачу в том, чтобы за моим столом сидели личности, являющиеся «породообразующими минералами» нашего общества. Стоит выкристаллизоваться такому минералу – и весь монолит вокруг него меняется, вытесняя полости пустой породы. Сказанного не воротишь, господа! Поэтому пусть сказанное нами прорастает кристаллами сквозь пылеватую осадочную взвесь. Все должно быть заполнено кремнем нравственной оценки. Иначе, поверьте, невозможно сидеть за общим столом. Здесь никто не усидит, имея камень за пазухой.

* * *

Поэтому сегодня за нашим столом - тост от античного философа Плутарха Херонейского «Хорошо ли изречение: „Живи неприметно“».

Аристотель с сарказмом говорил об этой сбивчивой речи, что у нее нет «головы», то отсутствует подобающее вступление. На читателя, а вернее, слушателя обрушивается напористое и агрессивное опровержение известного тезиса философа Эпикура о преимуществе аполитичной, удаленной от общественной и публичной карьеры жизни.

 По Аристотелю (Arist. rhet. 3. 1415b8; ср. Quintil. 3.8.6), даже если оратор имеет дело с понятливым слушателем, все равно речь следует начать хотя бы с перечисления основных ее тезисов, «чтобы тело, если так можно выразиться, имело и голову»

Будто автор, перекрикивая всех собеседников, отвечает своим сотрапезникам по поводу обсуждения, оставшегося для нас "за кадром". Нам остается довольствоваться лишь частью его речи, к которой в общем молчании прислушиваются уже все сидящие за общим столом.

Чувствуется, до того, как херонейский философ на повышенных тонах начал орать свою речь, горячее обсуждение велось по поводу, насколько замечательно полистать гламурный журнальчик, совершить шопинг и посетить спа-салон.

В принципе, можно и не работать, поскольку сейчас мыслимые места работы, поднимаемые в искусстве как наиболее востребованные обществом – это работа на радио, в тех же журнальчиках с характерным названием «М/Ж», в качестве дизайнеров одежды «зима-лето» и т.п. Ну, можно еще устроиться психотерапевтом, консультантом по нижнему белью… других и профессий, собственно, не бывает. Ах, да! Можно ведь стать «ресторатором» или просто принимать у себя гостей дома, как в детской игре «Медведь Миша пришел в гости к кукле Маше». Широкий выбор «звездных профессий», как говорится.

И вот в этом разгуле «модных тенденций сезона», когда прежние совковые наезды «живи неприметно!» обернуты в конфетную бумажку гламура, доступного теперь каждому в качестве победы «демократических преобразований» - возвышается голос Плутарха Херонейского. Причем, в том же контексте, чем и я постоянно надоедаю своим читателям.

Представьте себе, что этот памятник ораторской прозы, а если точнее – памятник публичной декламации (которой и я занимаюсь в Интернете), - являет собою весьма распространенную в эпоху второй софистики форму «морально-философского воздействия на городское население во всех цивилизованных областях Римской империи». Не дошло?

Читать морали в обществе имеет право лишь человек, чья речь может победить пространство и время. А вот чиновник, находящийся на государственном обеспечении – должен внимать следовать общественной морали, а не корчить из себя самого умного и красивого. Таких за общий стол сажать не принято.

Я говорю о нравственных критериях анализа – в силу своей специфики, моя задача и состоит в том, чтобы вернуть нации нравственные твердыни. Заметим, что и я должна доказать свое право на сказанное – «от всех вас останется только, что я скажу!» А так ли это? Будьте добры, посмотрите, хочет ли кто-то, чтобы от него потомкам оставалось сказанное не мною? Ой, может еще кто-то хочет лечь в могилу предателем Родины – так дорожка на скотобойню открыта каждому.

Заметим, что ведь и я провозглашаю то, что должно – не за миллионы бабок и не за пеарище в качестве единственного «влиятельного интеллектуала». И у каждого вполне свободный выбор: принять за истину сказанное мною, или согласиться со сказанным обо мне - кучкой анонимов, ни у кого из которых не просматривается собственной уникальной личности. Понятно, что принять сказанное мною адекватно – может лишь личность, готовая противопоставить себя «массе», имя которой – легион. То есть условия нравственного выбора нисколько не поменялись за прошедшие века.

Кстати, все общественные стереотипы, навязываемые аморальным образом – я снимаю прежними способами, также нисколько не поменявшимися за века. Только не на латыни, а на Великом и Могучем. Ну, что вы отметите в моей речи? Легкость, непринужденность и… непременную шутку, верно? Будто мы с вами действительно сидим за общим столом, а я прошу вас передать мне вон тот салатик.

Не стану в очередной раз пояснять, чего лично мне стоят все эти шуточки, в том числе и на мой собственный счет. Но надо понимать, что присоску кольцевого стереотипа можно снять только шуточкой. Главное, чтобы у меня хватило душевных сил пошутить, а у вас - рассмеяться в ответ.

Манера изложения здесь, как и вообще в декламациях этого рода, крайне риторична, система доказательств носит откровенно игровой, несерьезный характер. Цитаты из классиков, вроде Гомера и Эврипида, призваны обосновать такое, например, алогичное утверждение, что Эпаминонда облекли доверием и властью, вследствие чего он стал знаменит и спас свой погибающий город. Если отвлечься от софистических передержек, здравый смысл подсказывает, что в реальности дело обстояло прямо наоборот: сначала Эпаминонд стал известен благодаря своим заслугам, и лишь затем ему было поручено командовать в войне против спартанцев.

Тем не менее, несмотря на кажущуюся игривость аргументации нападки Плутарха на Эпикура следует принимать совершенно всерьез: таковы были правила игры, и херонейский философ всего лишь следовал общепринятым стандартам ведения идейной полемики. Зажигательный, пламенный характер речи захватывает читателя, тем более что речь, начатая уже на достаточно высокой ноте, к середине, а особенно к концу достигает совершенно исключительного накала, так что автор, выражаясь словами Платона (Ion 7, p. 536 b), впадает здесь в настоящее поэтическое неистовство.

Знакомая картинка, верно? Ну, я вас тоже, наверно, достаю иногда своими сложноподчиненными предложениями. Но, как видите, «таковы правила игры». Без всяких шуточек предупреждаю, что игра ведется на ваши души, поэтому в ваших интересах, чтобы я выиграла.

И ставки в этой игре самые высокие. Кем вы уйдете отсюда? Плутарх приготовил нам всем аргумент, который без него – даже я не решилась бы озвучить. Но, надеюсь, после нашего внимательного знакомства с постингом херонейского блоггера – вы поймете, почему я каждый раз пыталась дать опору именно вашему личному становлению.

Фразы становятся все более взвинченными эмоционально и усложненными синтаксически (чего стоит, например, глава 5-я, которую целиком заполняет одно могучее, сложноподчиненное предложение с изощренной архитектоникой), язык приобретает возвышенно-поэтическую окраску (число прямых и косвенных цитат из величавого Пиндара возрастает, причем местами Плутарховы фразы так плотно сплетаются со словами его беотийского соплеменника, что почти невозможно первые отделить от вторых), наконец, мелочная и придирчивая полемика с оппонентом уступает место вдохновенному, яркому гимну утверждениям тех философов, которые трактуют всякое рождение и бытие как проявление латентно существующих сил и субъектов, и не менее яркому описанию адских мучений, главное из которых — бесславие и безвестность.

Как видите, все здесь достаточно серьезно. Ставки в этой игре. в милых шуточках за столом - ваша душа. Вопрос не в том, кто выиграет пальму первенства "наиболее влиятельного интеллектуала современности", это не "искусство ради искусства", где нет никакой разницы, кому присуждать пальму первенства, в очередной раз щелкнув ради "хохмы" по носу какую-то ogurcovy. Речь идет о вашей душе - а это единственное ваше достояние, с которым вы отправитесь отсюда.

Рассмотрим, как Плутарх объясняет своим собеседникам те семь тезисов, которые в спешке пыталась проорать вам я, отнюдь не уверенная, что вообще смогу прорваться к общему застолью. Вы за ним привечаете стольких "писателей", "публицистов", "поэтов" и "кураторов биеннале", - что там вряд ли найдется место и для меня среди этих железобетонных задниц.

* * *

1. Человек, который отговаривает других от погони за славой, сам он всячески домогался известности.

Речь идет об Эпикуре, который сделал вообще-то все, чтобы его имя не было забыто потомками. Он издавал свои книги, рассылал их бесплатно по провинциям, всячески популяризировал свою систему взглядов. А уж как потомки восприняли его учение - так это на совести самого Эпикура. У него было время расставить все акценты в соответствии с нравственными критериями анализа.

- Однако же автор этого афоризма сам не пожелал остаться в безвестности: ведь эту мысль он для того и высказал, чтобы незамеченным не остаться, как слишком ловкий хитрец, от призыва к бесславию получающий несправедливую славу. «Противен мне мудрец, не мудрый для себя». [...] Иначе зачем было говорить такое, зачем писать и, написав, издавать на грядущие времена, если он желал остаться в безвестности? Или хотел остаться безвестным для современников тот, кто искал славы даже среди потомков?

2. Скрывать свою личность от общества - пагубно не только для страдающих душевным недугом и ведущих порочную жизнь, но и для людей выдающихся, так как первых это лишает моральной поддержки.

От себя добавлю, что молчание по нравственным вопросам - лишает моральной поддержки и все общество в целом. Не забываем, что на нас внимательно смотрят наши дети. А "свято место пусто не бывает", - говорят в народе. Андерсен прибавляет, что в пустой табакерке непременно заводится черт.

Посмотрите, какая серость лезет говорить, пока вы молчите! А когда вы собираетесь заговорить о происходящем? Когда все будет сказано? Если вы не добавите свой голос, не объявите о своей личности, не соглашаясь с творимой мерзостью - вы навсегда потеряте свою душу.

- Разве само изречение не постыдно? «Живи неприметно». Словно гробокопатель? Неужто жить — это настолько позорно, что мы мы должны друг от друга скрываться? А я бы сказал так: «Даже прожив позорную жизнь, не старайся этого скрыть, но напротив, откройся, образумься, покайся, чтобы не остаться бесполезным, если ты добродетелен, или неисцеленным, если у тебя есть пороки. Но лучше бы ты уточнил и разъяснил, кому именно ты это предписываешь. Если — невежде, негодяю, глупцу, то это все равно, что сказать: „Скрывай, что у тебя лихорадка“, или: „Скрывай, что у тебя горячка, чтобы о тебе не узнал врач. Спрячься где-нибудь в темном углу, чтобы никто не знал о тебе и твоих болезнях“. Ведь и ты, в сущности, говоришь то же самое: „Давай, болей неизлечимой и пагубной болезнью порока, скрывая свое озлобление, свои неудачи и переживания, боясь предоставить себя тем, кто может тебя успокоить и исцелить“. А ведь еще в древности больных выставляли в многолюдных местах, и всякий, кто знал эффективное средство, потому что сам испытал подобный недуг или исцелил болевшего той же болезнью, советовал его тому, кто в этом нуждался; так, собираемая по крупицам от людей знающих, говорят, и возникла великая медицина. А ведь так же следовало бы открывать для всех и нездоровую жизнь, и душевные муки, чтобы каждый, исследуя образ мыслей больного, говорил: „Ты разгневан? Остерегайся того-то“, „Завидуешь? Делай то-то и то-то“, „Ты влюблен? И я когда-то любил, но раскаялся“» Между тем, отрицая, утаивая, скрывая свои пороки, люди их только укореняют в себе.

Мы делаем вывод, что никому нельзя навязывать тьму неизвестности. Но надо самому соображать, что именно возможно выставить на всеобщее обозрение. И здесь общество должно с непререкаемых нравственных позиций бичевать любой порок, ставший достоянием общественности.

Видите ли, дорогие мои современнички... Как только порок становится достоянием общественности (вслушайтесь в звечание!) - он действительно ложится пятном на все общество и каждого в отдельности. А речь всегда идет о вашей душе, как я вас неоднократно предупреждала. Теперь поняли, почему я всех просила отписаться по конкретным порокам?..

Но, надеюсь, теперь становится понятнее мое требование к слушателям "Учебки" - дать однозначную оценку публичных личностей именно по открытым источникам, пренебрегая тем, что эти твари прячут в своих сейфах.

3. Далее Плутарх отстаивает тезис, напрямую противоречащий уговорам "нас это не касается", "от нас ничего не зависит", "не надо писать президенту, он все равно не прочтет". Плутарх заявляет, что это уход в тень "неприметности", но каждый, кто выберет для себя такой путь, должен знать, что навсегда утрачивает возможность проявить проявить свою добродетель.

Его добродетель в тени - не нужна никому! Душу сегодня таким образом не спасешь. Нужен открытый выбор светлой стороны души.

И здесь я добавлю, что лично я всегда пользуюсь церковным отправлением религиозных догм. Но, к сожалению, сегодня церковь не является носителем нравственных традиций нашего общества.

Почему? А потому что они все продались за восстановление храмов. А храмы не строятся на такие средства. Храм-то возникнет, но лишь как сооружение, имеющее историко-архитектурную ценность. А вот самой Веры, самой Надежды на спасение - нынешние храмы не принесут.

Поскольку наше духовенство не выступило с пастырской проповедью к ворам государственного достояния. Говоря о разрушении религиозных основ в первой половине ХХ века, они ни разу не заикнулись, что сегодня восстанавливается лишь фасад, догмы, за которыми нет нравственного выбора. Здесь тот же уход от жизни в тень, а это путь в бездну.

Они ни разу не возвысили свой голос в отношении пристроившихся к амовону воров, убийц и распутников. Они, простите, ни словом не обмолвились даже по поводу расчленения страны. Как видите, сейчас они делят приходы и паству, грызутся между собою за кассу храмов.

Как люди, которые сохраняют сами традиции религиозных отправлений и заботящиеся о восстановлении историко-архитектурного наследия, - они полезны обществу. Но как только они заикнутся о праве на проповели и морали - они должны получить резкий отпор. Они сами выбрали это место, а другое надо сперва заслужить.

Сколько раз всякое ничтожество кидалось на меня с требованием "скромности"! Они не требовали скромности от заведомой бездари. Но надо и в себе преодолевать разного рода комплексы, понимая, что есть вещи, которые можете сказать только вы. И чтобы заговорить, надо иметь решимость.

- А если ты призываешь быть неприметными и безвестными людей добродетельных, то тем самым Эпаминонду ты говоришь: «Не военачальствуй», Ликургу: «Не законодательствуй», Фрасибулу: «Не тираноубийствуй», Пифагору: «Не учительствуй», Сократу «Не философствуй», да и прежде всего, Эпикур, ты говоришь самому же себе: «Не пиши друзьям в Азию, не вербуй себе поклонников из Египта, не опекай лампсакских эфебов, не рассылай свои книги, демонстрируя всем и каждому свою мудрость, и не отдавай распоряжений насчет собственных похорон».

К чему эти совместные трапезы? К чему общие собрания единомышленников и близких? Зачем тысячи строк, написанных к Метродору, Аристобулу и Хайредему, да еще усердно отделанных, чтобы и посмертно те не остались забыты, если добродетели ты предписываешь забвение, искусству — бездействие, философии — молчание, а благотворительности — безвестность?

Совместные трапезы, а также общие собрания единомышленников и близких - нужны для того, чтобы развеять мрак небытия. Я  благодарна всем, кто внял моему призыву и преодолел многие преграды и заслоны в своей жизни ушедшим летом, чтобы сесть за моим столом.

Мы сидели под звездами и говорили о жизни. Только со временем мы сможем до конца осознать всю важность этого события. Мы вернулись к истокам! Больше никто не сможет заткнуть читателю рот, ведь без читателя литература мертва.

Надеюсь, вам теперь понятно и то отчаяние, с каким  я всегда пробивалась из тени к свету? Я должна была собрать это застолье, чтобы убедиться, что к моему столу не придут случайные люди.

Наш стол должен шириться - в России можно устанавливать столы под звездами неограниченных размеров. Здесь каждому должно бвть место для участия в дружеской беседе и тосте за то, чтобы для нашей встречи - мы все смогли преодолеть пространство и время.

4. Плутарх: "Скрытность уместна для тех, кто предается разврату, но не для тех, кто полезен обществу; известность дает добродетелям славу и применение, а безвестность пагубна для талантов".

- Если же славу ты устраняешь из жизни, подобно тому, как светильники убирают с пирушки, чтобы во мраке предаваться всяческим удовольствиям, тогда правилен твой совет «жить неприметно». Еще бы, если я намерен жить с гетерой Гедеей и сожительствовать с Леонтией, «наплевать на прекрасное», а «радости плоти» почитать за высшее благо, тогда мне действительно нужен мрак черной ночи, и. таким целям требуются забвение и безвестность. Если же кто из физиков, исследующих природу, воспевает бога, справедливость и промысел, или кто-то из этиков — закон, общество и политическую активность, а в политике предпочитает выгоде благородство, тогда зачем ему жить неприметно? Чтобы никого не воспитать, никому не стать образцом для подражания и прекрасным примером?

[...]  Так же как свет, на мой взгляд, делает нас не только видимыми, но и полезными друг для друга, так и известность приносит добродетели не только славу, но и находит ей применение.

[...]«Блистает лишь пока его используют, пустой же и заброшенный ветшает» не только «кров», как говорит Софокл, но и человеческий нрав, влекомый к упадку и разложению бездействием, порожденным безвестностью. Пустое безделье и сидячая, праздная жизнь иссушают не только тела, но и души, и как вода, затененная и лишенная света, или непроточная и застойная, загнивает, так и природные таланты, сколь бы хороши они ни были, от бездеятельного образа жизни, похоже, гибнут и старятся

5. Конечно, как только мы встаем в полный рост на бруствер, мы принимаем на себя долю ответственности за все сущее. Но мы вытесняем мрак из нашей жизни, мы делаем ее светлее. И собеседники Плутарха абсолютно согласны, что "мрак подавляет рассудок, а свет стимулирует душевные силы и разум".

- Неужто ты не видишь, что с наступлением ночи сонная вялость завладевает телами, и души охватывает бессильная немощь, и рассудок, сжавшись от бездействия и уныния, чуть трепещет, как язычок тусклого пламени, бессвязными сновидениями, как бы намекая человеку на происходящее наяву, «а когда разгоняет лживые сновидения» восходящее солнце, и как бы смешав воедино, пробуждает и оживляет светом деятельность и сознание каждого, тогда, по словам Демокрита, «питая с приходом дня новые помыслы», люди, связанные, как прочной нитью, взаимным стремлением, поднимаются, каждый со своего места, к повседневным занятиям.

6. Зачем же хоронить себя раньше смерти? Перед каждым расстилается жизнь, где любой может попробовать свои силы. И если его намерения честны, он должен добиваться своего, чтобы сделать мир лучше. Иначе не стоило жить. Ведь "сама жизнь — это переход из незримого состояния в зримое, а смерть приводит к распаду и погружению в тьму..."

Может, у нас так и будут "светить" отвратительные звезды в трусах наружу и силиконовыми сиськами? Может, мы все действительно живем в "эпоху", которую могут олицетворять путины-медведевы?.. Только не в России, господа. Отсюда за такие "открытья чудные2 - каждый, кто смирится с происходящим - отправится прямиком в Ад.

- А я полагаю, что и самая жизнь, и, шире, существование и причастность к рождению даны человеку божеством для известности. Он — незрим и неведом, носимый во всех направлениях в виде рассеянных мелких частиц, но когда рождается, то, сгущаясь в себя и обретая размеры, начинает светиться, становясь из незримого зримым и из невидного видимым. Ведь рождение — это путь не к существованию, как утверждают иные, а к известности о существовании. Ведь оно не творит рождаемого, но лишь выявляет его, равно как и разрушение сущего не есть устранение в небытие, а скорее увод в незримое распавшееся на части. Вот почему солнце, считая его, по древним и исконным обычаям, Аполлоном, называют Делосским и Пифийским, а господина потустороннего мира, кем бы он ни был, богом или демоном, называют, как если бы, распадаясь на части, мы переходили в невидимое и незримое состояние, «властителем незримой ночи и ленивого сна». Я думаю, что и самого человека древние называли «светом» именно потому, что каждому, в силу родства, присуще неудержимое желание узнавать и быть узнанным. Да и саму душу некоторые философы считают, в сущности, светом, доказывая это, среди прочего, тем, что из всего существующего душа больше всего тяготится безвестностью, ненавидит все смутное, и приходит в смятение от темноты, полной для нее страха и подозрений, зато свет для нее так сладостен и желанен, что без света, во мраке, ее не радует ничто из вещей, по природе своей приятных, но, примешиваемый ко всему, словно приправа, он делает радостным и отрадным всякое наслаждение, всякое развлечение и утеху. Тот же, кто ввергает себя в безвестность, облекается мраком и заживо себя погребает, - видимо, тяготится самим рождением своим, не желая бытия.

Здесь я выделила последний тезис, как доказательство смертного греха любого, кто сегодня выберет мрак неизвестности, когда требуется возвысить голос каждого.

Плутарх однозначно доказывает, что предлагаемые местечковыми хамами темные пути "нас еще судьбы безвестные ждут", слияние собственной личности, собственного нравственного выбора с "мнением коллектива", "мнением большинства" - это смертный грех!

Нежелание жить своей жизнью наперекор навязываемым условиям, тихонькое поспудное выжидание в тени - это плевок в лицо всему сущему за бесценный дар жизни.

7. В подтверждение Плутарх напоминает, что свет — "обитель блаженных, где даже ночью им светит солнце". А те, кто при жизни предпочел отсиживаться в тени и стонать "от нас все равно ничего не зависит" - удостоятся адской бездны, "где нечестивцы лишены возможности видеть свет".

- Ведь природу славы и бытия показывает обитель благочестивых: «там даже ночью им светит яркое солнце, а средь лугов, покрытых пурпурными розами», расстилается равнина, пестреющая цветами плодоносных, пышных, тенистых дерев, и бесшумно текут полноводные реки, а сами они, прохаживаясь вместе и мирно беседуя, проводят время в воспоминаниях и разговорах о тех, кто родился и существует. Третья же дорога, сбрасывающая души в мрачную бездну, предназначена тем, кто прожил нечестивую, беззаконную жизнь. «Отсюда изливают беспредельный мрак медленные реки угрюмой ночи», принимая в себя и окутывая безвестностью и забвением наказуемых. Ведь коршуны не терзают вечно печень злодеев, погребенных в земле (она давно без остатка сгорела или истлела), и таскание тяжестей не изнуряет тела наказуемых (ибо «крепкие жилы уже не связуют ни мышц, ни костей их», и нет у мертвых остатка тела, могущего принять тяжесть заслуженной кары), но поистине, есть лишь одно наказание для проживающих порочную жизнь: бесславие, безвестность и исчезновение, бесследно устраняющее их в угрюмые воды Леты, погружающее в бездонную морскую пучину, влекущее за собой никчемность и бездействие, а также полное бесславие и безвестность.

Читать по теме:

• Застольные беседы. Часть I
• Застольные беседы. Часть II
• Застольные беседы. Часть III

©2010 Ирина Дедюхова. Все права защищены.

Комментарии (38) на “Застольные беседы. Часть III”