Огурцова на линии

...Читая сданное в Октябрьский суд г. Ижевска «Заключение экспертизы № 11/522», которое никогда не должно было попасть мне в руки, думала о том, какая пропасть все-таки пролегает между теми, кто творит возвышенные и героические образы, столь редко встречающиеся в обычной жизни, — и теми, кто пишет сущие безделицы, "легковесные" сказочки. Старясь придать реальности... скажем обтекаемо... ее истинный смысл. Как им это кажется, конечно.

Земную жизнь пройдя до половины и очутившись в сумрачном лесу, первые творцы высоким стилем - встречают прозрачную тень Вергилия, из мелочного садизма показывающую им такие страсти-мордасти, что поневоле задумаешься на вечную тему «как страшно жить!» 

А вот другие... другие, неловко перебираясь через коряги, изо всех сил стараясь не опоздать к ужину, успевают приметить по дороге массу странностей и чудесатостей. Иной раз эти типы, которые и окружающий бурелом воспринимают лишь антуражем к их внутреннему романтическому настрою, - случайно натыкаются на парочку чудиков, уверенных, что все им должны просто за постоянный просмотр их абсолютно идентичных физиономий. Стоит только подумать, не восковые ли это фигуры, как к тебе тянутся их корявые ручонки: «Если ты думаешь, что мы из воска, выкладывай тогда денежки! За посмотр деньги платят! Иначе не пойдет! Ни в коем разе!» 

Они стояли под деревом, обняв друг друга за плечи, и Алиса сразу поняла, кто из них Труляля, а кто - Траляля, потому что у одного на воротнике было вышито "ТРУ", а у другого - "ТРА".

- А "ЛЯЛЯ", верно, вышито у обоих сзади, - подумала Алиса.

Они стояли так неподвижно, что она совсем забыла о том, что они живые, и уже собиралась зайти им за спину и посмотреть, вышито ли у них на воротнике сзади "ЛЯЛЯ", как вдруг тот, на котором стояло "ТРУ", сказал:

- Если ты думаешь, что мы из воска, выкладывай тогда денежки! За посмотр деньги платят! Иначе не пойдет! Ни в коем разе!

- И задом наперед, совсем наоборот! - прибавил тот, на котором было вышито "ТРА". - Если, по-твоему, мы живые, тогда скажи что-нибудь...

- Пожалуйста, простите меня, - сказала Алиса, - я не хотела вас обидеть.

Однако очень сложно не обидеть тех, кто жизнью обижен. И вряд ли эти двое из ларца, одинаковых с лица, решившие прожить жизнь за целую страну, - смогут до конца осознать оскорбительное недоумение, возникающее при каждом их шаге. Все вокруг платят огромные деньги за посмотр, ежедневно задаваясь вопросом: «А не ожившие ли это восковые фигуры из музея мадам Тюссо в Лондоне?»

Им вполне достаточно восторгов ближайшего окружения, в своих решениях они нисколько не учитывали интересы сектора домохозяйств и российского сектора предпринимательства. Поэтому… после многолетнего грабежа с каждого заработанного рубля — как-то слишком требовать вдобавок еще и  наших аплодисментов у домашних телеэкранов и мониторов. А, собственно, за какие заслуги?.. 

Но ведь чем дальше, тем все страньше. Вначале не можешь избавиться от ощущения, что это все тебе только снится. Потом думаешь, что быть такого не может, а эти двое — точно не настоящие. И стоит лишь вообразить, что же за нашивочки у этих близняшек на спинках, как вокруг появляется масса желающих доказать тебе в принудительном порядке, что про этих двух нелепых братишек тебе следует думать с подкатывающим комом уважения, благодарности и прочего-прочего.

Будто это они за тебя ежемесячно платят по 7 тысяч коммунальных услуг за приватизированное жилье, делая вид, будто все это на самом деле стоит именно столько. Будто вокруг и в самом деле — небывалый экономический рост, подъем экономики и все такое, за что их можно было бы и уважить братанов. Будто и вправду у нас действует некая «правоохранительная система», в чьи ближайшие планы входит защита конституционных прав граждан, а не то, что обычно под этим подразумевается в нашем буреломе. 

В такой ситуации стоит лишь посетовать на грани собственных талантов. Если тебе это все кажется очень странным и непонятным, - ты получаешь чудесатые заключения о собственной психике. А вот творцы разных масштабных полотен про будни уголовного розыска, страданиях жен олигархов и специальных агентов госбезопасности — получают полноценные тугрики. 

Творцов бессмертных гимнов «Партия наш рулевой!» и «Ленин всегда с тобой!» - в психушку на освидетельствование не возят. Как, кстати, и девиц, певших «А я такого, как Путин, хочу!» 

И стоит лишь засомневаться в потенциале новоявленных гениев всего человечества, поскольку силенки-то на исходе, а никакого позитива с этими двумя явно не предвидится, - тут же начинается что попало. И хотя я сама предупреждала, что в Год Белого Кролика мы будем скакать по колдобинам, стараясь не упустить время, - мне и самой, честно говоря, подобные прямые аллюзии кажутся чрезмерными. 

Признаться, и сама не ожидала, что попаду на чаепитие к Сумасшедшему Шляпнику, пытаясь увернуться от лап Мартовского Зайца. Ох-хо-хо, им бы только убить время. Они столько лет убивали время в качестве «должностных лиц», давным-давно забыв про свои «должностные функции», что так и не поняли, за что же время на них обиделось. 

Первым нарушил молчание Шляпник.

- Какое сегодня число? - спросил он, повернувшись к Алисе. Он достал часы из кармана и с тревогой разглядывал их, время от времени встряхивая и поднося к уху.

- Четвертое.

- Отстали на два дня, - заметил Шляпник. - Я же тебе говорил, что маслом можно испортить кашу! - добавил он, сердито глядя на Мартовского Зайца.

- Это было ЛУЧШЕЕ сливочное масло, - кротко ответил Мартовский Заяц.

- Да, но все же крошки могли туда попасть, - проворчал Шляпник, - вам не следовало намазывать его столовым ножом.

Мартовский Заяц взял часы, с задумчивым видом макнул их в чашку с чаем и уныло посмотрел на них снова - но так и не нашел ничего лучше как повторить свое замечание: "Это, знаете ли, было лучшее сливочное масло!"

Алиса с любопытством заглянула ему через плечо.

- Какие интересные часики, - сказала она. - Показывают не часы, а дни!

- Как это? - пробормотал Шляпник. - А ваши часы что - показывают год?

- Нет, конечно, - охотно ответила Алиса, - но это потому что они стоят с прошлого года.

- С моими тоже самое, - сказал Шляпник.

Алиса была жутко заинтригована. Замечание Шляпника было совершенно бессмысленным, но рассуждал он вполне здраво.

- Я вас не совсем поняла, - сказала она так вежливо, что ей показалось будто рот у нее наполнился сахарным сиропом.

- Соня опять уснул, - сообщил Шляпник и капнул ему на нос горячего чая. Соня тряхнул головой и произнес, не открывая глаз, загадочную фразу: "Да-да, я, как раз собирался это отметить".

И мое появление в этой странной среде лишь означает, что не надо было умасливать свои часы масличком, ведь иногда достаточно одной крошки, одной песчинки, чтобы исполнилось самое идиотское желание — остановить время. Вот время для них замерло, для них оно лениво спит возле мышки Сони, оно больше не несется с кроличьим писком: «Ах, как я опаздываю! Я ужасно опаздываю!», оно лишь сонно что-то поддакнет в ответ. 

А те счастливчики, кто умеет сочинять партийные гимны и статьи о потрясающих успехах братцев с нашивками «Ля-ля» на государственном поприще, наверно, думают, что время для всех протекает с одинаковой скоростью. Они иногда и сами не понимают, что время для них уже остановилось. 

Но разве никто из них не приходил на родственные могилки? Неужели, поправляя осевший дерн, эти люди ни разу не задумывались, что время не может бежать для всех одинаково? Неужели они сами ни разу не болели, чувствуя, как неодолимая сила выталкивает их из общего течения времени? 

Для тех, кого они пришли навестить, время навсегда закончилось. Но это не означает, что оно закончилось и для них. Будто сами ни разу не употребляли фразу: "Ты отстал от времени!" А сейчас время просто остановилось, им больше некуда и незачем торопиться. Они уже достигли всего! А если чего-то не достигли, то стоит лишь капнуть мышке Соне на нос - и их достижения тут же войдут в историю самым наилучшим образом. И разве не этого они так хотели от времени?.. 

...Такие размышления вызвали у меня строки «экспертного заключения», будто некому «эксперту-психиатру» в ходе «психолого-психиатрической экспертизы» - я что-то долго поясняла про «братов-акробатов». Причем, этот «эксперт» не задал мне ни единого вопроса, а я ему это все сама по себе сообщала, как птичка-говорун. Так и написано: «Сначала отказывается говорить по обстоятельствам дела, затем идет на беседу».

Типа вначале сослалась на 51 Конституции РФ, а затем передумала и сделала одолжение. Мне ведь страсть, как понравилось отвечать на вопросы в течении пяти часов, «не подозревая», что данная экспертиза будет относена к доказательной части дела.  В особеннности, когда знаешь, что после этих психиатрических освидетельствований -  еще четыре пары предстоит читать совершенно разные предметы.

А что я могу пояснить про Тру и Тра?.. Тем более, в течение пяти часов? Понятия не имею, как их различают остальные. И не понимаю,  чего все с ними так носятся. Надуваются пафосом и запросто находят в них "выдающиеся задатки реформаторов", "огромную работоспособность", "гениальное предвидение"... ага, а также "неподкупную честность", "духовную чистоту" и "бережное отношение к нашей общей истории"...

Как только они все это умудряются найти?.. Их бы вместо свинок трюфели заставить носом искать - давно бы разбогатели.

* * *

Как все уже поняли, мне очень понравился изобразительный ряд нового фильма Тима Бартона «Алиса в стране чудес». Однако сам фильм получился пустым и никчемным. Бартон — великолепный визуализатор. Он может создать абсолютно точные образы, даже если в его задачу входит наполнить их ложным содержанием. 

Он решил, что этого будет достаточно, если он возьмет и перекроит всем известные истории господина, который постоянно опаздывал к ужину, пробираясь через буреломы своих визуализаций реальности. 

А что, по-вашему, сложнее? Создать абсолютно новый образ, имея лишь реальный материал, в котором отнюдь не все пригодно в работу, оживив его силой собственной души,. - или на базе всем известных образов нафигурять что-то «свеженькое»? В этом плане интересно, что еще никому в голову не приходило ставить иллюстратора в соавторы. Да и кинофильм Бондарчука «Война и мир» - тоже не сделал покойного режиссера соавтором Льва Толстого. 

Тим Бартон многократно перегибал палку, меняя верх с низом, а добро — со злом. Так, шутки ради. Постепенно он заходил все дальше и дальше... но полнейший облом получился у него со сказочкой, которая давно разошлась на цитаты. 

Всем известные образы показались ему слишком скучными. Ему показалось забавным, если пожонглировать удельным весом героев в повествовании, найти «положительные черты» там, где автором создавался собирательный образ... на века. 

Труляля и Траляля — потому и браты-акробаты, что спаяны отсутствием полноценной личности, как сиамские близнецы. Они и ненавидят друг друга, но в существующих обстоятельствах и не могут друг без друга.

Тим Бартон и сам не понимает, как выглядят эти два дебила в качестве «положительных героев», ради которых якобы Алисе следует рисковать жизнью. Меня, к примеру, это ходячее тихое помешательство на двоих — нисколько не убедило в необходимости «борьбы за справедливость». Им надо, так пускай бы сами и боролись. 

Сумасшедший Шляпник у Тима Бартона — просто какой-то трагический персонаж недосягаемых нравственных высот. Нечто вроде угнетенного «пролетария всех стран». Типа жил себе, мастерил шляпки на заказ, пил чай с такими же пролетариями, изучал марксизм. Тут внезапно эксплуататоры решили их всех... экспроприировать. Ну, короче, неожиданно оправдались все подозрения «прогрессивных гениев всего человечества». И им всем срочно понадобился партийный лидер, сами — никак. 

Но ведь при монтаже фильма Бартон мог бы посмотреть, что у него получилось в результате. Вот идут Шляпник с братьями-трулялями. И от этого шествия - мороз по коже! Лица братков — тупые и озлобленные, от всей троицы веет ничем не прикрытым злом. Но ведь, с точки зрения Тима Бартона, - «добро обманчиво», типа «встречается в любых обличиях». 

В том-то и дело, что «обманчиво» как раз зло, старающееся прикрыться личиной добродетели. А вот такое... уж никакое «добро» не прикроет. И уж если Льюис Кэрролл не сливал эту троицу в один флакон, поместив Шляпника в стране чудес, а братиков - Зазеркалье, то он куда лучше Тима Бартона знал, какой глупостью может обернуться попытка Бартона сдела попурри известной песенки. 

Раз Труляля и Траляля
Решили вздуть друг дружку,
Из-за того, что Траляля
Испортил погремушку, -
Хорошую и новую испортил погремушку.

Но ворон, черный, будто ночь.
На них слетел во мраке.
Герои убежали прочь,
Совсем забыв о драке. -
Тра-ля-ля-ля, тру-ля-ля-ля, совсем забыв о драке.

* * *

И. если все присутствующие забыли о драке тру-ля-лей за недавнюю погремушку из Ливии, то, наверно. помнят, что прежняя сломанная погремушка сейчас тихо валяется возле Елены Батуриной в Лондоне, так сказать, недалеко от истоков.

- Во всяком случае, мне надо поскорей выбраться из лесу. Уж очень что-то темнеет. Как, по-вашему, это не дождь там собирается?
Труляля быстро раскрыл огромный зонтик и спрятался под ним вместе с братом. А потом задрал голову и произнес:
- Никакого дождя не будет... по крайней мере здесь! Ни в коем разе!
- А снаружи?
- Пусть себе идет, если ему так хочется. Мы не возражаем! И даже задом наперед, совсем наоборот!
- Только о себе и думают, - рассердилась Алиса и совсем уже собралась с ними распрощаться, как вдруг Труляля выскочил из-под зонта и схватил ее за руку.
- Видала? - спросил он, задыхаясь от гнева.
Глаза его округлились и пожелтели, дрожащим пальцем он показывал на какую-то белую вещицу, которая валялась под деревом.
- Это всего-навсего погремушка, - сказала Алиса, всмотревшись. - Погремушка, а не гремучая змея, - поторопилась она добавить, думая, что он испугался. - Старая погремушка... Старая, никуда не годная погремушка!
- Так я и знал! - завопил Труляля, топая в бешенстве ногами, и принялся рвать на себе волосы. - Поломана, конечно!
Он глянул на Траляля, который тотчас повалился на землю и постарался спрятаться под зонтом.
Алиса положила руку на плечо Труляля.
- Не стоит так сердиться из-за старой погремушки! - сказала она примирительно.
- И вовсе она не старая! - закричал Труляля, разъяряясь пуще прежнего. - Она совсем новая! Я только вчера ее купил! Хорошая моя... новая моя... ПОГРЕМУШЕЧКА!
И он зарыдал во весь голос.
А Траляля меж тем пытался спрятаться в зонтик, закрывая его вместе с собой. Это было так странно, что, засмотревшись, Алиса совсем забыла про его разгневанного братца. Правда, зонтик у Траляля никак не закрывался; кончилось все тем, что он совсем запутался и покатился в зонтике по земле - наружу торчала одна голова. Так он и лежал, ловя воздух ртом и широко раскрыв глаза.
- Ужасно похож на рыбу! - подумала Алиса.
- Что ж, вздуем друг дружку? - спросил Труляля, внезапно успокаиваясь.
- Пожалуй, - угрюмо отвечал Траляля, вылезая из зонтика. - Только пусть она поможет нам одеться.

Как бы не ругались и не дрались эти два брата-акробата из-за "совсем новых погремушечек", а сложно не заметить, как они нужны друг другу. Но главное в этих персонажах, что больше они никому не нужны. Разве что тем, кто всегда готов стать их новой погремушкой. Ума не приложу, зачем Тиму Бартону понадобилось "осбождать от гнета" двух недоумков.

Когда в реальности кто-то находит в них осколки личности... так это его личное дело.  Лично я их все время путаю. Хотя один говорит: "Ни в коем разе!", а другой: "И задом наперед, совсем наоборот!" Но смысла в сказанном - и у того, и у другого поровну.

Они давно срослись друг с другом. Они ненавидят друг друга, не желая делить общую судьбу. Но так уж получилось, что они как-то случайно слиплись вместе, хотя из общего у них давно остались только драки...

Братья взялись за руки и отправились в лес, а через минуту вернулись с грудой всяких вещей: были тут и диванные валики и каминные коврики, и одеяла, и скатерти, и крышки от кастрюль, и совки для угля.
- Надеюсь, завязывать и закалывать ты умеешь? - спросил Труляля. - Все это нужно на нас надеть и как-то закрепить!
Позже Алиса рассказывала, что в жизни не видела такой суеты. Как они хлопотали! А сколько всего на себя понадевали! И все нужно было как-то прикрепить и пристегнуть.
- Если они все на себя натянут, - подумала Алиса, - они будут совсем как узлы со старым тряпьем!
В эту минуту она как раз прилаживала Траляля на шею диванный валик.
- Привяжи покрепче, а то отрежет мне ненароком голову, - сказал Траляля. И, подумав, мрачно прибавил: - Знаешь, одна из самых серьезных потерь в битве - это потеря головы.
Алиса фыркнула и тут же закашлялась, чтобы прикрыть свой смех. Она боялась его обидеть.
- Я очень бледный? - спросил Труляля, подходя к Алисе, чтобы она привязала ему шлем к голове. (Труляля называл его шлемом, хотя шлем этот, по правде говоря, походил больше на сковородку.)
- Пожалуй... бледноват, - осторожно ответила Алиса.
- Вообще-то я очень храбрый, - сказал Труляля, понизив голос. - Только сегодня у меня голова болит!
Но Траляля его услышал.
- А у меня болит зуб! - закричал он. - Мне больнее, чем тебе!
- Тогда не деритесь сегодня, - обрадовалась Алиса. Ей так хотелось их примирить.
- Слегка подраться все же нам придется, - сказал Труляля. - Но я не настаиваю на долгой драке. Который теперь час?
Траляля взглянул на свои часы и сказал:
- Половина пятого.
- Подеремся часов до шести, а потом пообедаем, - предложил Труляля.
- Что ж, - отвечал со вздохом Траляля, - решено. А она пусть смотрит!
И, повернувшись к Алисе, прибавил:
- Только очень близко не подходи! Я, когда разойдусь, сокрушаю все, что попадет мне под руку!
- А я сокрушаю все, что попадет мне под ногу! - закричал Труляля.

Если меня в этой драке братики не достанут шпагой или зонтом, буду надеяться, что я доживу до их общей победы.

http://www.youtube.com/watch?feature=player_detailpage&v=-HJIqqG7GHE#t=88s

©2011 Ирина Дедюхова. Все права защищены.

Комментарии (10) на “Про братов-акробатов”