Четвертая власть. Часть VII

19.11.2017

После введения этого антиэкстремистского законодательства пять лет собирались с его апробацией... поскольку выяснилось, что без хорошей финансовой и организационной поддержки сам по себе этот самый "экстремизм" не произрастает.

А потом ничего... пророс!

Вообще изначально достаточно было включить мозги, чтобы допереть до простой истины, что народ вообще создает государство, чтобы жить без экстремистских массовых мероприятий. Но... у нас вообще отчего-то (после слишком легкого для кое-кого развала СССР) стало не принято рассматривать (а тем более, анализировать) реальность, пользуясь главным критерием оперативного управления - откликом снизу.

Стало принято напрямую озвучивать стереотипные клише профессиональных ориентировок спецслужб, которые ложились в основу любых управленческих решений.

И это больше было похоже... на диверсионные действия на территории противника. Вроде как наше конторское быдло вместо с нами не сидело на одном горшке в детском садике, а после за одной школьной партой. Даже в лживом тезисе о развале СССР "народ сам этого захотел!" (вопреки результатам референдума) - звучит, прежде всего, беспомощность.

Там еще много чего звучит, абсолютно не соответствующее реальности, мне это пришлось весьма тщательно анализировать... хотя бы потому, что самой надо убедиться, для кого приходится всю эту Джомолунгму поднимать. Ведь это дебилы, которые книжек не читают, не представляют, что такое выдержать многотонный натиск русского романа, даже никак не сравнимого с "Тихим Доном", где эти дебилы не могут прочесть и шести страниц. У меня-то заинтересованность прямая. И я совершенно не заинтересована в признании нашего народа полным дебилом. И хотя в данный момент не верю, будто в ближайшее время у нас народ начнет хоть как-то сортировать свое чтение, хотя бы вернется к нему... все равно надеюсь. Ага, потому что и у меня "нет другого выхода". Раньше были, но их дебилы уничтожили.

...Ну-с, вернемся к этому-самому. Много раз уже приходилось говорить, что изначально экстремизм, пока конторские дебилы в погонах не решили придать ему бытовой характер, это именно характеристика государственной политики. Это всегда был обтекаемый термин международного права.

Кстати, если уж кому-то непременно хочется добраться до кого-либо в личностном плане, то здесь более грамотным термином будет радикализм. Ну, это когда теща у вас, например, считает, что кому-нибудь надо чего-нибудь... укоротить. Ясно, что сама она этого делать не станет, просто высказывает такое огульное частное мнение. Так вот это радикализм, а не экстремизм.

Радикализм — крайняя, бескомпромиссная приверженность каким-либо взглядам, концепциям. Чаще всего употребляется в отношении идей и действий в социально-политической сфере, особенно направленных на решительное, коренное изменение существующих общественных институтов, хотя в той же мере возможен и «радикальный консерватизм». Чаще всего употребляется политический радикализм, хотя возможен также религиозный, церковный, философский.

Феномен часто получает распространение в кризисные, переходные исторические периоды, когда возникает угроза существованию, традициям и привычному укладу общества или определённых его слоёв и групп. «Этим термином обозначается стремление доводить политическое или иное мнение до его конечных логических и практических выводов, не примиряясь ни с какими компромиссами»^[1].

А почему ж они термины перепутали? А из-за вывоза капиталов, планов пристроиться на Западе, вообще для диалогов с Западом. Иных тем, кроме как о борьбе с международным терроризмом и экстремизмом не намечалось, поэтому сейчас и поговорить нашим чудным лидерам не о чем, потому что о цифровой экономике с явными неучами, неграмотными выскочками болтать никого не тянет.

То есть в использовании этого термина, который вообще раньше не применялся на бытовом уровне, был расчет заинтересовать "иностранных инвесторов".

Но в том-то и дело, что "радикализм", "радикальные методы" - хоть это грамотнее на русском, да и в правовом смысле, - в нашем случае использовать никак нельзя. Хотя... это и есть уголовка!

Это когда Шариков предлагает штаны профессора на всех поделить - это радикализм. Когда Собянин предложил реновацию (то есть снос и уничтожение) вместо капитальных ремонтов и реконструкции, на которые деньги собраны неоднократно, - это тоже радикализм.

Но у нас все началось с радикальных методов! То есть с самой паскудной уголовки. Разве "шоковая терапия" это не радикальный метод? Он и в медицине относится к таковым.
А заморозить счета в сберкассах, а при этом устроить обвальную инфляцию ставкой рефинансирования в 200% - это что по-вашему?

Тут подходим к главному отличию радикальных методов от... общепринятых. Так вот в случае применения радикальных методов - вероятность благоприятного исхода минимальна. Однако несложно убедиться, что в радикальных методах никто и не просчитывает последствия! Им лишь бы свою позицию навязать!

Спустимся на сугубо бытовой уровень, где зачастую мы не придерживаемся парламентских выражений. Когда теща вам рассказывает про соседа, которому давно надо кой-чего укоротить, разве она задумывается о всей тяжести последствий, если соседу действительно начать что-то укорачивать? Нет, для нее это форма речи, и вы, и она понимаете, что говорится такое в сердцах, не дай бог увидеть такое воочию.

А вот действительно уголовный элемент будет заниматься и на бытовом уровне именно радикальными методами из шкурных интересов и извращенной морали, нисколько не задумываясь о последствиях. Потом будет выть "у меня не было другого выхода" или "работа у нас такая".

Однако все прекрасно понимают, что действовать радикальными методами - это скотство и тот самый фашизм. Ведь не зря же Чубайс, будучи сам себе не в состоянии ответить за все последствия "шоковой терапии" в пределах собственного кошелька, уговаривал соратников не волноваться за 30 миллионов человек, которые точно не впишутся в рынок.

Кстати, можно про Ельцина в биографии прочесть, что именно на таком всеобщем развале он и приходит к власти.

...не был премьер-министром или и. о., однако до 15 июня 1992 возглавлял Правительство России как Президент России (в связи с проведением радикальной экономической реформы).

И тут такая подмена понятий получается. Прежнее законодательство хорошо работало с радикальными наклонностями уголовных элементов. Чем радикальнее действовал фигурант, тем тяжелее статья. Смещение акцентов от радикализма к какому-то экстремизму, который точно у себя на кухне не устроить, - сразу выводит из поля действия закона огромное количество по-настоящему радикальных уголовных элементов.

Да и... приход к власти с использованием радикальных методов - уже получил осуждение во всем мире, в первую очередь в России. Ну, тогда это был СССР. Но все помнят, как мы осуждали ту же чилийскую хунту, понятия не имея, что будем нынче использовать терминологию политического радикализма в отношении какой-то "киевской хунты".

Приход к власти с использованием радикальных методов против мирного населения (та же "шоковая терапия") никогда не будет легитимным. Сколько бы съехавшая крышей вдовушка не орала про то, что надо признать "лихие 90-е" - "святыми" или еще кого в "святые" назначить.

Но... и что там может быть "легитимным", когда человек приходит к власти в качестве "лидера нации", постоянно лебезя перед Ангелой Меркель, оправдываясь, что совершенно не хочет восстанавливать СССР (от которого поимел все, начиная с бесплатного родовспоможения своей мамаше, которому вообще-то присягу давал), да еще и рассказывая, как он кого-то будет "мочить в сортире"?..

Кроме того, политический радикализм получил осуждение еще в СССР, а партия КПСС была отстранена от власти в конце 80-х. И, как видим, без использования методов политического радикализма она продержалась недолго, а все ее выдающиеся деятели изменили "делу партии" с той же легкостью, как Владимир Путин изменил присяге.

Подмена "радикализма" - "экстремизмом" не только избавляет высшие иерархии управления от разбора радикальных методов управления, осужденных во всем мире, но как бы даже причисляет их чуть ли не почетным святым. Не зря же старая дура вылезла с предложениями о назначении святыми общим голосованием.

Экстремизм как бы является проявлением вселенского зла... которое опять-таки невозможно проявить, не обладая хотя бы минимальными средствами, чуть выше "среднего уровня". Вообще-то, если адекватно попытаться осмыслить этот термин, то экстремист - это человек, создающий государство в государстве.

По этому принципу у нас любой олигарх - экстремист, что на деле недалеко от истины. Но дело в том, что именно наличие ворованных денег у нас главное отличительное свойство нынешней "святости", как это воспринимается дебилами и чокнутыми экзальтированными старухами.

В результате... получается, что в борьбе с экстремизмом намеренно разрушаются нормы общественной морали: бюджетный вор у нас святой, а экстремист (на размытых понятиях, с уничтоженными нравственными ориентирами) - у нас некое воплощение зла, в отношение которого все средства хороши. То есть, заведомо радикальные средства.

Сама слышала по поводу одного деятеля, укравшего фуеву тучу бюджетных средств, нанесшего стране и обществу огромный ущерб: "Зато он не экстремист!" Ну, раз не экстремист, значит, святой, третьего не дано.

К тому же... это просто смешно. Вестимо, некий Вася Пупкин из провинциальном Чернодырска точно не экстремист, потому что экстремизм, как таковой можно, проявить лишь на международной арене и от имени мало-мальски заметного государства. Хотя бы от одной из его "политических сил".

И с этими "политическими силами" всегда наблюдается политический радикализм. Это когда в качестве их "лидеров" непременно выбирается какой-нибудь отставник, уже изрядно обгадившийся перед всем обществом, но смутно воспринимаемый на Западе в качестве чего-то там типа "представляющего Россию" (как тот же Кудрин или Касьянов).

Вообще любой "изм" - это радикализм правый или левый, политический или бытовой. Поэтому надо было немедленно отойти от самого понятия "радикализм" к совершенно неподходящему и инертному в нравственных оценках понятию "экстремизм", чтобы свести нормальные демократические принципы к радикальной мешанине "политических течений".

У нас ведь нынче подается в качестве "демократии" - количество политических партий. Вот только их паразитирование на бюджете и прямое участие во взломе законодательства - это вообще запредельная уголовка.

Но главное, все их политические взгляды - это "радикализм"... И вы заметили, что парламентские партии у нас нынче никаких политических взглядов не высказывают? И при этом их нисколько не пугает, что партии отличаются лишь по их "политическим лидерам".

А потому что любые крайние политические взгляды, высказываемые публично из попытки, кстати, хоть чем-то сделать более-менее заметным и отличным свое "политическое движенье" от аналогичных, немедленно выявляет радикальную суть всех без исключения партий. Просто при радикальном сдвиге идет больше экспрессии и политический спекуляций.

19 апреля 2007 г. Лимонова запретили навсегда

Мосгорсуд признал общественную организацию НБП экстремистской и запретил ее деятельность. Мосгорсуд в четверг признал межрегиональную общественную организацию «Национал-большевистская партия» (НБП) экстремистской и наложил запрет на ее деятельность. Таким образом, иск Генпрокуратуры, которая просила остановить преступную активность НБП на территории России, удовлетворен. Адвокаты «фюрера НБП» Лимонова не согласны с решением суда и намерены оспорить иск в Верховном суде в течение 10 дней.

В четверг Мосгорсуд признал межрегиональную общественную организацию «Национал-большевистская партия» экстремистской, запретив ее деятельность.

«Помимо этого он заявил, что нет доказательств, что «он возглавляет какую-либо организацию». Как в поговорке – «я не я и лошадь не моя»

Тем самым суд удовлетворил иск Генпрокуратуры России, которая просила запретить деятельность НБП на территории страны. «Суд постановил заявление прокуратуры Москвы удовлетворить, признать Межрегиональную общественную организацию НБП экстремистской и запретить ее деятельность», – цитирует постановление суда агентство РИА «Новости».

Суд огласил лишь резолютивную часть постановления, поэтому о мотивах этого решения пока ничего неизвестно. Тем не менее Московская городская прокуратура уже заявила, что удовлетворена решением Мосгорсуда. «Суд поддержал нашу позицию, и, конечно, мы удовлетворены этим решением», – сказала прокурор Ирина Семенова. С ней согласился прокурор Москвы Юрий Семин.

Сразу после оглашения вердикта суда адвокат «вождя» нацболов Эдуарда Лимонова господин Беляк, заявил, что не согласен с решением и оспорит его в 10-дневный срок в вышестоящей инстанции – Верховном суде России.

Свои суждения по поводу справедливости судебного решения уже высказал и сам Лимонов. Он не нашел более оригинального слова, чем «фарс». Также он сказал, что «ни в одном из госорганов не зарегистрирована какая-либо организация, имеющая название НБП». Помимо этого он заявил, что нет доказательств, что «он возглавляет какую-либо организацию». Как в поговорке – «я не я и лошадь не моя».

Однако... без всех этих выходок было никак не протолкнуть антиэкстремистское законодательство. То есть должно было быть такое личностное олицетворение "политических течений" в качестве "политических лидеров".

И таковых выбирали... из явных маргиналов. Ведь почему, например, вдруг Лимонов стали "политическим лидером"? А потому что он - "Это я, Эдичка!", что по сути является радикализмом в литературе, рассчитанным на маргинальную составляющую сознания.

Вообще любое создание образа автора в литературе является маргинальным методом, именно поэтому роман "Повелительница снов" я вообще выпускала без имени автора на обложке, потому что там и фамилии не изменены. Чтобы вдобавок не примешивать сюда этот самый образ.

А ведь у Эдички этот "образ автора" всем чем запомнился в первую очередь? Уж извините меня, люди добрые, но Эдичка навеки остается русским писателем, отсосавшим у незнакомого негра как бы в приступе депрессии и внутреннего раздрая. Такой тупиковый, шокирующий, практически самоубийственный поступок, не предполагающий дальнейшего "развития образа".

А это как раз и есть радикальные методы, когда читателю намеренно наносится душевная травма шокирующим поворотом сюжета. В "Игре престолов" по той же причине всех героев мочат: из неспособности автора к построению сюжета, развитию героев.

Я отмечала аналогичное в самоубийственных поступках "пусси", когда они вначале в составе какой-то другой группы трахались в музее, потом в ХСС с шапками на морде скакали. Там же даже уже невозможно их представить в качестве молодой мамы, хотя у одной была дочка, которую выставляли с плакатиками.

Вот тут и подходим к главному качеству радикализма: радикализм не предполагает развития, это всегда тупик.

19 апреля 2007 г. Лимонова запретили навсегда

То есть господин Лимонов заодно походя открестился и от тех юношей и девушек, которые, совершив разного рода хулиганские действия, будучи членами НБП, до сих пор отбывают наказание в тюрьмах.

Слушания дела по существу продолжались два дня. Обвинение доказывало, что, несмотря на ликвидацию НБП еще два года назад, организация де-факто существует в подполье, а Лимонов по-прежнему ее возглавляет. Защитник Лимонова настаивал, что он «идеолог национал-большевизма». Сам «идеолог», в свое время отсидевший за хранение оружия, благоразумно в прениях сторон не участвовал.

Формально НБП не существует с 29 июня 2005 года. Напомним, тогда Мособлсуд постановил ликвидировать общественную организацию НБП за многократные нарушения законодательства и исключить ее из Единого государственного реестра юридических лиц. В ноябре того же года это решение подтвердил Верховный суд, но НБП продолжила свою незаконную деятельность. Уже в 2007 году прокуратуры Санкт-Петербурга, Челябинской области и подмосковного района Одинцово вынесли предупреждения нацболам о «недопустимости действий экстремистского характера».

Сейчас Эдуард Лимонов большую часть времени тратит не на литературу, а на организацию противозаконных акций. Он был одним из главных зазывал на «Марш несогласных», хотя пришедшая на его зов горстка людей так и не увидала своего кумира. «Фюрер» втихую уехал в Питер, боясь быть задержанным. Чутье не подвело бывалого «арестанта», автора романа «По тюрьмам». В тот день его соратник Гарри Каспаров несколько часов провел в ОВД «Пресненское», после чего был приговорен к штрафу.

Заявления Лимонова, когда он изображает из себя невинную жертву, никак не соотносятся с его прежними высказываниями. Одно дело – отвечать за содеянное в суде, а совсем другое – сидеть за ноутбуком и писать следующие строки: «Мне необыкновенно светло, чисто, радостно, до эйфорического головокружения, что я фашист. Да, я фашист».

Но, как видите, запретили его не навсегда и не надолго, потому что заменить его было нечем. Назревал второй приход к власти Медведева, а политический радикализм в его исполнении... имел ряд особенностей. Вообще, когда мужчинка с изнеженной избалованной мордашкой начинает корчить из себя радикального "лидера"... в России, это даже не смешно.

И при нагнетании обстановки в 2010 году, когда там всех возбуждали резней на улицах, какими-то дебильными лозунгами "Россия будет нашей!" и очередным организованным помешательством футбольных фанатов, последней мыслью могло возникнуть что-то вроде "сплотиться возле Дмитрия Медведева". Ну, потому что... это и так все понимают. Сплачиваться возле такого - себя совсем уж не уважать.

Впрочем... на радикальных методах "борьбы с экстремизмом" чего только не навылуплялось, прости меня Господи.

Однако очень интересны в плане этих рассуждений метаморфозы с партией "Яблоко". Итак, для многих, возможно, было удивительно, что именно эта партия, позиционирующая по лозунгам борьбу за справедливую реформу ЖКХ, явилась эпицентром законотворчества в области "борьбы с экстремизмом".

Ну, как бы они были наименее экстремистские. Якобы. Поэтому решили побороть экстремизм. Ну, не радикализм жэ.

К слову замечу, что и Елена Мизулина, окончательно съехавшая крышей на борьбе с "педофильским лобби в думе" самыми радикальными методами, - тоже вошла на политической Олимп из этой партии. И выдвигать такое... что задвинуть потом очень трудно, а терпеть невозможно, - это как раз и есть суть радикального метода навязывания в качестве "законодателей" откровенного дерьма по "партийным спискам".

Так вот в тот же момент, когда, казалось бы, с жутким экстремизмом минетчика Лимонова было покончено навсегда, из самого "Яблока" на свет божий... полезло всякое. Естественно, на почве "борьбы с экстремизмом". А поскольку мозги-то у этих деятелей на почве внедрения радикальных методов в жизнь были достаточно дезориентированы, то первой от них прилетело... Матвиенко.

22 октября 2007 г. Максим Резник: "Главный экстремист это Валентина Матвиенко"

Сегодня в Управление по борьбе с организованной преступностью в отдел по борьбе с экстремизмом были вызваны лидер Петербургского "Яблока" Максим Резник и руководитель Молодёжного "Яблока" Александр Шуршев. Как было указано в полученных ими повестках, "яблочникам" необходимо было дать некие "объяснения", сообщает пресс-служба партии.
По словам Александра Шуршева, его спрашивали информацию, которую можно легко найти в Интернете: дату создания организации, структуру управления, цели и задачи организации, источники финансирования. Как пояснили сами сотрудники УБОПа, сбором такой информации они занимаются по заданию прокуратуры. Будут ли опрошены руководители всех организаций или только оппозиционных осталось непонятным. Кроме этого, следователей также интересовал вопрос о нападении на старшего научного сотрудника Кунсткамеры Валентину Узунову, которое было совершено в июне этого года. Никакой дополнительной информации, кроме той, что была опубликована в СМИ, Александр Шуршев сообщить не смог.
Максим Резник прийти для дачи "объяснений" не смог, о чём предупредил сотрудников правоохранительных органов заранее. Он также пообещал прийти и дать все необходимые объяснения, но после того, как тоже самое сделают другие кандидаты в Государственную думу, прежде всего, Борис Грызлов и Валентина Матвиенко.

"Я убеждён, что главными экстремистами в Петербурге являются губернатор Валентина Матвиенко и "Единая Россия".
Именно их решения провоцируют протесты жителей Петербурга. Именно они устраняют с выборов оппозицию, вводят цензуру в СМИ, игнорируют мнение жителей и профессионального сообщества в градостроительной и жилищной сферах. Именно они являются главными экстремистами и провокаторами., - заявил лидер петербургских "яблочников" Максим Резник. Считаю, что 18-ый отдел УБОПа обязан вызвать Матвиенко для дачи объяснений по этому поводу. Я же готов выступить свидетелем".
Отметим, что и Максим Резник, и Александр Шуршев являются кандидатами в депутаты Государственной думы от партии "Яблоко".
По имеющейся информации, в УБОП также вызывались другие участники оппозиционных движений.

Понимаете, демократия, это когда в оперативном управлении учитывается отклик системы, то есть, в первую очередь, объективные данные, потом... "мнение трудящихся". Уж во всяком случае, не буза радикальных элементов с явно маргинальным сознанием.

Вот этот Резник почему принялся глотку драть? По двум причинам: во-первых, он работать не может и не способен на производительный труд, во-вторых, ему надо переорать именно отклик системы, заткнуть всем рот.

На поверхности и его "сверхзадача" - прорваться во власть, чтоб всем законы писать, потому что следовать нормам общественной морали и со всеми наравне соблюдать апробированное законодательство он не способен, у него лабильная психика, а лечением медикаментами и применением психологической коррекции он не пользуется.

И дальше... планы у того же Митрохина несколько меняются. Он-то полагал, что теперь будет от партии "Яблоко" следить за экстремизмом политических соперников, того же Эдички Лимонова, что очень удобно, поскольку Эдичка сосал у негра, а Митрохин - нет... вроде бы.

А тут ему самому приходится прибегать к радикальным методам, чтобы вытащить из дерьма перевозбужденного соратника, которого самого обвиняют в экстремизме.

Одиночный пикет в поддержку арестованного Максима Резника около входа в здание Генеральной прокуратуры РФ, 2008 год

Дальше уже встает вопрос о самой партии "Яблоко", поскольку Максима Резника так просто не заткнешь, у него ж национальность имеется... нечто вроде желтых штанов, на которые всем теперь надобно три "ку!" кричать, потому что как раз в это время все вспомнили, как поздно их спасли от холокоста аж шесть десятков лет назад.

Дам обсуждение выходок этого прогрессивного деятеля, который просто не умеет себя вести на людях. Впрочем, все эти партии как раз и дают поддержку людям, которые без партии никому не интересны, а вот партийным давлением навязываются всему обществу.

Итак, обсуждение на "Радио Свобода" на тему какой Максим Резник не экстремист, просто этого все не понимают, а типа, как всегда, заблуждаются. В обсуждении принимает участие Андрей Пионтковский, "уже подпадавшим под подозрения в экстремизме за свои сочинения".

Это я как раз к тому и веду мысль, что вовсе не надо убирать в данный момент это законодательство, потому что, как только оно начинает работать, - под его удар первыми попадают сами инициаторы и все, кто его раскачивает. Уже подвергались преследованию сами представители отделов "Э", но еще не вечер! Вначале власти будут вынуждены расправиться со своими "возбуждальщиками" и провокаторами. И это правильно, всем иным будет наукой. А я подожду... у меня впереди масса времени.

Потому как не изменяй законодательство, а оно все равно не воспримет навязываемые радикальные методы, противоречащие самой сути права.

13 Марта 2008 г.Грозит ли партии "Яблоко" официальный запрет за экстремистскую деятельность?

Владимир Кара-Мурза: Сегодня вместо обещанного президентом справедливого рассмотрения дела лидера петербургского «Яблока» Максима Резника, власти северной столицы потребовали очистить помещение штаб-квартиры городского отделения партии и инициировали его проверку на экстремизм. Ситуацию обсуждаем с членом федерального бюро партии «Яблоко» Андреем Пионтковским, уже подпадавшим под подозрения в экстремизме за свои сочинения. Доверяли ли вы обещаниям Владимира Путина разобраться в деле Максима Резника?

Андрей Пионтковский: Вот ваша первая формулировка была не совсем точной. Вы сначала сказали «несмотря на обещания Владимира Путин в справедливом рассмотрении дела Резника». Он действительно обещал разобраться. Но слово «разобраться» достаточно многозначно в русском языке. А в той профессиональной среде, к которой принадлежит Владимир Владимирович Путин, оно имеет вполне определенное значение и, похоже, что именно в этой семантике и разбираются с Максимом Резником и с партий «Яблоко» в целом.

Владимир Кара-Мурза: Знакомы ли вам, уже дежа-вю, что называется, подозрение вашей партии в экстремизме?

Андрей Пионтковский: Это «день сурка» для меня такой. Во-первых, я хочу сразу сказать, что к санкт-петербургской организации я имею самое непосредственное отношение. Может быть не все наши слушатели знают, но около года назад я избирался в партии «Яблоко» как член санкт-петербургского организации, выражая свое несогласие с решением московской организации поддержать кандидатуру Юрия Михайловича Лужкова на выборах мэра. А что касается обвинений в экстремизме, я им подвергаюсь уже второй год. Кстати, я прилетаю в Москву 21 марта, чтобы принять участие в очередном заседании своего процесса по экстремизму. И уже есть прецеденты, в Краснодаре суд признал мою книгу экстремистской, на этом основании вынес предупреждение краснодарскому отделению партии «Яблоко». Так что, возможно, люди, которые пришли в офис в Санкт-Петербурге, они просто ищут там экземпляр моей книги.

Владимир Кара-Мурза: Сергей Митрохин, депутат Мосгордумы от партии «Яблоко», привык к шантажу спецслужб.

Сергей Митрохин: Нам неоднократно пытались предъявить обвинения в экстремизме. Такие попытки предпринимались прокуратурой в связи с изданием книги Андрея Пионтковского со сборниками статей о президенте Путине. В силу критического характера нам такое обвинение предъявлялось. Естественно, никакого отношения к экстремизму «Яблоко» не имеет. Мы никогда не занимались разжиганием межнациональной розни, наоборот мы с этим всегда боролись. Мы партия интернационалистов, мы об этом открыто заявляли, в том числе и на недавних выборах. А экстремизм - это в основном преступление на межнациональной почве. Если говорить о призывах к свержению существующего строя, мы тоже никогда этим не занимались. И даже наиболее радикальные представители «Яблока» вроде Максима Резника никогда ничего подобного не говорили.

Владимир Кара-Мурза: Есть версия, что Максима Резника задержали, чтобы сорвать демократическое совещание, намеченное в Санкт-Петербурге на апрель. Как вы относились к этой идее?

Андрей Пионтковский: Да, это одна из версий, имеющих право на существование, потому что Максим действительно очень активное участие принимал в организации этого мероприятия, он был таким неформальным председателем организационного комитета и даже, насколько мне известно, сейчас заменить его некем в этой роли, встал вопрос о возможном переносе этого мероприятия, о проведении его в Москве. Но там у питерских властей достаточно и до этого было претензий к «Яблоку». Особой нелюбовью наша партия пользуется у Валентины Ивановны Матвиенко, по ее инициативе мы были сняты с муниципальных выборов год назад, когда у нас были очень хорошие шансы. То есть тут можно сколько угодно гадать, но это часть общей кампании. Вот Максим может быть арестован, чтобы сорвать мероприятие 5 апреля. А почему арестовывают и избивают молодых людей, которые устраивают пикеты в Москве перед зданием прокуратуры? Причем провокации устраиваются совершенно наглейшие, откровенные. К человеку, ведущему одинокий пикет, подходит провокатор, после этого сразу выскакивает милиция. Это отработано было уже раньше. То есть налицо абсолютное бесстыдство власти. Видимо, кто-то очень наверху повторил лозунг одного из героев «Бесов» Достоевского «я даю вам право на бесчестие».

Владимир Кара-Мурза: Активист пикета в защиту Резника Сурен Едигаров сегодня подвергся нападению милиции.

Сурен Едигаров: Я получил страшный удар в лицо. Я сознания не терял, но искры из глаз, темно, я очнулся и увидел, что это бьет полковник Осипов.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая.

Слушатель: Добрый вечер. Очень рад слышать вновь Андрея Пионтковского. Я хочу сказать, что Петр Милюков в своих воспоминаниях пишет, что пока правительство боролось с кадетами, власть захватили большевики. Вот сейчас в России махровым цветом цветет коррупция, галопирует инфляция, развалилось жилищное хозяйство полностью. Однако властям больше нечего делать. То объявляют «Матерей Беслана» экстремистами, то Андрея Пионтковского, то теперь до партии «Яблоко» добрались. Вам не кажется, что Россия в начале 21 века повторяет то же самое, что она проходила в начале 20-го?

Андрей Пионтковский: Не только в начале 20 - и в середине. Вообще русская история оставляет впечатление хождения по какому-то бесконечному порочному кругу. В самом начале 21 века во время нашей первой избирательной путинской кампании в январе 2000 года я написал статью под названием «Путинизм как высшая и заключительная стадия бандитского капитализма в России». По-моему, все, что с нами произошло за последние 8 лет, как раз подтверждает тезис этой статьи, и может быть поэтому мою книгу, в которой она помещена, «За родину! За Абрамовича! Огонь!» объявляют экстремистской и требуют осуждения автора.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Виктора Ивановича.

Слушатель: Добрый вечер, Владимир Алексеевич, добрый вечер, Андрей Андреевич. Андрей Андреевич, у меня к вам первый вопрос и просьба: в США находят серьезные документы, касаясь действий спецслужб и даже юности Андропова. Сейчас обвиняют в экстремизме «Яблоко». Может применить этот термин к тем же, кто поступил так же с дворником – это немаловажно. В таком же экстремизме можно обвинить директора ФСБ Патрушева и бывших до него руководителей службы ФСБ.

Владимир Кара-Мурза: Я напомню, что у нас в Москве был скандал с выселением семьи с малолетними детьми одного из дворников. Как из Америки видятся события, происходящие вокруг партии «Яблоко»?

Андрей Пионтковский: Вы знаете, я думаю, что из Америки это никак не увидится. У нас в Москве у всех и у власти, и у оппозиции несколько преувеличенное представление о нашей значимости в американской внутренней политике, в частности, в избирательной кампании. Россия почти не присутствует как предмет обсуждения в избирательной кампании. Но есть госдепартамент, есть формальные структуры, такой отдел по правам человека, который раз в год, чисто бюрократическая структура, раз в год он делает определенный доклад о положении прав человека во всех странах мира. Как раз такой доклад был на днях опубликован. Конечно, там есть критические замечания в адрес России, в частности, последние избирательные кампании и думы, и президентской. Но это носит такой дежурный характер и никоим образом не отражается на вполне, несмотря на всю риторику с российской стороны, вполне деловые и конструктивные отношения западных лидеров с российским руководством. Тем более они выражают сейчас надежду на еще более крепнущее сотрудничество по приходе нового президента, которому наши средства массовой информации старательно делают такой имидж либерала.

Теперь, что касается закона об экстремизме. Все действия незаконные властей о выселении и другие, вспомним, например, такие действия, как так называемые рязанские учения. Даже если взять гипотезу власти, что действительно были учения, то это была преступная акция. Для того, чтобы давать юридическую оценку подобным действиям, достаточно статей в уголовном кодексе. И я как раз хочу подчеркнуть, что закон об экстремизме два года назад был принят специально думой для расправы с политической оппозицией. Потому что для того, чтобы иметь дело с такими террористами как Басаев, инструментария юридического вполне достаточно. Закон об экстремизме – это точная копия статьи 58 Б в сталинском кодексе «О контрреволюционной агитации», по которой миллионы пошли заключенных, и в брежневском, я не помню точно номер, по-моему 160, но зато помню формулировку: «О распространении клеветнических сведений, порочивших советский общественный строй». Экстремизм – это такая же широкая формулировка, как вот две только что мною процитированные, которые позволяют расправиться с любым политическим противником. Мне выпала честь быть как бы первым пишущим человеком, обвиненным официально в экстремизме за свои статьи. Поэтому этот случай очень показательно. Я специально как законопослушный гражданин являюсь на все заседания, на вызовы в прокуратуру, в которую не обязан ходить - это еще первая стадия, гражданский суд. Суд должен признать книгу экстремистской, а после этого будет открыто уголовное дело, где автоматически меня признают экстремистом. Я хочу привлечь с вашей помощью максимальное внимание общества, потому что все-таки когда власть чувствует сопротивление, она отступает. Это было в случае с монетизацией льгот, это было со знаменитым случаем с водителем Щербинским. Может быть и мне удастся стать таким водителем Щербинским в нашей журналистике, когда профессиональная солидарность коллег поможет всем нам просто остановить эту практику применения закона об экстремизме против журналистов.

Владимир Кара-Мурза: за последнюю неделю прибавился еще один случай, когда журналисты выступили против включения Рамзана Кадырова в свои ряды, пришлось его срочно, экстренно, хотя и под такими сомнительными предлогами исключать. Лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский сегодня еще раз выступил в защиту Максима Резника.

Григорий Явлинский: Никакой необходимости в заключении под стражу до суда не существует. Мы обращаемся к правоохранительным органам еще раз и еще раз вернуться к рассмотрению этого вопроса в наиболее серьезном виде. Мы хотим, чтобы дело протекало таким образом, чтобы всякие соображения о том, что здесь имеется какой бы то ни было политический заказ, могли бы быть отвергнуты.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Эмиля Викторовича.

Слушатель: Здравствуйте, господа. Относительно закона об экстремизме, насколько я понимаю, если выступить, например, с критикой в адрес президента, тебя могут подвести под этот закон. Так вот, знаете, Александр Третий либеральнее в этом плане. Вы помните знаменитую историю, когда какой-то мужик плюнул в присутственном месте на его портрет, Александр Третий велел «гнать его в шею, кормить я его не буду и передайте, что я тоже на него плюю». Вот такая история была. Как вам эта параллель, господин Пионтковский?

Андрей Пионтковский: Были у нас дворяне императоры, сейчас у нас, как нам говорит господин Патрушев, появились новые дворяне. Я это называю скорее дворняжками.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Петра.

Слушатель: Добрый вечер. Андрей Андреевич, скажите, пожалуйста, если вы в курсе, от кого исходила инициатива организовать встречу в кремле Путина и Григория Алексеевича - от правительства, от президента или от самого Явлинского?

Андрей Пионтковский: Мне очень трудно, я сейчас нахожусь в командировке за границей, буду в Москве только 20, очень трудно об этом судить. Единственное, что я могу сказать, я хорошо знаю лично Григория Алексеевича - это человек исключительно глубоко порядочности по отношению к своей работе, к своей стране и к своим товарищам. Я знаю, что сейчас для него никакого другого приоритета как для руководителя партии не существует, чем освобождение Максима Резника. Скажем, то обстоятельство, что в последнее время у него были определенные тактические разногласия с Максимом и с питерской организацией, делает для него морально тем более необходимым добиваться этого освобождения. Я думаю, что эту ситуацию понимало высшее руководство, и Путин пошел на такую встречу, но видимо, решая какие-то свои проблемы. Люди такого плана очень любят поиграть в кошки-мышки с человеческими жизнями и человеческими судьбами. Я очень внимательно смотрел телехронику их встречи. Григорий Алексеевич был очень мрачен и подавлен, а Владимир Владимирович очень оживлен и весело чему-то смеялся.

Владимир Кара-Мурза: Не секрет, что власть полностью использовала этот момент. Действительно, показали по всем федеральным каналам. Когда выступал Григорий Алексеевич в предвыборной кампании на выборах в Госдуму, то ни разу его не показали, а тут показали. И появились слухи о том, что ему предложен пост вице-премьера. Считаете ли вы оскорбительными для вашей партии такие слухи?

Андрей Пионтковский: Во всяком случае, пока Максим Резник находится в тюрьме, ни о каком сотрудничестве членов нашей партии с исполнительной властью, тем более участие в структурах исполнительной власти категорически невозможно.

Владимир Кара-Мурза: Тем удивительнее, что Владимир Петрович Лукин является уполномоченным по правам человека. Слушаем москвича Георгия.

Слушатель: Добрый вечер. Господин Пионтковский, скажите, пожалуйста, вместо того, чтобы защищать господина Резника, вы не думаете о том, чтобы консолидировать все силы оппозиционные в одно движение и потребовать от власти, от нового и старого президента отставки, полного перевыбора, полного предоставления стране средств массовой информации? То есть изменение политики информационной на телевидении и на радио.

Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, использует ли власть этот период междуцарствия до 7 мая, чтобы максимально закрутить гайки и чтобы очистить репутацию будущего президента?

Андрей Пионтковский: Тут очень много вопросов сразу как от нашего слушателя, так и от ведущего. Во-первых, я не понимаю, почему вы с некоторым отчуждением произнесли слова «вещать в защиту» Резника. Как раз, мне кажется, сегодня вещают в защиту Резника практически все оппозиционные лидеры и оппозиционные организации от Лимонова на левом фланге до Каспарова и Немцова. Защита политических заключенных - важнейший шаг в сплочении оппозиционных сил и освобождение политических заключенных – это первая программа, программа-минимум, которую мы должны требовать, я не знаю, от какой власти, от бывшей или от будущей или от одной и той же. Если сказал наш будущий президент, царь-освободитель Дмитрий Анатольевич, что свобода лучше, чем несвобода - это квинтэссенция исторического опыта. Давайте начнем с освобождения всех сидящих на цепи политических заключенных и действительно со свободы средств массовой информации. Так вот, я боюсь, что этого не будет, даже если Дмитрий Анатольевич совершенно искренен был во время своего известного выступления в Краснодаре. Потому что, что значит минимальная даже оттепель на средствах массовой информации? Это значит все те вопросы о господах Абрамовиче, Тимченко, Ковальчуках, всех членов кооператива «Озеро», извините, о личном состоянии господина Путина, я не знаю, насколько это обоснованные сведения, но те вопроса, которые задаются везде в интернете, они будут задаваться на первых центральных каналах государственного телевидения. И власти тогда очень трудно будет продолжать поддерживать эти мифы о встающей с колен и одновременно висящей на чекистском крючке России.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Александра, радиослушателя из Санкт-Петербурга.

Слушатель: Здравствуйте. Поясните, пожалуйста, представители «Яблока» видят связь между арестом Максима Резника и попыткой выселить ее партию из офиса в Петербурге. А где здесь связь, может это разные вещи и вам выгодно в информационном поле подавать, что вы такие несчастные, забитые и настоящая оппозиция. В то же самое время мы видим, как Явлинский спокойно встречается с Путиным, а Касьянов это сделать не может.

Владимир Кара-Мурза: Насколько убедительны аргументы о том, что неуплачена аренда за офис санкт-петербургского отделения «Яблока»?

Андрей Пионтковский: В чем нас обвиняет уважаемый слушатель, что нас выселяют из офиса и что нашего товарища арестовали и что меня собираются посадить за экстремизм? Это мы все, оказывается, делаем ради какого-то пиара. Я бы с удовольствием, как и все мои товарищи по партии, отказались бы от такого пиара.

Владимир Кара-Мурза: Член федерально бюро партии «Яблоко» Виктор Шейнис никогда не верил обещаниям президента.

Виктор Шейнис: Путин и не собирался ничего менять, потому что он обещал не более, чем разобраться. Может быть он разобрался в пользу силовиков, которые творят, вообще говоря, черт знает что. Во всяком случае следователь, который ведет дело Резника, ведет себя по информации, которую я получил от своего ленинградского товарища, исключительно нагло. Он отказал в свидании с матерью Резника и заявил, что якобы Резник организует кампанию из тюрьмы.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Михаила.

Слушатель: Господа, добрый вечер. Знаете, такое впечатление, что маховик начинает раскручиваться все сильнее и сильнее. Если до выборов были какие-то подобия объяснения, что нужно кого-то прижать для того, чтобы обеспечить благополучные выборы. Обратите внимание, теперь совершенно бессмысленные действия и очень здорово напоминают все эти сталинские события. Но мое глубокое внутреннее убеждение, второй раз страна не переживет - это будет голая территория.

Владимир Кара-Мурза: Можно ли считать это возвратом к сталинизму?

Андрей Пионтковский: Я согласен, я сам об этом говорил, что закон об экстремизме - это не для выборов. Для выборов такие сильные пушки не нужны. Они давно научились манипулировать результатами выборов, полная монополия на средства массовой информации, вбрасывание бюллетеней, отсутствие допуска к источникам финансирования. Закон об экстремизме имеет довольно долгосрочную перспективу. Власть понимает, что у нее нет никакой идеологии, что коррупционный характер вот этого бюрократическо-бандитского капитализма становится все более явным. Поэтому поддерживать этот режим можно все более агрессивными средствами и никакие красноярские речи о свободе, которая лучше, чем несвобода, ничего здесь не изменят.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Смоленска от радиослушателя Леонида.

Слушатель: Добрый вечер. Вы простите, не совсем по теме, но дело в том, что дозвониться очень трудно. У меня общее предложение, или пожелание, или просьба. В последнее время эта тема стала совершенно немодной, ее нигде, не знаю как в Москве, как в интернете. Вчера я увидел у Тиграна Кеосаняна на РЕН-ТВ Сергея Митрохина и, по-моему, Оксана Дмитриева была. Он только обозначил эту тему, никому не дал сказать. Я так понял, что Сергею Митрохину есть что сказать на тему о реформе ЖКХ. Дело в том, что я недавно познакомился с законом 185, и я понял, что эта по сути жалкая подачка от правительства на ремонт жилищного фонда и так далее, она для того, чтобы вертикаль власти наша подсуетилась. Но у нас вертикаль власти только начинает.

Владимир Кара-Мурза: Можно считать случившееся сведением счетов с вашей партией за инициирование таких популярных законов?

Андрей Пионтковский: Мне трудно сказать что-то о проблеме ЖКХ кроме того, что разговоры о ней идут по тому же самому пустому кругу в течение последних 8 лет, а то, что предлагается в этом законопроекте, это аналог монетизации, которая не осуществит никакую реформу, просто приведет к еще большему финансовому давлению на рядовых квартиросъемщиков. Я, кстати, ощущаю по собственной двухкомнатной квартире, цены повышаются все время.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Николая.

Слушатель: Доброй ночи. Все-таки хочется заметить, за боевые заслуги у нас введены ордена Суворова, Кутузова и Нахимова. Как вы считаете, в мирное время может быть нужно ввести новые ордена? И сейчас мы отмечаем 95-летие Михалкова. Ведь он, обращаясь к вам, сказал: если вы будете правильно вести, будете хорошо спать в своих постелях, правильные сны, сочинять правильные стихи. Я считаю, что нужно ввести в стране орден Михалкова какой-нибудь степени, Незваного или Первозванного. Кого бы вы наградили таким орденом в первую очередь?

Андрей Пионтковский: Я бы наградил этим орденом тех либералов, которые служат сегодня на государственных каналах телевидения - господина Эрнста, Добродеева – это первой степени. Второй степени Познера, Сванидзе, Соловьева. Дальше уже не будем мельчить, там достаточно найдется. Особо выделил бы молодого человека с российского канала, который недавно говорил о премьере Джинджиче, как о заслуженно получившем пулю предателя сербского народа.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Рязани от радиослушателя Валентина.

Слушатель: Здравствуйте. Ваш гость сказал, что Россия постоянно попадает в неудобные ситуации. Чтобы выявить причины этих вещей, очевидно нужно найти момент, присущий этим явлениям. Не мог бы сказать Пионтковский, какие это явления?

Андрей Пионтковский: Вы знаете, я попытаюсь маленький исторический экскурс дать. Когда наш император, модернизатор Петр Первый первый раз приехал в Амстердам, он был покорен всем, что там увидел. Прекрасные верфи, на которых строился флот, а Петр мечтал, чтобы Россия имела современный флот, чистые улицы, шоколадницы. Все это он хотел привезти в Россию и многое принес из Голландии, Германии, из Англии. Но в то же время, чтобы продолжить лично рубить головы своим политическим противникам и пытать собственного сына за несанкционированные контакты с иностранцами. Так вот эта историческую ошибку повторяют российские правители от царей до генеральных секретарей и сегодняшнего президента вновь и вновь. Они хотят модернизировать страну, перенести сюда все плоды западной цивилизации, с презрением отвергая, те корни, которые позволили Европе создать современное общество. Это медленно, но вызревавшая от Хартии вольности Великобритании до европейской конституции такие институты, как уважение к правам человека, независимый суд, разделение властей, свободная пресса. Все это объявлено заговором Европы, Запада, которая хочет подорвать Россию. На самом деле это угрожает той власти, нашей элите, которая в различных инкарнациях повторяет ту же самую модель ограбления своего народа и прикрытие этого процесса мифом об угрозе Запада.

Владимир Кара-Мурза: Сегодня мать Максима Резника Марина Малиновская рассказала об условиях содержания сына.

Марина Малиновская: Все кашляют, все чихают, все простужены, так что приготовься, если я... Лекарства не дают. Все, которые ребята принесли, он все раздал. Очень много молодых сидит, очень много за наркотики. Какой-то мужик сидит за сто рублей. И он говорит: сколько работы у нас.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Армавира от радиослушателя Сергея.

Слушатель: Добрый вечер, господа. К сожалению, мне кажется, Максима Резника не отпустят до суда, потому что если бы отпустили, уже бы отпустили. Потому что такая статья тяжелая – трех милиционеров побил, нецензурно выражался. У меня такой вопрос: вы знаете, мне кажется, наш гарант конституции как-то говорил, что время запрещать и не пущать уже прошло. Неужели только от его просьбы, чтобы отпустили Максима Резника, все зависит?

Владимир Кара-Мурза: Подпадают ваши коллеги по партии «Яблоко» под эту иллюзию о телефонном праве?

Андрей Пионтковский: Да нет, это не иллюзия - это реальность. Вспомните дело ЮКОСа и связанное с ним, осведомленность в мельчавших деталях его проявлял. Я думаю, что специально контролировал размер цепи, на которой держат умирающего Алексаняна и в вопросе с Резником. Я опять возвращаюсь к этим телекадрам, его просто забавляла эта ситуация. Идеально, между прочим, было бы, если бы кто-то из членов «Яблока» пошел в исполнительные структуры нового правительства на уровне замминистра иностранных дел, есть у нас такой кандидат, а Резник остался бы в тюрьме. Я думаю, нанести такую пощечину партии и оппозиции в целом было бы громадным удовольствием для власти и для Владимира Владимировича лично.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвичку Аллу Павловну.

Слушательница: Здравствуйте, господа. Андрей Андреевич, у меня какой вопрос. Максиму Резнику инкриминируют деяние, что он избил милиционеров и нецензурно выражался, трех милиционеров. Сегодня два милиционера избили до такой степени, что человек оказался в больнице с сотрясением мозга, с переломом ребра. Им все дозволено? Чем объяснить, что наша элита, начиная с Татьяны Тарасовой, Пугачевой, о Михалкове даже говорить не хочу, и кончая Андреем Макаревичем, простите меня, выстроились в очередь на расстоянии вытянутого языка к этой власти. Ведь они обеспечены, у них есть имена, мировые имена, их знает мир. Зачем же им нужно лизать, простите меня, задницу у этой власти?

Андрей Пионтковский: Боже мой, как вы абсолютно правы. Вы знаете, ведь сегодняшняя элита интеллектуальная так называемая, художественная ведет себя намного хуже, чем в советское время. Да, мы помним страшные примеры, когда даже великие поэты вынуждены были из себя выжимать какие-то строчки о Сталине. Но это было в ситуации, когда они спасали жизнь своим близким. Сегодня тому Макаревичу, если он не пропоет на каком-то концерте, он таким же мультимиллионером останется. Сегодняшняя элита не выдержала испытание деньгами, громадными, немереными, невиданными по советским временам деньгами. Но опять же нельзя судить о всех. У нас теперь есть два рок-музыканта, две модели поведения – это Макаревич и это Шевчук, который вышел в Питер на «Марш несогласных».

Владимир Кара-Мурза: Справедливости ради можно привести список деятелей культуры, общественных деятелей, которые дали поручительство за Максима Резника в интернете. Это тоже довольно список.

Андрей Пионтковский: Внушительный. Но наша слушательница абсолютно права, что, возвращаясь к продолжению нашего слушателя немного раньше что, к сожалению, ордена Михалкова разных степеней заслуживает очень и очень многие, в том числе и очень талантливые люди.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Анатолия Евгеньевича.

Слушатель: Добрый день, Андрей Андреевич. Я хотел напомнить, как уже Владимир Владимирович однажды издевался над Явлинским, когда он позвонил ему, поздравил с победой его партии, а на следующий оказалось, что не хватает нескольких сотых. Так что это не в первый раз получает удовольствие от общения с Явлинским. А вас я хотел спросить, Андрей Андреевич: у вас ведь книжка была отправлена на экспертизу, что ответила экспертиза?

Андрей Пионтковский: Во-первых, очень рад вас слышать, Анатолий Евгеньевич. Надеюсь, что все хорошо и с вами, и с вашей супругой. Что касается экспертизы, я же только что упомянул, почему я приезжаю 21. 21 января состоялось заседание суда, на который я не смог придти, потому что я узнал об этом только в пятницу. Оно утвердило состав экспертов, причем были отвергнуты все кандидатуры, предлагаемые защитой, даже те, с которыми соглашался прокурор, из факультета журналистики, из филологического факультета МГУ. Судья утвердила только хорошо известных ей экспертов, и им было даже дано вознаграждение 30 сребреников, не знаю, в какой валюте. Им было дано 60 дней. 60 дней истекают 21 марта, я думаю, где-то в конце марта произойдет новое заседание суда последнее в этой гражданской стадии процесса, где эксперты, я не сомневаюсь в этом, выполнят свой профессиональный долг, признают мою книгу экстремистской, и суд вынесет соответствующее решение.

Владимир Кара-Мурза: Поэт Евгений Бунимович, депутат Мосгордумы от партии «Яблоко», отвергает все обвинения в экстремизме в адрес своих товарищей.

Евгений Бунимович: В экстремизме надо обвинять тех, кто подстрекает молодежь приезжать в Москву, махать флагами у Кремля, угрожать всем. Пытаются через движения детские привлечь к политике, к поддержке Кремля и всего остального детей, начиная аж с 8 лет, что вообще просто граничит с растлением детей. Собственно говоря, это и есть экстремизм. И вот по этой причине у нас как всегда президент говорит, что это не его вопросы, что это вопросы юриспруденции и так далее, хотя мы все понимаем обратное. Надеюсь, что его обещание включиться в этот вопрос, все-таки даст какие-то результаты, потому что очень хотелось бы, чтобы Максим оказался на свободе.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвички Тамары Васильевны.

Слушательница: Добрый вечер. Можно вам задать пару вопросов? Первое: почему у вас такие мелкие укусы? Скажите мне, пожалуйста, неужели вас не беспокоит такой вопрос: почему бюджетникам обещали в январе месяце повысить зарплату на 7%?

Владимир Кара-Мурза: Можно считать мелкими укусы, за которые привлекают за экстремизм?

Андрей Пионтковский: Понимаете, это вечная, я был очень огорчен статьей моего хорошего друга Михаила Делягина недавно на ЕЖ, где опять противопоставлял тему борьбы за социальные права и политические права. Нет никакого противопоставления. Слушательница правильно говорит, что бюджетникам не дали обещанное повышение цен. А если нет права на свободу слова, где мы об этом узнаем, кроме сегодня на Радио Свобода? Поэтому я не считаю требования политической свободы мелкими укусами и противопоставление совершенно надуманное. Нет ни одного общества, лишенного политической свободы, в котором решены социальные проблемы людей. И единственная возможность решения этих проблем - это контроль над правительством, это борьба с коррупцией, это смена правительства, которое не решает эти проблемы и не выполняет его обязательства перед бюджетниками. Это не мелкие укусы - это прямой путь политической свободы, это прямой путь к решению социальных проблем. И люди противопоставляют или по недоразумению, или же я не хочу делать догадки.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от радиослушателя Сергея.

Слушатель: Доброй ночи, господа. Я хотел поблагодарить господина Пионтковского как прогнозиста, очень много, что он говорит за последние лет десять, как минимум оправдывается. По поводу господина Резника, с ним приходилось несколько раз общаться. Я могу сказать, что это абсолютно адекватный человек, ни на кого не набрасывается. Мне трудно представить, чтобы он так себя вел. Рядовых членов партии «Яблоко» на рабочих местах, в школах, в институтах просто травят. В Военмехе просто отчисляли - это было лет пять-семь назад. Все это организованная кампания.

Владимир Кара-Мурза: Сегодня с соцфака МГУ отчислено четверо студентов, боровшихся тоже, стоявших в оппозиции. Андрей Андреевич, как вы считаете, случайно ли совпадение, что тюремному заключению подвергаются активисты «Маршей несогласных» или насилию, как Леонид Гозман, который впервые принял участие в «Марше несогласных», сразу ему одному сломали руку. Сейчас уже и Гарри Каспаров побывал в тюрьме и Максим Резник.

Андрей Пионтковский: Отношение к «Маршам несогласных» - это порождение того психоза, который был вызван в Кремле событиями украинского майдана и «оранжевой революцией». Большую роль здесь сыграло полтиттехнологическое жулье в лице Павловских, Марковых, которые получив громадные деньги, речь шла о миллионах долларов, проиграли выборы. Им угрожало, что их сапогами выкинут под зад из Кремля, они раздули громадную угрозу «оранжевой революции», окружение Западом, свержение власти. Никаких перспектив какого-то массового движения в России, к сожалению, не было, потому что не было элементарного доступа к средствам массовой информации, которое было на Украине, да и не то состояние было общества. В этом им удалось раздуть в Кремле состояние паранойи, которое до сих пор поддерживается, испытывается руководством, судя по последним публичным заявлениям. А вот эти «Марши несогласных», они воспринимают как доказательство грядущей «оранжевой революции». Особенно был смехотворным последний марш в Москве, когда на каждого демонстранта было в десять раз больше вооруженных до зубов омоновцев.

Владимир Кара-Мурза: Удивило ли вас поведение западных лидеров, в частности, была на выходных в России Ангела Меркель. Если она прошлым летом хотя бы пожурила Владимира Путина за срыв самарского «Марша несогласных», тогда был саммит Евросоюза и задержали самолет с лидерами «Марша несогласных» в Москве. В этот раз она даже ни слова не сказала Дмитрию Медведеву о судьбе Максима Резника.

Андрей Пионтковский: Вы знаете, умеет Владимир Владимирович работать со своими коллегами. Вы правильно подчеркнули очень заметную эволюцию в поведении Меркель. Во время своей предвыборной кампании Саркози довольно резко говорил о проблемах с правами человека и демократии в России, а он первым бросился поздравлять Путина с прекрасными результатами парламентских выборов 2 декабря. Я здесь, находясь в Вашингтоне, наблюдаю американскую политическую жизнь, понятны причины. Им совершенно неинтересны проблемы демократии, социальных или политических прав российских граждан. Им важно решение энергетических вопросов, поставки газа, нефти. По-моему, путинские элиты и западные элиты, если отвлечься от всей этой шелухи и риторики российской, иногда правозащитных, но не первых лиц, а соответствующих комитетов парламентов западных стран, в общем они прекрасно находят общий язык и понимают друг друга.