Вебинары октября
Осенней позднею порою
Люблю я царскосельский сад,
Когда он тихой полумглою
Как бы дремотою объят,
И белокрылые виденья,
На тусклом озера стекле,
В какой-то неге онеменья
Коснеют в этой полумгле...
И на порфирные ступени
Екатерининских дворцов
Ложатся сумрачные тени
Октябрьских ранних вечеров -
И сад темнеет, как дуброва,
И при звездах из тьмы ночной,
Как отблеск славного былого,
Выходит купол золотой...
Федор Тютчев
Рубрика: 
Попутная песня. Часть ХIV
... А некоторые решили быть прекрасными и чистенькими, начав "бороться с фашизмом", выяснив для себя, как легко не отвечать на вопросы современности, следуя предложенным кольцевым стереотипам, добровольно поместив свою душу в петлю времени.
Но когда сегодня кто-то начинает бороться с фашизмом, он отрицает не только результаты Великой Отечественной (уже после того, как ее тут поименовали "временем холокоста", нанеся государственной экономике ущерб, превышающий 7-8 результатов ВОВ), но и продолжает проплаченные провокации Маратки Гельмана, утверждавшего, что с нашей стороны никакого "подвига народа в Великой Отечественной войне" не было, типа ведь с нашей стороны выступали такие же фашисты. Буквально вчера опять видела в Фейсбуке пробный пост-флаер на эту же тему.
Попутная песня. Часть ХIII
И вот иду я по Красной площади, а вокруг сидят голые мужики... и приколачивают свои причиндалы к брусчатке, стараются! Приятно посмотреть.
И все понимают, что это и есть квинтэссенция всяких там местечковых бьеннале, начатыми Мараткой Гельманом. У него раньше выставки современного искусства открывали полуголые мужики в ошейниках, гавкали на публику... Невероятно легкий способ... то ли к искусству приобщиться, то ли оскоромиться.
Но нам ведь каждый раз делается шикарное предложение в... маргинализации сознания. И все по одной извечной проблемке... Решать-то ее никому не хочется. Я не исключение. Занимаюсь этим не столько из вредности, сколько по необходимости. Потому что... как всегда, речь идет о душе... которую сегодня очень легко потерять... чисто за гипотетическую выпивку "по усам текло, в рот не попало".
Попутная песня. Часть ХII
КОРРИДА В ЛИМЕ
А бык играл с людьми
в расцвеченном овале.
Один из тех восьми,
которых убивали...
О, как прекрасна кровь,
когда она - чужая!..
[...] Он умирал, пока
хлестала кровь из раны
на впалые бока...
Убили... Рады?
Рождественский Р. И., 1965 г.
Да, жизнь... или что-то типа того!
Знакомые интонации осуждения с позиции "вот я стою перед вами весь в белом"? Одно дело, когда подобный "гуманитарий" вырвется по обкомовской разнарядке на корриду, чтоб вначале там слюни пускать, зная, что дома ничего подобного не увидит, а потом типа... обличать "их нравы".
Вебинары сентября
Едва плеснёт в реке плотва,
Листва прошелестит едва,
Как будто дальний голос твой
Заговорил с листвой.
И тоньше листья, чем вчера,
И суше трав пучок,
И стали смуглы вечера,
Твоих смуглее щёк.
И мрак вошёл в ночей кольцо
Неотвратимо прост,
Как будто мне закрыл лицо
Весь мрак твоих волос.
Николай Тихонов "Сентябрь"
Благодатные просветления. Часть V
...Как помнят завсегдатаи этого блога, "Благодатные просветления" посетили нас в сентябре 2011 года. Как раз после приговора Октябрьского суда, где за 20 тысяч рубликов я признавалась экстремистской, совершившей некое преступление, так и не уставленное судом. Суд установил лишь достаточно широкие рамки свершения этого преступления - с 27 июля 2010 по 20 февраля 2011. Дальше они не стали расширять, хотя понятно, что с точки зрения быдла немытого, не умеющего себя вести в обществе, - типа само мое рождение уже было преступлением против человечества. Прочитать остальную часть записи »
Вебинары августа
Как ясен август, нежный и спокойный,
Сознавший мимолетность красоты.
Позолотив древесные листы,
Он чувства заключил в порядок стройный.
В нем кажется ошибкой полдень знойный,
С ним больше сродны грустные мечты,
Прохлада, прелесть тихой простоты
И отдыха от жизни беспокойной.
В последний раз, пред острием серпа,
Красуются колосья наливные,
Взамен цветов везде плоды земные.
Отраден вид тяжелого снопа,
А в небе журавлей летит толпа
И криком шлет «прости» в места родные.
Константин Бальмонт
Синопсис романа. Часть XХII
Павел не помнил, как долго он был дворецким во подводном дворце владыки Агве... он вообще ничего не помнил с того момента, когда на него обрушилась стена воды, и старенький баркас разнесло в щепки. Солнечные лучи до их глубин доходили не часто, спал он урывками за камнем у Главных врат, поэтому бытие мужиком с голубым чешуйчатым хвостом сливалось для него в сплошные приветствия и объявления.
Относительно много работы выпало на те вечера, когда при свете жемчужных раковин владыка Агве принимал гостей. В этих случаях Павел оставлял у врат двух расторопных дельфинов, а сам шел в главный зал объявлять гостей и перемены блюд.
Эти моменты он откровенно не любил. Понятно, что жизнь есть жизнь, но когда в качестве главного блюда на золотом помосте выносили выносили свежего утопленника, Павлу отчего-то становилось не по себе.
- На корм рыбам! На корм рыбам! - шутили между собой гости, а у рыжеволосой жены Агве, владычицы Лясирен нехорошо поблескивали глаза и выдвигались острые тонкие клыки...
- Садись с нами, Павел, угощайся! - каждый раз радушно приглашал дворецкого владыка Агве, предлагая место в середине стола, где несколько крабов-раздавальщиков ловкими клешнями выдирали пузырящиеся внутренности и кидали самые жирные сочные куски свежей плоти в старинные латунные блюда.
Но каждый раз Павел низко кланялся владыке и говорил, что его место у Главных врат.
Вебинары июля
Во многом знании — немалая печаль,
Так говорил творец Экклезиаста.
Я вовсе не мудрец, но почему так часто
Мне жаль весь мир и человека жаль?
Природа хочет жить, и потому она
Миллионы зерен скармливает птицам,
Но из миллиона птиц к светилам и зарницам
Едва ли вырывается одна.
Вселенная шумит и просит красоты,
Кричат моря, обрызганные пеной,
Но на холмах земли, на кладбищах вселенной
Лишь избранные светятся цветы.
Я разве только я? Я — только краткий миг
Чужих существований. Боже правый,
Зачем ты создал мир, и милый и кровавый,
И дал мне ум, чтоб я его постиг!
Николай Заболоцкий
Синопсис романа. Часть ХХI
Петрова знала, что все это добром не закончится, поскольку не первый год знала Натали. Вначале Натали своим хлеборезом срубила ветку над своим гамаком, где висела огромная связка всяких фруктов. Петрова вообще тогда удивилась, конечно, разнообразию тропической флоры. Чтоб в одной связке на пальме росли апельсины, манго, инжир, груши, персики и еще какая-то волосатая дрянь, она раньше ни разу не читала в глянцевых журналах "Вокруг света", лежавших у нее на полке в дачном туалете.
Молодежь их сразу засуетилась возле этих фруктов под осуждающие реплики вудиста, на которого внимания уже никто не обращал, потому что от связки, упавшей прямо на живот Натали, шел нестерпимо благоуханный аромат.