Огурцова на линии

Вот передо мною лежит простой общественный стереотип, который мне бы следолвало принять, как данность – «Сталин-людоед». И вокруг так много с виду вполне… приличных людей, доказывающих это с такой убежденностью, с такой горячей заинтересованностью в моем благополучии. Остается только радоваться, что все они, получающие за свои труды очень хорошую зарплату, доказывают преступность помыслов давно мертвого... гм… людоеда. Который никогда больше не явится с того света.

Что касается роли Сталина, её можно оценивать по-разному. Кто-то считает, что роль Верховного главнокомандующего была чрезвычайной, кто-то считает, что это не так. Вопрос не в этом, а в том, как мы в целом оцениваем саму фигуру Сталина. Если говорить о государственной оценке, о том, как оценивается Сталин руководством страны в последние годы, с момента возникновения нового Российского государства, то здесь оценка очевидная — Сталин совершил массу преступлений против своего народа. И несмотря на то, что он много работал, несмотря на то, что под его руководством страна добивалась успехов, то, что было сделано в отношении собственного народа, не может быть прощено.

В интервью газете «Известия» президент России Дмитрий Медведев «оставил право» ветеранам относиться к Сталину иначе и проявить меньше непримиримости.

Удивительно, почему Медведеву не приходит в голову, как много он на себя пытается взять, устраивая Сталину публичные судилища в качестве людоеда. Анализируя настоящее, хочется заметить, что самому Медведеву и проводимой им политике, как внутренней, так и внешней, - присущи именно те худшие стороны культа личности Отца народов, за которые он пытается предъявить генералиссимусу «счет истории».

Вряд ли Дмитрий Анатольевич «не видит» куда более существенных для настоящего страны и опасных для всего общества - уголовных преступлений Путина В.В. как на посту президента страны, так и в роли премьер-министра. Вряд ли он «не понимает», что сам ответит за все содеянное иной памятью в общественном сознании, что не ему сравниваться со Сталиным, не ему его обвинять. Но это некрасиво, когда президент подчеркнуто дистанцируется от собственной ответственности за настоящее, не отдавая себе отчет, насколько нелепо выглядят его разборки с покойником, при котором 87% населения страны, включая его самого, не жило ни одного дня.

* * *

И, прежде чем обвинять Сталина, хотя бы к 65-летию Победы следовало вспомнить тех, чьими судьбами  уже распорядились на вполне людоедский манер.

Прямо сейчас по ложному обвинению отбывает  20-летний тюремный срок Сергей Аракчеев. Обвинительное заключение по этому делу невозможно читать без брезгливости, которую вызывают все сфабрикованные дела исторического отрезка, за который Медведев несет коллегиальную ответственность с Путиным.

В принципе, дело Аракчеева-Худякова является международным правовым оксюмороном. Само описание состава преступления вызывает не только серьезные сомнения в представленных в суд доказательствах, но и во вменяемости тех, кто писал заключение.

По этой причине Сергей Аракчеев был дважды оправдан судом присяжных. Далее он был осужден тройкой Военного суда, не принявшей во внимание, что инкриминируемое ему преступление два человека не в силах выполнить физически, даже будучи абсолютно трезвыми. Но, поскольку уголовная мотивация дела в ходе следствия так и не раскрыта, двум обвиняемым была приписана крайняя степень опьянения.

При дознании с Сергеем были нарушены все мыслимые положения международного права. Его больше года держали в заключении, угрожая, применяя различные меры воздействия. У него имелось алиби, никаких доказательств конкретно против него – в суд представлено не было.

Но это дело вообще – особое, весьма характерное для нынешней системы оперативного управления, любящей подсчитывать, чем им задолжал Иосиф Виссарионович. По этой причине у обвиняемых, попавших в сети Военной прокуратуры, не было никаких шансов на корректное отношение.

Аракчеев и Худяков были обвинены в зверском уничтожении бригады чеченских строителей в момент отмывки в Чечне бюджетных средств «на восстановление» и внутриклановых драк за контроль над бюджетными потоками. Они были назначены случайным образом - отвечать за чужое преступление, поскольку их жизнью решили распорядиться с простотой людоедов.

Мы сегодня видим, как с аналогичной «простотой» внутренние чеченские разборки переносятся прямо на улицы Москвы. В момент общественного резонанса по делу Аракчеева-Худякова некие злоумышленники пытались свести счеты с чеченским владельцем строительной фирмы, в которой работали убитые чеченцы. Взобравшись на пятый этаж его московской квартиры, они опасно ранили племянника директора фирмы, поскольку сам директор находился в отъезде.

На основании многочисленных публикаций по этому делу невиновность Сергея становится всем очевидной, он становится "интересным" разного рода политическим авантюристам. На завершающем этапе судебного разбирательства Аракчеев получает в качестве общественного защитника Дмитрия Рогозина, пришедшего со своим адвокатом Аграновским.

Политическая карьера Рогозина в этот момент явно подходит к концу, он не выполнил предвыборных обещаний, у него нет собственных идей, твердых принципов, он не знает, что делать дальше. Поэтому с готовностью едет в Ростов-на-Дону на суд по  делу Аракчеева-Худякова, чтобы иметь возможность регулярно делать вызывающие "политические заявления".

Но и без него дело получает широкую огласку. Различные общественные объединения неоднократно обращаются с письмами к президенту страны с требованием разобраться с вопиющим произволом судебных властей.

Но в результате политизированных выходок Дмитрия Рогозина, абсолютно невиновный Сергей Аракчеев оказывается в тюрьме с 20-летним, вполне «сталинским» сроком. Хотя всем понятно, что этого человека, судьба которого уже по-хамски изломана – все равно придется реабилитировать. И это происходит прямо на наших глазах! Ни на каких сталина-берию в данном случае уже не сошлешься. Им-то этих «дел военных» не пришьешь.

…Когда безнравственный человек совершает самый «умный» поступок, он не понимает, что все нитки доказательств торчат наружу. Я даже не имею в виду саму суть дела Аракчеева-Худякова. То, что Худяков (столь же голословно обвиненный в преступлении, которого не совершал) сбежал перед объявлением приговора и до сих пор не найден, свидетельствует лишь о том, что оба обвиняемых получили предварительное предложение «уклониться от уголовной ответственности». Вполне возможно, что «сбежавшего» Худякова уже нет в живых.

Как все понимают, нашему исключительно принципиальному в отношении «преступлений» Сталина руководству – было необходимо объявить этот преступный приговор, чтобы скрыть собственные преступления. Ведь все знали, за чем летали члены правительства лично в Чечню, чем занимался там Кошман. А уж те, кто понятия не имеет об этом, все-таки догадываются, за что в Катаре убили бухгалтера всех этих денежных потоков Яндарбиева.

Но главным доказательством абсолютной невиновности Аракчеева  служит не само дело, а последующее назначение бывшего общественного защитника Дмитрия Рогозина – представителем России в НАТО в Брюссель. Это назначение является доказательством того, что все отлично понимали, что в лице Сергея Аракчеева осуждают невиновного человека, чье дело приобрело общественный резонанс.

Как бы сделано-то «умно», да и Дмитрий Рогозин своим участием в деле Сергея добивался не столько его оправдания, сколько необходимого ему для карьерного роста скандала. Но само назначение – показывает, что тот, кто мог предложить Рогозину такой пост, понимал, что Рогозина необходимо срочно убрать за границу, чтобы ему не пришлось отчитываться по данному делу перед общественностью.

Поэтому при тюрьмах, забитых под завязку людьми, обвиненными в выполнении приказа господина Путина «мочить в сортирах», - несколько неактуально смотрятся наскоки на Иосифа Сталина за то, что он имеет отнюдь не косвенное отношение к Победе.

* * *

Однако, кому интересен пока еще живой сапер Сергей Аракчеев, рисковавший жизнью, проводя разминирование тех самых мест, где Гайдар и ему подобные – «спасали нас от войны, холода и голода»? Аракчееву еще до тюрьмы была полностью исковеркана жизнь, он был лишен всех наград и званий, но пока он еще жив. Он еще может «что-то лишнего» заявить вслух после всего, что с ним сделали наши прекраснодушные любители народа... в сыром виде.

Как бы предчувствуя основные тенденции будущего начальственного интервью «Известиям», - «Новая газета» в канун Победы напечатала статью с косвенной рекламой очередных зверств Сталина в отношении военных.

Понятное дело, речь зашла о тех, кого нашим журналистам и правозащитникам жалеть не слишком накладно – о покойном  Василии Николаевиче Гордове. В нынешней кампании против людоеда-Сталина Гордов - знаковая личность, поскольку 9 мая 1945 года газета «Правда» вышла со статьей о том, как отличились соединения под его началом при взятии Праги.

Зная о том, что многие ветеранские союзы планировали выпустить репринтное издание того номера 65-летней давности, 21 апреля «Новая газета» подсуетилась со зловещей статьей «Прослушка генеральских телефонов. Год 1946-й», где приводится стенограмма, как герой войны кроем матом Сталина.

В том же номере публикуется достаточно людоедская статья «Как победила Россия», столь же странным образом приуроченная ко Дню Победы. В ней отмечается, что Победа далась нашей стороне в восемь раз дороже, чем противнику.

В Великой Отечественной войне потери Красной Армии погибшими превышали потери вермахта на Восточном фронте примерно в 10 раз (немцы потеряли 2,6 млн. человек). С учетом же потерь германских союзников, а также тех советских граждан, которые сражались на стороне Германии, соотношение потерь погибшими в противостоянии собственно германских и советских войск будет близко к 8:1.

…Да и человеческий материал, находившийся в их распоряжении, за два десятилетия не претерпел принципиальных изменений. Грамотность солдат, безусловно, повысилась, став почти стопроцентной, но вот функциональная грамотность, а именно она важна на войне, пожалуй, даже ухудшилась. Советские люди жили в условиях террора и жесткой тоталитарной вертикали, что не предполагало излишней самостоятельности и приучало народ к мысли, что всякая инициатива наказуема.

Борис Соколов, подсчитывая каждого убитого с тщанием местечкового ростовщика, не совсем понимает, как смотрится со стороны его показная жалость. Своими подсчетами он хочет покать, что людям деваться было некуда от тоталиризма, вот они на войну зачем-то поперлись, а там и погибли. Сам-то автор статьи, конечно, выше этих геополитических проблем. Просто ему очень нравится считать чужие трупы. И думать о покойниках. Ну, типа все могло бы сложиться иначе, прояви мертвые больше понятной... инициативы.

Конечно, Борису тоже очень не нравится Сталин. Иосиф Виссарионович, не посоветовавшись с с господином Соколовым, совершил очень много грубых ошибок. А если б Сталин все же учел его мнение, то войны ведь вообще бы не было.

Когда Сталин санкционировал заключение пакта Молотов – Риббентроп, ставшего прелюдией Второй мировой войны, то, наверное, не представлял, насколько Красная Армия отстала от вермахта, будучи уверен, что они, как минимум, смогут бороться на равных. Войну с Германией он считал неизбежной, но не ожидал, что начало советско-германской войны будет столь катастрофическим. Альтернативой Второй мировой войне был союз Сталина с Англией и Францией, а также с их союзниками в Восточной Европе (Польшей и Румынией). Однако этот союз был бы возможен только в одном случае – если бы Сталин заранее согласился отказаться от роли главного партнера и отказался бы от экспансионистских планов по отношению к Польше, Румынии, Прибалтике, Финляндии. Тогда Вторая мировая война могла вообще не начаться. Однако Сталин на подчиненную роль соглашаться не собирался и предпочел получить все то, что хотел. В итоге России победа обошлась большим числом жертв, чем всем остальным странам-участницам, вместе взятым. Неужели за это стоит поднимать Сталина на щит?

Нда, прислушайся Сталин к мнению Бориса Соколова, войны бы совсем не было. Вот, прям, как сейчас. Когда без всякой войны сдали за здоров-живешь все исконные земли не поймешь кому, все государственное имущество спустили за четыре кулака, будто Мамай прошел, - а народу положили столько, что и сам Соколов выйти с калькулятором что-то стесняется.

Спецвыпуск «Правда ГУЛАГа» публикуется при поддержке фонда Президентский центр Б.Н. Ельцина» и Международного фонда социально-экономических и политологических исследований М. С. Горбачева. Шеф-редактор спецвыпуска — Олег Хлебников. Спецвыпуск подготовлен совместно с Международным обществом «Мемориал».

Тем-то погибшим зажгли все мыслимые огни, пропели все песни. Уже без них выросли и состарились дети... а Соколов все подсчитывает, счесть не может... малоинициативных. И, глядя на его труды, можно на минутку увериться, будто он у нас - самый жалостливый к народным потерям в России. Хотя весь «человеческий материал» он готов пожалеть... отчего-то непременно в мертвом виде.

Есть абсолютно очевидные вещи — Великую Отечественную войну выиграл наш народ, не Сталин и даже не военачальники при всей важности того, чем они занимались. Да, их роль была, безусловно, очень серьёзной, но в то же время войну выиграли люди ценой неимоверных усилий, ценой огромного количества жизней.

Выигравшему войну народу почти готовы простить низкую инициативность, попустительство к тоталитаризму и даже то, что атаку этот народ поднимался с криком "За Родину! За Сталина!"

Вот уже и Медведев, в отличие от Соколова, практически простил народ за то, что было до войны. Правда, народные долги он списал несколько поздновато, поскольку весь весь народ уже получил Вильнюсскую декларацию 2009 г. Смешно предположить, будто эта декларация, где Сталин подравнивается к Гитлеру, а Советская Армия - к вертмахту,  не является результатом многолетних советов мертвому Сталину от самых жалостливых  правозащитников:  не заключать пакт Молотова-Риббентропа и не развязывать Вторую мировую войну.

Странно только, что они до сих пор не догадались посоветовать своему Ленину не ездить в военное время в опломбированных вагонах, не устраивать беспределов с "захватом почты-телеграфа", не заключать унизительного Брестского мира и т.д., и т.п. - поскольку войны вытекают вовсе не из пактов, заключенных накануне, а из оставшихся нерешенными вопросов предыдущей войны.

* * *

Сложно было, конечно, господину Медведеву простить народ сразу за все. Хотя к юбилею 65-летия Победы, как я погляжу, все же пересилил себя и смог простить... даже саму Победу. Но еще совершенно не готов простить то, что было после войны.

Но, с другой стороны, события послевоенного периода — это уже иная часть истории, она абсолютно идеологизирована, и понятно, что Советский Союз как государство преследовал свои цели. Советский Союз был очень сложным государством. Если говорить прямо, тот режим, который сложился в СССР, иначе как тоталитарным назвать нельзя. К сожалению, это был режим, при котором подавлялись элементарные права и свободы. И не только применительно к своим людям (часть из которых после войны, будучи победителями, переехала в лагеря). Так было и в других странах соцлагеря тоже. И, конечно, из истории это не вычеркнуть.

Долго думала, что же имеет в виду наш с вами президент. Неужели то, что буквально через 10 лет после такой страшной войны в стране была восстановлена довоенная численность населения и запущен первый космический спутник?

А Борису Соколову пока не дали распоряжения уточнить ни в Президентском центре Б.Н. Ельцина, ни в Международном фонде социально-экономических и политологических исследований М. С. Горбачева.

Но и так всем понятное, что сразу после Победы, чтоб никому не было обидно, Советскому Союзу надо было, конечно, сдаться. А вот не сдались тогда, выстояли - теперь и приходится отвечать перед всеми сразу.

...Советский Союз, так и не сдавшийся сразу после войны, был, конечно, "сложным государством". А так же идеологизированным и тоталитарным. На весь Союз только Сталин был простым, как бублик. Что не помешало Герою Советского Союза, депутату Верховного Совета СССР, начальнику Приволжского военного округа Гордову отматерить его при своем начальнике штаба Рыбальченко.

Рыбальченко — Потому что мы развернули такую политику, что никто не хочет работать. Надо прямо сказать, что все колхозники ненавидят Сталина и ждут его конца.

Гордов — Где же правда?

Рыбальченко — Думают, Сталин кончится, и колхозы кончатся…

Гордов — Да, здорово меня обидели. Какое-то тяжелое состояние у меня сейчас. Ну х… с ними!

Рыбальченко — Но к Сталину тебе нужно сходить.

Гордов — Сказать, что я расчета не беру, пусть меня вызовет сам Сталин. Пойду сегодня и скажу. Ведь худшего уже быть не может. Посадить они меня не посадят.

Рыбальченко — Конечно, нет.

Гордов — Ах, е… м…, что ты можешь еще сказать?!

Рыбальченко — Да. Народ внешне нигде не показывает своего недовольства, внешне все в порядке, а народ умирает.

Гордов — Едят кошек, собак, крыс.

Все же... фронтовики вроде бы, да и народ жалеют. И сам грязно матерящийся Гордов вроде бы такую правду знает о главном людоеде страны, что на прием готов податься лишь в исключительном случае, если сам людоед начнет телефон обрывать и к себе на прием зазывать. Но вот беда, Сталин все не звонит, а жалость к народу приходится изливать на абакумовскую прослушку даром.

Заметим, что Приволжский округ находится все же не в Москве. И как-то он сам по себе он где-то там находится, а командующий округом исходит жалостью к народу в московской квартире... как бы немного вдали от насущных нужд своего округа. Да и начальник штаба отстрадал свое за народ за казенный счет отнюдь не в Приволжском округе, а в сочинском санатории.

Понятно, что в декабре 1946 года у Гордова уже терпелка заканчивается ждать, когда же Сталин его позовет и за Прагу перед ним расшаркается. Уж он-то сможет всех заставить работать, да и  колхозники полюбят его куда признательнее Сталина. Не говоря про двух баб, попавшихся Рыбальченко с "красным обозом". Главное, все-таки в Москве обустроиться, а не в Приволжском округе.

<…> Ехали мы как-то на машине и встретились с красным обозом: едет на кляче баба, впереди красная тряпка болтается, на возу у нее два мешка. Сзади нее еще одна баба везет два мешка. Это красный обоз называется! <…> Почему, интересно, русские катятся по такой плоскости?

И столько из двух военных "жалости к народу" наружу лезет, что сложно не понять их героические натуры, искренне жалеющих лишь самих себя, вынужденных прозябать в Приволжском военном округе.

Не зря в разговорах идут постоянные ссылки на Жукова. Чувствуется,  два народных жалельщика Гордов и Жуков очень хорошо понимают друг друга. Им одинаково мало воздала Родина за их подвиги, им так же неприятно смотреть из окна генеральского ЗИСа на народ с красными тряпками, не гнушающийся жрать собак сразу после их Победы.

Не дай бог еще неурожай будет. — А откуда урожай - нужно же посеять для этого.

Они, значит, кровь проливали, а здесь измотанный бабы с красными тряпками едва ноги таскают, да еще и хлеб посеять без них не догадались. Никто работать не хочет, а их из Москвы в Приволжский округ отправляют, оскорбив и вызвав тяжелейшую депрессию.

Вряд ли сами журналисты "Новой газеты" могли собразить, что за убойный дубль они подобрали в апрельский номере накануне Победы. Эх, не прошел у них матерьял  о жалостливом к народу Гордове в 1992 году, когда жизнь народную начали крушить столь расчетливо и безжалостно, что было не до покойников.

А нынче вроде бы все уж должны привыкнуть к подвешенному состоянию "двадцать лет без войны", можно и о Гордове попричитать, как он типа народ любил. В особенности, на фоне жалистных подсчетов Соколовым загубленных в войну.

Только эффект от этих спарившихся бубликаций получился обратный. Боюсь, без статьи Соколова вряд ли возникло бы такое чувство глубокой благодарности к "сталинским людоедам", что все же успели обезвредить страшную сволочь Гордова, пожалели народ.

* * *

«Не надо стесняться рассказывать правду о войне – ту правду, которую мы так выстрадали».

С жалостного призыва кремлевского страдальца за народ начинаются поиски виновных в военных потерях. Тут же "в поиски истории войны" ударяются все местечковые жалельщики по причине... полного отсутствия стыда. Хотя чего далеко бродить в этих поисках, если результат заранее известен?

"Он, он (Г.Жуков. - В.Д.) и товарищ Сталин сожгли в огне войны русский народ и Россию. Вот с этого тяжелого обвинения надо начинать разговор о войне, тогда и будет правда", - писал фронтовик Виктор Астафьев, у которого скромности оказалось поболее, чем у товарища Сталина: "Не Вы, не я и не армия победили фашизм. А народ наш многострадальный. Это в его крови утопили фашизм, забросали врага трупами". И далее: "Только преступники могли так сорить своим народом! Только недруги могли так руководить армией во время боевых действий, только подонки могли держать армию в страхе и подозрении - все особые отделы, смерши, 1-е, 2-е... -надцатые отделы, штабы, напоминающие цыганские таборы. А штрафные роты, а заградотряды? А приказ 227? Да за одно за это надо было всю кремлевскую камарилью разогнать после войны".

Хочется спросить покойника Виктора Астафьева, необычайно занудного и малограмотного советского писателя: а отчего ж не разогнал, коли требовалось? Или опять демократии было мало, а тоталиризма слишком много?

Но ничего не помешало в 1996 году шестерить перед Ельциным накануне массового грабежа государственного сектора экономики. Не помешало помалкивать в тряпочку по поводу чеченских кампаний и "мочилова в сортире". И уж точно такому жалельщику народному не пристало подавать  руки -Ельцину после декабрьского штурма Грозного в 1994 году. Если хотелось умереть русским писателем, конечно.

Не стоило русскому писателю, фронтовику, сливать в один флакон СМЕРШ и заградительные отряды, а так же Сталина и Жукова. Как и все прочее. Все же русская литература не пишется, когда предварительно в миксере взбивается все вместе, в неразличимое месиво "все плохие". Интересно, а как бы победили-то без СМЕРШа? Да ведь и при таких заявлениях самого Астафьева понятно, чем бы он сам занялся на фронте, не знай о приказе 227 и заградительных отрядах.

Но эта цитата взята мною намеренно, поскольку выстраданная правда о войне - несколько другая. Нечего прикрывать чужую подлость - Сталиным, нечего всех мазать одним миром.

Мазание всех одним миром и использование по любому случаю громоотвода-Сталина сводит на нет личную ответственность. Но ведь русский писатель не может не знать, что подобное перемешивание - на руку отнюдь не людям, а людоедам.

А уж сколько действительной жалости к народу проявляется при таком подначивании в пользу людоедов у самого Астафьева... издалека видно. Что-то не в особом восторге читатели от его мрачного бубнилова, с трудом и при жизни вспоминали, что за "писатель" решил их "пожалеть".

Но русский писатель отвечает за сказанное не при получении правительственных наград, а... душой. Уж не знаю, как можно откупиться за все полученное при жизни в качестве "писателя" - с ворохом никому  не нужной астафьевской макулатуры.

- Нет, это не я совался к народу в качестве "писателя", намеренно унижая его своими занудными "образами"! Это не я спекулировал на его несчастьях, чтобы выбить себе квартиру и членство в Союзе писателей... не я! Не я лебезил перед подонком-Ельциным уже после грозненской бойни... это все Сталин!

Раз поиски истории войны постоянно заводят в один и тот же тупик, то уж придется и мне сказать от имени русских писателей, много чего переживших в России. Где, как выясняется, не столько страшна война, сколько мир - с теми, против кого восстает душа.

Не знаю, какими были бы у нас "герои войны", измени удача господам Жукову или Гордову, да попади они в плен. Уж эти точно для себя последнюю пулю бы точно не оставили. Скорее всего, имели бы мы вместо этих "героев", очередных власовцев. По этой причине не так давно самые жалостливые пытались "примирить нас с прошлым" настолько, что открыли музей изменника Родины Власова. Не постеснялись.

Жуков мог победить лишь огромным перевесом в живой силе, нисколько не жалея жизней зависевших от его решений солдат. И надо было честно рассказать, что именно этому генералу мы обязаны грабежом дворца в Потсдаме, где произошло подписание пакта о капитуляции, Дрезденской галерии и прочего.

Если человек своим эшелоном вывозит более 40-ка персидских ковров уж явно не 2х3, то понятно, что воевал господин Жуков не для Родины, а для себя самого. И в дальнейших его послевоенных планах было то же самое, что и у командующего Приволжским округом Гордов: от души отматерить за все ненужного больше Сталина, расстелить персидские ковры, поставить потсдамскую мебель, - и жить на широкую ногу в свое собственное удовольствие. Ну, как это себе представляют нынешние.

Если бы он хоть одну минуту думал о Родине, он сделал бы все, чтобы в этих эшелонах на Родину, вместо золотых кулонов, картин и ковров - живыми и невридимыми вернулось как можно больше его соотечественников. Не "пехоты", не "пушечного мяса", а тех, кто выносил тяготы войны без императорских амбиций, думая не о себе, а о Родине.

Можно было провести берлинскую операцию иначе? Можно. Но Жуков в последние дни войны кладет на алтарь отнюдь не Победы, а собственного величия - сто тысяч русских жизней, сразу уничтожив жизни двухсот тысяч русских баб с красными тряпками. У каждого из них была мать, но уж и любимая или жена была  точно, поскольку до Берлина дошел цвет нации.

Но какое дело этим разжиревшим на солдатской крови генералам было до смертного воя русских баб? Им до собственных солдат зачастую дела не было. Плевать им было на солдат, на все, что они о них самих скажут, в тот момент, когда они поносят последними словами Сталина. И ведь это доказывают не столько списки потерь, сколько... генеральские поиски золотых кулонов.

...Один американский генерал, посмотрев на руководство операцией по освобождению Венгрии, был морально раздавлен происходящим. Не испытывая никаких особых симпатий к советской стороне, он почти в истерике вспоминает подлое отношение к собственному народу в конце войны, именно за границей, где генералитет наконец-то оказывается вне всякого влияния Сталина.

А нынче нам пытаются доказать, будто именно эта "военная элита" весьма переживала о счастье народном, хищно присматривась, сколько же еще протянет Сталин.

Писатель, прошедший войну, должен был написать не о Гордовее или Жукове, а добрым словом вспомнить о генерал-полковнике Иванове С.П., командовавшим обороной Севастополя, а после - 4-м украинским фронтом, которому всегда доставались самые сложные участки, а потерь было меньше всего.

Надо было все высказать честно живому Жукову, раз понесла нелегкая в русские писатели. Надо было одернуть того же Бродского, сочинявшего свои идиотские стишки про Жукова, напомнить, что это был за людоед. И всему свое время!  Нынче уж нечего мусолить того, что надо было бы сделать в свое время, да промолчать казалось куда разумнее.

Сколько он пролил крови солдатской
в землю чужую! Что ж, горевал?
Вспомнил ли их, умирающий в штатской
белой кровати? Полный провал.
Что он ответит, встретившись в адской
области с ними? "Я воевал".

К правому делу Жуков десницы
больше уже не приложит в бою.
Спи! У истории русской страницы
хватит для тех, кто в пехотном строю
смело входили в чужие столицы,
но возвращались в страхе в свою.

Раньше говорили "Война все спишет!", а нынче на уголовный манер - все вешаем на мертвого Сталина, забывая о личном нравственном выборе, о том, что каждый ответит только за себя, без сталина-берии.  За то, что не сделал в свое время, о чем промолчал, делая вид, будто перед тобою люди, а не людоеды.

Сколько же еще поклепов принимать мертвому генералиссимусу от тех, кто жадно присматривается к обласканной казенной жалостью человечинке?..

©2010  Ирина Дедюхова. Все права защищены.

Комментарии (8) на “Люди и людоеды”