Огурцова на линии

Сапожник | 30 Окт 2009 в 20:19

По-вашему следовало отдубасить сапожника с самого начала ?  Иллюстрация неудачными примерами сильно вредит общему смыслу (который я и не собирался оспаривать). 

[...]я вижу разрушенные цеха и уничтоженное оборудование. Однажды в воображении сложился единый образ за последние годы жизни – я иду по разграбленному цеху к нескольким работающим станкам. А с ТИГИ – выбор из двух зол, предприятие выпускающее доброкачественную продукцию лучше чем уничтоженное, поэтому стоит сотрудничать хоть с немцами, хоть с чертом лысым. Положение хреновое, но не настолько чтобы взрывать заводы и жечь урожай «только б не досталось врагу».

Эх, наверное не надо бы, но «абыдно, да». «Долго ли вас Россия терпеть станет» – все наоборот – это мы вынуждены терпеть РФ, Кошманов, Путенов и т.п. в своей стране, Советском Союзе.

Не могу отнести эту дискуссию к "удачной иллюстрации" в целом такой "нужной темы". С которой все внутренне согласны, прям ждали этой темы, дождаться не могли. Не согласны лишь с некоторыми "иллюстрациями". Эта иллюстрация неудачная какая-то... на взгляд абсолютно незаинтересованного человека. И при всех посторонних интересах, отчего-то виден весьма последовательный и настойчивый интерес, чтобы гипсокартон в России производился именно немцами. Своим никак нельзя. Иначе "иллюстрации" будут "неудачными".

Как писателю, мне в данном совершенно прозрачном случае намеренной сдачи отечественных СЗХ, - интересна... человеческая природа. Это весьма гибкий, многогранный инструмент. Свобода выбора каждому дает широчайший диапозон проявления с размахом - от глубины человеческой низости до высоты человеческого духа.

В наше "мирное-мирное" время как бы супер-пупер демократических преобразований на этих качелях можно отследить настолько разные проявления человеческой сути, что поневоле вспоминаются из детства... рассказы об оккупации. Отчего-то сразу возникают яркие иллюстрации с полицаями.

Там ведь тоже у каждого полицая находилась масса "уважительных причин", просто безвыходная ситуация в целом.

А внутри себя практически все очень переживали за судьбу Родины и все такое. Кого только не вытаскивали на допрос - сразу же выяснялось, что абсолютно все переживали и сочувствовали. Многие даже фашистов искренне ненавидели, с большими моральными издержками исполняя их приказания. Испытывая внутренние противоречия, так сказать.

Ведь только недавно они несли транспоранты на демонстрации к Первому мая, в мыслях не имея, что ноябрьской демонстрации у них уже не состоится.

Вместо нее они пойдут на субботник - виселицы сколачивать.Для тех "саботажников", кто не понимает всей сложности положения, которое все же не настолько ужасное, чтобы в буксы песок засыпать.

Ведь раз захватили, так "сотрудничать" надо. Иначе другие начнут "сотрудничать", непременно опередят. И еще неизвестно, как это чужое "сотрудничество" на всех скажется.

А в данном случае ведь человек все понимает, у него прям сердце кровью обливается. Он сны всякие видит. От излишнего воображения. И при этом терпелка у него тоже не безразмерная.

Это сейчас внутренние конфликты Великой Отечественной всем как бы однозначны. Правда, все чаще эта однозначность символизирует диаметрально противоположное. Не касаясь наиболее крупного и значимого конфликта современности "евреи против всего мира в мировой войне", который продолжается и по сей день с возрастающим накалом страстей, - отметим, что многие выбирали сторону, вопреки всяким там "отечествам" и "Родина-мать зовет".

Именно потому, что им очень не нравилось официальное название Отечества - Советский Союз. Они больше привыкли к другому, у них с прежним названием было много связано личного. И это "личное" очень мешало им воспринимать общее.

 

Название для них было столь же принципиальным, как сейчас название "РФ". И в точности как тогда, они искренне уверяли себя, что, помогая оккупантам, они потом легко поменяют это приевшееся название.

Работали, скажем, не покладая рук, стараясь приблизить окончательное становление полюбившегося названия. Очень ловко избегая называть знакомые с детства места просто - Родина.

* * *

Когда-то, слушая рассказы переживших войну хуторян, я приучилась с той же "оккупационной" меркой подходить и ко всем выступлениям моих сверстников на пионэрских, а после комсомольских собраньях. Сколько замечательных слов о Родине было при мне сказано! И всех тогда устраивало название - "Советский Союз". А я сидела и тихонько прикидывала, при ком мне лучше держать язык за зубами, кто точно подастся в полицаи по первому свисту.

Вот местечковые не слишком оценили мои литературные пристрастия, когда я им сказала, что лишь два их соплеменника за весь 20-й век написали действительно по роману: Василий Гроссман "Жизнь и судьба" и Лев Гинзбург "Бездна". Ну, более-менее близко к классике жанра.

Поначалу мне было не совсем понятна неоднозначная реакция, поскольку я заметила, что именно эти произведения воспринимаются без обычного местечкового ажиотажа: "У нас больше всех романов, больше всех в процентном отношении Героев Советского Союза, больше всех математиков и лауреатов Нобелевской премии". А на эти вещи наблюдась... несколько вялая реакция, без обычной деревенской гордости: "Гляньте, как наш Моня прославился!"

Свирепая и деятельная лагерная полиция - капо, носившая на левых рукавах широкую желтую повязку, лагерэльтеры, блокэльтеры, штубенэльтеры - охватывала своим контролем всю вертикаль лагерной жизни, от общелагерных дел до частных событий, происходящих ночью на нарах. Заключенные допускались к сокровенным делам лагерного государства - даже к составлению списков на селекцию, к обработке подследственных в дункелькамерах - бетонных пеналах. Казалось, исчезни начальство, заключенные будут поддерживать ток высокого напряжения в проволоке, чтобы не разбегаться, а работать.

Эти капо и блокэльтеры служили коменданту, но вздыхали, а иногда даже и плакали по тем, кого отводили к кремационным печам... Однако раздвоение это не шло до конца, своих имен в списки на селекцию они не вставляли.

Это было интересно. Ведь Василий Гроссман пытался рассмотреть жизнь своего народа в общей судьбе страны. С протяжными "лирическими отступлениями" про антисемитизм.

Антисемитизм проявляется разнообразно - он в насмешливом, брезгливом доброжелательстве и в истребительных погромах.

Разнообразны виды антисемитизма - идейный, внутренний, скрытый, исторический, бытовой, физиологический; разнообразны формы его - индивидуальный, общественный, государственный.

Антисемитизм встретишь и на базаре, и на заседании Президиума Академии наук, в душе глубокого старика и в детских играх во дворе. Антисемитизм без ущерба для себя перекочевал из поры лучины, парусных кораблей и ручных прялок в эпоху реактивных двигателей, атомных реакторов и электронных машин.

Антисемитизм никогда не является целью, антисемитизм всегда лишь средство, он мерило противоречий, не имеющих выхода.

Антисемитизм есть зеркало собственных недостатков отдельных людей, общественных устройств и государственных систем. Скажи мне, в чем ты обвиняешь евреев, и я скажу, в чем ты сам виноват.

Сложно найти в мировой литературе более "удачное" произведение, где целая глава посвящена антисемитизму, его разнообразным проявлениям. Проблема в том, что сей пламенный панегирик написан на русском. И, конечно, в нем не нашлось ни одного слова благодарности за спасение от поголовного уничтожения.

Как писатель, я лучше других понимаю изначальный замысел этого романа, незаметно реющий над общим полотном повествования. Большая русская проза уводит автора все дальше от первоначального желания поквитаться с антисемитами, но он упорно пытается выкарабкаться на родимую болотную кочку, не понимая, что уже написал все, чтобы с ним не согласился ни один из читателей, независимо от национальности.

Гроссман сел за роман, как за вполне бесперспективное доказательство именно в пережившей самую страшную войну стране, - что разного рода еврейские "бытовые недостатки", вызывавшие в окружающих неоднозначную реакцию, систематизированную прозаиком по шести видам, трем формам и дополнительно классифицированную в зависимости от места проявления.

Однако сама русская проза его уже опровергла. Ну, мало того, что именно в романе мы видим, как основную тяжесть войны тянут на себе отнюдь не одни евреи. Проявляя элементарную честность, Гроссман показывает вполне "естественное" поведение своих соплеменников. И эта "естественность", проявляемая в условиях Отечественной войны, выглядит подчас чудовищной.

Не касаясь преодоления бытовых трудностей в эвакуации, рассмотрим некоторые аспекты, мешающие борцам с антисемитизмом поднять "на знамя" это произведение, казалось бы, полностью отвечающее канонам большой русской прозы.

[...] В рослом человеке в кепи есть что-то свойское, привлекающее, он кажется близким несчастному миру, а не тем, в серых шинелях и касках. Старуха с молитвенной осторожностью гладит кончиками пальцев рукав его комбинезона, спрашивает:
- Ир зынд а ид, а лытвек, майн кынд?
- Да-да, маменька, их бын а ид, прентко, прентко, панове! - и вдруг зычно, сипло, соединяя в одной команде слова, принятые в двух борющихся между собой армиях, он кричит: - Die Kolonne marsch! Шагом марш!

[...] Но как передать чувство человека, разжимающего руку жены, и этот последний быстрый взгляд на милое лицо? Как жить, безжалостно вспоминая, что в миг молчаливого расставания глаза твои в какую-то долю секунды заморгали, чтобы прикрыть грубое радостное чувство сохраненного существования?

Как утопить память о том, что жена сунула мужу в руку узелок, где было обручальноекольцо, несколькокусковсахара,сухарь?Неужелиможно существовать, видя, как с новой силой вспыхнуло зарево в небе - горят руки, которые он целовал, глаза, радовавшиеся ему, волосы, чей запах он узнавал в темноте, то его дети, жена, мать? Разве можно в бараке просить себе место ближе к печке, подставлять миску под черпак, наливающий литр серой жижи, прилаживать оборвавшуюся подметку ботинка? Разве можно бить ломом, дышать, пить воду? А в ушах крик детей, вопль матери.

[...]- Капитальные люди немцы, - точно стража могла услышать и оценить его льстивость, сказал шедший впереди.

Здесь людская толпа со своей "естественностью" оказывается между двумя армиями, как известный предмет в проруби. Нет главного смысла! Боли за оскорбленную Родину.

После недавней статьи по СЗХ многие уже обратили внимание на "рослого паренька в комбинезоне", чувства которого я возмутила отрицанием "немецкой капитальности" от фирмы "Тигги Кнауф". Конечно-конечно, сложно найти других, более "капитальных".

Если роман Гроссмана вполне доступен в сети, со вторым случаем еврейского романизма - намного сложнее. Можно почитать общие цитаты про фашизм и прочее. А вот чтоб целиком... здесь вообще многое начинает колоться.

Обе «концепции» предусматривали полное порабощение советского народа, убийство миллионов людей, ликвидацию Советского Союза и расчленение его территории и т. д., однако между авторами различных проектов существовали некоторые тактические разногласия. Наиболее оголтелые и нетерпеливые предлагали сразу же расстрелять или отправить в душегубки большую часть населения. Другие же считали, что нужно на первых порах действовать осторожнее.

"Имеет смысл достичь сотрудничества с гражданским населением путем обещаний хозяйственного и экономического рода."

"Бесспорно, что «освобождение от коммунизма» не явится достаточно веским аргументом до тех пор, пока русские будут воспринимать это как возвращение эмигрантов. Поэтому стоит подумать, не выдвинуть ли другой мотив: обещание передать управление на отвоеванных нами территориях России тем людям, которые хотя и жили при коммунистическом господстве, но за 25 лет существующей власти не приобрели никаких особых богатств и привилегий."

Лев Гинзбург написал повесть по документам суда над полицаями из зондеркоманды. Он был на суде, встречался с подследственными в тюрьмах. К тому же архив этой зондеркоманды был захвачен в целости. Прежде, чем отметить основную причину такой таинственной завесы над "Бездной", которую не индексируют даже еврейские сайты про "наше всё", пороемся во взаимных доносах полицаев друг на дружку. И это многое чего напомнит из нынешних рассуждений про "неэффективность государственной собственности в государственном же управлении".

Г-НУ НАЧАЛЬНИКУ
ЗАЕВЛЕНИЕ
Прошу Вашего Величества разобрат дело Глушенко Петра Петровича, т. к. он при советах работал в рыболоветском хозяйств Н. К. В. Д. не могу сказат чем.

В настоящее время работает рыбзавод отдел добычи смотрителем: работает не чесно имеет свои сети и понемногу рыбачит, но плана на это и права никакого не имеет, это одно, а второе - человек нового порядка чужд, могу сказат - прямо жаждает советской власти.

Повидавшие виды читатeли знают, что долгие годы приведенные мною фотки с полицаями представлялись борцами с наши антисемитизмом - как основной ментальный признак представителей русской нации. Впрочем, не только в качестве доказательства готовности каждого русского предать свою Родину, - но и в качестве разъяснения нашей личной антисемитской вины перед всеми евреями.

Разгул с фотками удалось прекратить вполне мирно, напомнив, что всех полицаев отловили отнюдь не евреи, а судили их тоже не они. И, хоть им раньше глаза не кололи их личной виной отнюдь не перед нами, а перед Родиной, понимая их некошерное состояние после холокоста, - но всем нам, чьи родственники побывали в оккупации, было раз и навсегда настрого заповедано - не ходить овечьим стадом с одним немецким автоматчиком к ближайшей балке, не кривляться там голяком и не лизать подошвы полицаям.

А в книжке Гинзбурга рассказывается о некой податливой девушке, у которой, конечно, нет и не может быть никакой вины перед евреями, поскольку она сама - еврейка.

С этой вот Томкой, наложницей Кристмана, я встретился в зимней ледяной Москве. Был очень морозный, так что пар отовсюду валил, день, - я ждал Томку в метро; она приехала из далекого города по делам, мы с ней предварительно списались, и она обещала мне рассказать про Кристмана все, что помнит, хотя прошло уже двадцать лет, "но, - как она писала, - такой ужас и через сто лет забыть невозможно". Я знал, что Томка была очень хороша собой - худенькая, черноволосая девчонка - и что попалась она ему в Краснодаре среди арестованных гестапо советских граждан. В 43-м году нашими войсками был взят в плен один из сослуживцев Кристмана, и в его показаниях было тогда отмечено, что Кристман "держит около себя девушку, брюнетку, лет 18-20, которая живет на отдельной квартире, снабжается питанием и никакой, помимо обслуживания Кристмана, работы не выполняет..."

О национальности этой Томки не говорится напрямую, но ведь и Гинзбурга, как и Гроссмана, интересовал после всего не только "весь советский народ", а, прежде всего, его наиболее близкая составляющая.

О том как вели себя в этой ситуации девушки других национальностей, там тоже говорится... Да ведь и Гинзбургу не удается скрыть этот почти звериный вой по поводу бытия "ни в чем неповинной" Томки, которую не расстреляли, но отправили в советский лагерь по совокупности за былое-пережитое: "Томка, как ты могла?.."

С нами вместе была девушка Лида, ее, так же как и меня, взяли под Краснодаром, определили в санчасть, но это - формально, а фактически кто-то из офицеров, сейчас уже не скажу кто, держал ее при себе. Однажды утром, часов в девять, я пошла по воду к лиману, вижу - она лежит в лимане убитая, лицом вниз. Я прибегаю в команду, вся дрожу: стало быть, убили ее партизаны за то, что она с немцами, и думаю, как бы мне не было то, что ей. Тут Сашка пришел. "Да ну, говорит, не убьют тебя, не бойся. А вообще положение такое, что не знаем, как выберемся отсюда". Но вскоре разнесся слух, что Лиду сами немцы убили, так как она была подосланная, была советская разведчица

"...Запомнила я об этом отступлении только как ехали мы через Краснодар, видим - висят повешенные..."

И никакой попытки бежать, воспользоваться суматохой!

"...Да уж куда мне было бежать, если я как бы связала свою судьбу с ними".

Очень перекликается с наименованием романа Гроссмана "Жизнь и судьба". И сложно не испытывать брезгливости по поводу подобного "связывания судьбы". Чо уж там... судьба такая.

Ну, прям, совсем как нынче. Урожай теперь, что ли жечь? А здесь ведь немецкое предприятие выпускает "доброкачественную продукцию", "капитальную". Правда, идея подобных "производственных"  успехов прежняя - "выгодная и ясная".

идея была такой выгодной, ясной, гениально простой: нужно очистить человечество от скверны ("скверной" считалось все человечество, кроме немцев), через кровь и трупы проложить дорогу "новому порядку" (вся предыдущая история была, по существу, беспорядком) - и тогда на этой крови расцветут розы, и музыка будет играть, и все будут разговаривать по-немецки.

* * *

Конечно, можно с раздражением заметить, что подобное несопоставимо, что ведь я утрирую ситуацию, передавливаю с ассоциациями. И все такое.

27 июля 1979 г. ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление № 962 о строительстве в г. Дзержинске Горьковской области завода гипсоволокнистых плит. Строительство завода «Авангард» было начато в июне 1982 года и закончено в октябре 1985 года.

В период с 1986 года по 1989 год, включительно шло нарастание объемов производства. С 1990 г. – последовательный спад производства. К началу 1993 г. линия практически стала неработоспособна. В ноябре 1993 года завод «Авангард» был приватизирован и преобразован в акционерное общество открытого типа «Авангард». 15,0 % акций были выставлены на инвестиционный конкурс, который был выигран германской фирмой «Гебр. Кнауф Фервальтунгсгезельшафт» и в течение 1995 г. и 1996 г. выполнена инвестиционная программа в размере около трех миллионов немецких марок.

Предприятие состоит из 4-х промышленно-производственных цехов: цех гипсоволокнистых плит, цех строительного гипса, транспортно-хозяйственный цех и ремонтно-механический цех.

[...] Немецкая фирма доказала, что вложенные ею средства в свое дочернее предприятие ОАО «Авангард Кнауф» (город Дзержинск, Нижегородская область) являются инвестициями на модернизацию производства этого предприятия и, согласно действующему российскому законодательству, не подлежат налогообложению.

[...] Еще по теме – Приказ ФАС РФ ОТ 25.11.2004 N 186

Было себе нормальное советское предприятие, состоявшее из четырех мощных цехов. На государственном уровне рассчитана его эффективность и целесообразность. Причем так, чтобы исключить любую конкуренцию, чем и было характерно каждое советское решение народно-хозяйственного значения. Конкурировать с ним из сектора предпринимательства было заведомо невозможно. Как невозможно было вырваться из вагона, обслуживаемого ловкими пареньками в синих комбинезонах.

Да-да, маменька, их бын а ид, прентко, прентко, панове! - Die Kolonne marsch! Шагом марш!

Но раньше это предприятие являлось конечным звеном потребления продукции двух мощных советских комбинатов, влачащих сегодня весьма посредственное существование вместе с городками при них. Сами эти четыре цеха раньше содержали профилакторий, пионерлагерь, Дом культуры (превращенный в торжище), детские сады, часть городской инфраструктуры. Сейчас это предприятие является важным элементом вывода средств от налогообложения для немецкой фирмы. Для общей выгоды подобного "инвестирования в российскую экономику", намеренно принимаются поддерживающие решения "томками" из российского правительства.

И пока господин Медведев  считает трупы репрессированных Сталиным, страна ежегодно теряет более миллиона человек на подобном "международном сотрудничестве".

Вчера цифра репрессированных, в угоду странам ОБСЕ, подписавшим Вильнюсскую декларацию, достигла... 50 миллионов. Это было озвучено двумя российскими каналами. Медведев заявил, что Сталину теперь никакого оправданья от него не будет.

Так и раньше полицаи только и делали, что рассказывали, как они просто цветочки при душегубках собирали, поскольку перед "кровавым тираном"  оне - детишки неразумные, сиамские котятки и проч. Куда им до сталинских масштабов!

Поэтому не из "вины перед евреями", а из масштабирования явления будет особенно интересно почитать Гроссмана и Гинзбурга - как дотошный еврейский подсчет трупов в два раза меньших человеческих потерь. Хотя это, извините, не 50 миллионов, это "всего лишь" двадцать.

Из физиологической брезгливости у меня совершенно отсутствует восприятие исторических моралек от господина Медведева. Мое восприятие уже сильно подпорчено наказами тех, кто при откровенном иностранном засилье пережил самостоятельную сортировку граждан на полицаев, томок и подследственных.

Поэтому...  лишь разведу руками по поводу "исторических изысканий" нашего президента. Он плохо соображает, что происходит в стране, если посадить за колючку одну треть населения. Это ведь не его родственники орали на площадях: "Нас 150 миллионов! Всех не перевешаете!"

... в каждом, кто не видит под носом происходящего беспредела, но старающемся усмотреть "очередные недостатки" в человеке, возглавившем борьбу всего народа с прежним нашествием "иностранных инвесторов", - лично я вижу именно этого юркого, в доску своего парнишку в комбинезоне.

Die Kolonne marsch! Шагом марш!

Продолжение следует...

Читать по теме:

• СЗХ — стратегические зоны хозяйствования
• СЗХ и… полицаи 
• СЗХ и международное посредничество
• СЗХ и спецслужбы
• СЗХ и гарантии будущего
• СЗХ и нормативное пространство

©2009 Ирина Дедюхова. Все права защищены.

Комментарии (14) на “СЗХ и… полицаи”