Огурцова на линии

 О том, что можно почерпнуть системному аналитику в родной советской ментуре

Рассмотрим дело Бейлиса с точки зрения советской милиции. Той самой, которая всегда присваивала обескураживающую для еврейской национальности статистическую пальму первенства по уголовным свершеньям на пути к общему прогрессу человечества. Если я что-то напутаю, то буду признательна поправочке любого советского мента.

1. В уголовке необходимо перво-наперво установить мотив преступления, чтобы правильно квалифицировать тяжесть содеянного;

2. Обвинять женщину в нанесении множественных колото-резанных ран ребенку, конечно, можно, но сие лишь будет прямым доказательством морального разложения следственной бригады, ее крепкой спайки на спирту. Не потому, что дамы у нас изначально неспособны на уголовку. Но в подавляющем большинстве случаев дамы из нашего уголовного контингента прибегают к бескровным преступным деяниям, как это хорошо показано в «Леди Макбет Мценского уезда» Лескова.

А ежели бы какая-то дама была изначально способна на 47 колото-резанных... так это бы проявилось не раз и не два-с.

3. Тщательнее надо относиться к экспертизе. Ее заключением пренебрегает только нацменовское ворье. Поскольку заключения экспертизы - это прямые улики. А вся остальная мишура, включая «свидетельские показания», «твердые алиби» и даже собственноручные признанья в содеянном – косвенные.

Изучение дела Бейлиса постоянно напоминает мне давний эпизод из весьма непродолжительного милицейского опыта.

... В обшарпанной комнате, не чета нынешним милицейским "офисам", пишет протокол допроса усталый ментяра с большой похмелюги. Не стану скрывать, что мужчины у нас в Предуралье... не поголовные красавцы, как говорится. Вот и этот залеточка не исключение из общих правил. Внешние впечатления усугубляют следы недавней драки на морде лица и несвежая форменная рубашка. Человек - то ли  не дошел до дому с "усиления" и обысков "малин", то ли жена домой не пустила. Всякое бывает.

В отличие от него, подследственный хорошо одет и выглядит внушающим доверие. До сих пор помню тяжелую мужскую молнию на щегольском темно-бордовом полувере. С наигранной искренностью, почти в младенческом изумлении он спрашивает помятого жизнью мента: "Как вы могли обо мне такое подумать?"

Как бы даже с шуткой юмора от абсурдности самого предположения о его возможной склонности к преступным деяниям.

Конечно, здешние мужички в массе своей неказисты. Явно, не какие-нибудь голливудские мачо. Но иногда что-то скажут или отмочат... и в этот момент не приходит в голову ничего, кроме фразы, которая в наших местах зачастую заменяет не только первый тост, но и сам повод выпить: "Есть еще порох в пороховницах, а ягоды - в ягодицах!"

Вот и Колян тогда, подняв мутные от недосыпания и хронического перепоя глаза, сказал готовому расхохотаться над веселой шуточкой подследственному: "А я, по-твоему, похож на человека, который может думать о таком, как ты? Я сдам дело, ты пойдешь мотать свой срок - и думай обо мне все, что хочешь. А я могу думать лишь о тех, кого ты обокрал. Работа у меня такая."

* * *

Врочем, я помню и другие времена... когда милиция перестала думать о тех, кого была обязана защищать. Я побывала там накануне проникновения в милицейские головы еврейской морали на счет "витимности" всех потерпевших,  то есть изначальной виновности жертвы преступления, якобы "спровоцировавшей" преступника... своей беззащитностью.

Мне приходилось обрывать на полуслове своих милицейских знакомых, обвинявших "наших граждан" в легковерности и доверчивости, находящих оправдание собственной бездеятельности в том, что они ведь никого не просили отдать деньги, не гнали в шею садиться в подозрительное такси и прочее.

Как нынче депутат Государственной Думы РФ Александр Хинштейн, имея на руках всю фактуру, доказывает, что ведь никто не заставлял граждан отдавать деньги в жилищные финансовые пирамиды.  Просто все эти пирамиды удивительным образом устраиваются в рамках  "действующего законодательства" такими, чтобы отцеживать кровь всю жизнь - за одно естественное человеческое желание жить в своем доме.

И, наверно, уже ничего удивительного нет в том, что обманутых вкладчиков в их собственной виктимности вразумляет депутат с исконно гусской фамилией. Ведь ипотекой, СРО в строительстве, Жилищным Кодексом, позволяющим выкидывать людей на улицу с детьми и стариками, как и многими другими "кровососущими" законами - в Государственной Думе также занимаются депутаты исключительно еврейской национальности.

Они не отдают себе отчет, что в своих выступлениях от имени государства, им уже нельзя озвучивать личные представления выгоды, отдающие смрадом тюремной параши. Они упорно считают, что государственная позиция - обусловлена тем постом, который им довелось занять в обществе.  И за подобными "государственными думами" - не стоит даже личной человеческой культуры, не говоря о способности воспринимать все меру ответственности за сказанное.

Но с той же позиции изначальной виктимности - можно ведь рассмотреть и претензии самих евреев к окружающим их антисемитам. Здесь мы тут же сталкиваемся с интересными "совпадениями".

У нас давно стали невозможны любые серьезные разговоры по существу, как это и положено среди взрослых людей, поскольку тут же возникает детсад гипотетической "опасности еврейских погромов". Хотя никто из живущих не видел ни одного "еврейского погрома" воотчию,  вокруг любого серьезного обсуждения кружится множество местечковых Пятачков, пытающихся отвлечь внимание от грабежа государевой собственности непонятно откуда берущимся утверждением: "Кажется, погром начинается!"

Казалось бы, только после наглой воровской "приватизации" железных дорог России евреи должны были получить такой "погром", чтоб после вспоминать о нем было некому. Ведь в этом зашкаливающем хамстве законодательные основы нарушены так, что после этого... само существование правоохранительных органов теряет смысл.

Но, как мы видим, никаких "погромов" не произошло. Напротив, все ищут легитимные пути выхода из созданной ситуации. Отлично понимая, что любые общественные беспорядки будут только на руку распоясавшимся уголовникам.

* * *

В Российской империи этих самых погромов тоже было не так много, чтобы об этом стоило биться в истерике более века. Погромы с наиболее разрушительными последствиями - проходили в Европе, как, впрочем, и пресловутый "холокост". Однако основные претензии отчего-то неизменно адресуются к России.

Заметим, что ни в одной стране к евреям не относились с такой доверчивостью, благодушием, - как к "таким же"... людям. За одним исключением, они не хотят быть наравнее со всеми, а желают стать... несколько ровнее всех прочих многочисленных национальностей Российской империи.

Заметим, далеко не все, а именно те, у кого национальность заменяет совесть, слуит оправданиям каким-то поступкам в отношении окружающих. Эти граждане российской империи  усвоили лишь одну "историческую закономерность": повсеместно их действия на пути "национального возрождения" неизменно приводили к одному финалу - погромам. Иного они не ждут, скрупулезно готовясь только к погромам, очевидно, полностью отдавая себе отчет, что состав их деяний в целом не может иметь иной кульминации.

Поэтому и нынешние обвинения в погромах имеют целью оттянуть вполне естественную, с их точки зрения, развязку, - напрямую вытекающую из их собственных дружных усилий.

Интересно, что именно в России с начала ХХ века национальные преступные сообщества начинают заранее "готовиться к погромам", организуя отряды профессиональных бандитов-налетчиков, выступающих против невооруженной толпы с огнестрельным оружием. Станковые пулеметы у этих "чисто оборонительных" отрядов появляются раньше, чем в армии. Поэтому и до государственного переворота 1917 года остается рукой подать.

Вся эта бурная деятельность начинает объясняться под политическими соусами и разносолами типа "разоблачения преступлений царского режима", а окружающее население - обвиняться во всех смертных грехах. Типа сами спровоцировали обзавестись станковым пулеметом. Мол, иначе, как с бомбой на кармане - жить в России не представляется возможности. До ветру без винта не сходить, вокруг - одни погромщики, черносотенцы  и нацисты.

* * *

В начале ХХ века эта основательная "подготовка к погромам" - возникает в качестве добавки к постоянной истерии в СМИ об антисемитизме. В революционной текучке еврейские бомбисты начинают публичную расправу с известными деятелями, включая членов царской семьи.

Поэтому политическое давление на следствие в деле Бейлиса в виде "страха еврейских погромов" становится зашкаливающим. Но современный человек, больше знакомый с современными массированными спекуляциями на холокосте (причем, спустя более полувека после самого события, что уже имеет спекулятивный оттенок), - уже неверно понимает смысл этого "страха еврейских погромов" начала прошлого века. На самом деле, власти боятся устройства кровавых беспорядков со стороны еврейских погромщиков, а не наоборот.

Здесь ведь достаточно обратиться к первоисточникам - почитать не только Исаака Бабеля, но и господина Троцкого, который написал грандиозную статью "Под знаком дела Бейлиса". В ней он напрямую пригрозил устроить именно то, что и устроил впоследствии - "под знаменем простых, но великих задач".

Дело Дрейфуса, дело Бейлиса — ничто в  сравнении с тем сознательным покушением на моральное убийство ряда  политических деятелей, которое теперь совершается под знаком  республиканской юстиции

Приняв активное участие в кампании вокруг «дела Бейлиса», Троцкий  изложил в «Нейе Цайт» свою версию дела, в которой утверждал, что оно  было инсценировано министром юстиции И.Г. Щегловитовым.

Первым документом, доказывающим еврейскую природу, установленной в 1917 году «советской» власти, был список руководящих лиц советского правительства, составленный в 1919 году английским журналистом газеты «Морнинг пост» Виктором Марсденом. Виктор Марсден так же перевёл на английский язык и «Протоколы сионских мудрецов». После чего они произвели такое сильное впечатление на отца современно конвейерного производства Генри Форда, что он нанял журналистов, юристов, гуманитарных специалистов, которые ему поставляли сведения доказывающие существование войны организованного еврейства против человечества.

Последнюю ссылку даю тем, кто спрашивал имя иностранного журналиста, потрясенного тем, что в постреволюционном правительстве России состояли одни евреи, озабоченные восстановлением "социальной справедливости" исключительно для себя лично.

* * *

С точки зрения основ общественного правопорядка (а именно их я имею в виду, говоря о "точке зрения советской милиции"), для всего общества представляет огромную опасность подобное "общественное расследование", когда уголовные мотивации преступника отодвигаются в сторону, а вместо них рассматривается "противостояние всего общества с царским режимом".

Вообще-то под Киевом в 1911 году был зверским образом убит ребенок. Убивал его отнюдь не "царский режим", а конкрентный фигурант уголовного дела. Обобщения во всемирную историю, совершенно нецивилизованная борьба евреев за "равные права" на уровне шантажа и пафосные революционные речи - в этом случае лишь на руку непосредственному детоубийце. Это явилось прямым давлением на правосудие.

В уголовном процессе вообще недопустимо рассматривать узкие личные мотивации, свойственные ничтожной части представителей любого общества, - в виде знаковых явлений общественной жизни, "под знаком дела Бейлиса".

Достаточно взглянуть на бородатую физиономию на снимке, чтобы понять, что никто в России никогда не жил и жить не собирается "под знаком" того, что может сотворить такой субъект.

Если кто-то считает, что им можно выстраивать отношения с людьми под этими "знаками" - то одновременно надо бы понять, что никто здесь не нанимался быть "такими же". Они-то, конечно, сколь им угодно, могут делать вид, будто "такие же, как все", но окружающие их "все" - "такими же" все равно не станут.

Придание политического характера омерзительной уголовке - уже выявляет уголовные мотивации... и в наших нывнешних "правозащитниках". Местечковое хамье, как это видно сегодня в деле Ходорковского, - и далеe собирается обвешивать общество собственным уголовными проблемами с законом, которые все должны решать самостоятельно, используя помощь нанимаемых адвокатов.

Еще не все осознают, как много в свободе выбора теряет каждый, - стоит какой-либо проститутке по вызову заорать "свободу ходорковскому!" Поскольку всему нашему обществу еще предстоит осознать, сколько свобод оно теряет сразу же, как только ходорковские обретают полную свободу действий.

Если бы дело Бейлиса было рассмотрено в нормальном режиме, без поддавков разнузданной местечковой уголовщине, - оно могло бы навсегда перекрыть путь многим нашим сегодняшним проблемам, в основе которых лежит тот самый "жертвенный убой", так и не осужденный в 1913 году.

Но именно сегодня мы можем не только адекватно воспринимать наказ всех честных советских ментов, но и использовать его для нашего действительно светлого будущего: никаких политических соусов под уголовку! Никаких "глобальных обобщений" в уголовке! Уголовка рассматривается в узком аспекте конкретного преступления, совершенного  индивидом, руководствовавшимся личными уголовным мотивациями.

Как только эти самые личные мотивации, которые долны быть правильно квалифицированы в уголовном деле - рассматриваются с учетом политической конъюнктуры, дело можно дальше и не расследовать, в этом случае преступник никогда не получит законного осуждения. Поскольку нельзя делать из конкретной уголовной рожи - представителя общественной группы или "класса".

Уголовник уже встал за грань, отделяющего его от человеческого общества, он уже доказал, что не может жить в обществе "таким же, как все", не преступая закона. Поэтому он должен быть рассмотрен в полном одиночестве, без снующих под ногами "правозащитников".  Только с теми, кто принял участие в подготовке и исполнении уголовных помыслов - на одной скамье подсудимых.

И в этом плане мне куда больше нравилась советская цензура, не позволявшая журналистам искать "легких путей" в своей профессии, смакуя уголовщину. По той же причине все магазины тоже не были завалены одними детективами, относившимися, кстати, к жанровой литературе, а не к "современной литературе".

* * *

Были вещи, которые лично мне в милиции не понравились. Именно того плана, который который я привела в эпизоде с похмельным милиционером Колей.

После недели работы я поняла, что нормальные люди становятся для меня все более гипотетическими, фантазийными. А вот "до ужаса реальными", в виде "праздника, который всегда с тобой" - в душе навсегда воцаряются уголовники.

Впрочем, сама реальность способствовала проявлению именно уголовных мотиваций в окружающих. Чего стоила лишь "ваучеризация", растлевавшая граждан в области спекуляций достоянием Родины.

Постепенно я поняла, что для успешной работы - мне надо начинать заранее думать обо всех окружающих, как о потенциальных уголовниках, способных на самые отвратительные деяния.

Возможно, на тот момент это было недалеко от истины. Из-за чего, собственно, мне пришлось пережить ряд событий, в результате которых я решила завязать с правоохранительной деятельностью. К большому облегчению и для моих сослуживцев.

И поскольку это был сравнительно непродолжительный опыт, я могу анализировать, насколько для нормального человека действительно тяжело - предполагать в ближнем закоренелого уголовника. У моих бывших коллег все эти сомнения были оставлены в далеком прошлом, но не все при этом сумели сохранить дистанцию. Некоторые стали находить оправдания вроде "не мы такие, а жизнь такая", а многие решили, что раз большинство "таких же, как все" в русле их профессиональной деятельности - уголовники, то им и нечего отрываться от исследуемого контингента.  На этом восприятии всех окружающих как еще не изобличенных уголовников, а потерпевших - не сумевшими проявить уголовные мотивации по слабости натуры, - ментовка и ломает многих чисто психологически.

Нормальный человек не подозревает, насколько он счастливее тех, кто по протоколам допросов знает уголовную сторону человеческой натуры. С этой точки зрения нормальные люди кажутся... недалекими и даже глупыми, лохами. И на использовании природной "наивности придурков", "доверчивости лохов"  - выстроено множество уголовных профессий.

В этой атмосфере напряженных политических страстей и полной мобилизации обоих фронтов классовые очертания, разумеется, не исчезали ни на один миг. Но основная группировка сил шла в сущности по более элементарной линии: XVII столетие и XX! И наше русское XVII столетие, перенявши наследство европейского средневековья, оказалось разбито по всей линии. Судебный ритуал, который обычно тем высокопарнее подчеркивается, чем глубже проституирован сам суд, исходит, между прочим, из фикции полной свободы суда от политических интересов и национальных пристрастий. Но в ходе киевского процесса от этого торжественного лицемерия не осталось и следа: явно для всех и каждого весь механизм суда приводился в движение приводными ремнями, надетыми на маховые колеса дворянско-монархической реакции и погромного шовинизма.

Вот так и пишут закоренелые рецедивисты - для наивных лохов, убеждая тех, будто их личное счастье может осуществиться при развязывании кровавого уголовного кипежа под политическим лозунгом "счастья для всего народа".

Нынешние наезды на все общество с "нацизмом", "фашизмом", "шовинизмом", "нетолерантностью" - произносятся в том же ключе дешевой местечковой демагогии Льва Троцкого. В этом можно удостовериться, заглянув в любую современную статью или книгу по делу Бейлиса, - возникнет полное впечатление, что работа написана реинкарнированным господином Троцким.

Лично мне все это активно не нравится, поскольку... слишком давит на сторожевые центры, которые в советской милиции могли поставить безукоризненно. Псевдо-нравственные заявления произносятся сегодня вещаются с типичным уголовным напором, в наглом  расчете на "доверчивость лоха", обязанного думать, будто мораль законопослушным гражданам "о нацизме в нашем обществе" -  может читать  лишь наиболее высоконравственный "член нашего общества".

Тем не менее, я хорошо понимаю, что нормальному человеку почти физически невыносимо думать о ком-то, будто тот способен нанести раны ребенку, деловито сцедить кровь, смотреть, как агонизирует хрупкое тельце.

Однако недолгий опыт знакомства с уголовным контингентом, лично мне не оставляет никаких иных версий на счет наших нынешних "правозащитников". Простите, но каждый советский мент понимает, что все они имеют нетипичную мотивацию, легализовав свой чисто  мошеннический промысел.

Есть установленный порядок уголовного разбирательства, который в цивилизованном обществе, где не берет верх мораль тюремной пыли, - не рассматривается "широкой общественностью". В русле забытых нынче нравственных основ поведения в обществе - "не при женщинах и детях". К обществу обращаются лишь в исключительных случаях, когда общество может помочь в поимке и изобличении опасного преступника.

Но когда к обществу обращаются "за справедливостью" в уголовном процессе - это свидетельствует о том, что в самом обществе верх взяли уголовные мошенники "на доверии". В таком случае уже нет как такового "общества", а правоохранительная система - парализована.

* * *

На деле Бейлиса очень хорошо заметны эти тонкие нюансы общественного восприятия. Здесь видно, как следствие, которое имело возможность расследовать дело быстро, "по горячим следам" - намеренно "затаптывало" улики.

До сих пор выходят огромные талмуды с описанием этого процесса - как прямого доказательства "антисемитизма в Российской империи". Авторы многочисленных "исторических исследований" не совсем понимают, что как раз это дело опровергает их липкие обвиненья "всему обществу", поскольку Бейлис был оправдан присяжными.

Причем, по первому пункту, касающемуся ритуального характера убийства - все присяжные ответили положительно. И с этим ответом всем любителям исторических подтасовок - надо считаться.

По вопросу о виновности Бейлиса присяжные  ответили в отношении 6:6, на основании чего он был оправдан "за недостаточностью улик". Но лишь потому, что следствие упорно с самого начала отвергало ритуальный характер убийства. Поэтому любое сочинение, где сообщается, будто власти навязывали версию с ритуальным характером - это ложь.

Бейлис был арестован лишь спустя 5 месяцев после убийства, в то время как мать мальчика была арестована на второй день, ее не отпустили даже на похороны сына, женщина в этот момент находилось на пятом месяце беременности.

До Бейлиса арестам подвергались отчим Андрея Ющинского, его брат и даже бабушка. Но самая горькая чаша выпала на долю семьи Чеберяк, с детьми которой Адрей отправился играть на заводской двор в последний раз в жизни.

До сих пор Бейлис представляется в качестве "единственного еврея в округе". Дескать, он был взят под стражу как единственный еврей, поскольку возникло подозрение о ритуальном характере убийства.

Но в этом случае достаточно ознакомиться с заключением экспертизы, чтобы больше никогда не говорить ни о каких "подозрениях", поскольку экспертиза однозначно свидетельствует о ритуальном характере убийства Андрея Ющинского.

Интересно, что в годы гражданской войны ВЧК намеренно уничтожались документы по множеству аналогичных процессов. Сегодня еврейские правозащитники уже покойного Бейлиса ссылаются лишь на Саратовское дело 50-х годов ХIХ века. Причем лгут, будто обвиняемые в том случае "тоже были полностью оправданы", в то время как на Саратовском процессе вина еврейских резчиков была полностью доказана, а обвиняемые получили по 20 лет каторги, поскольку при "кровавом сатрапе" Николае I смертная казнь в Российской империи применялась лишь в отношении серьезных государственных преступлений.

Но, не касаясь десятков полностью аналогичных дел ХIХ века, в 1903 году рассматривалось Кишиневское дело об обескровливании детей, затем - Минское, после - Вильнюсское... Повсюду один почерк, детская кровь "выточена", бескровное тело ребенка брошено антисемитам. Из этих дел в виде "кровавого навета" в еврейских энциклопедиях вскользь упоминается лишь Кишиневское дело, поскольку расследование в Бессарабии слишком долго пыталось спрятать голову от ритуального характера убийства, и ситуация вылилась в еврейские погромы.

Наиболее важными свидетелями Киевского дела становятся дети Веры Чеберяк, жены телеграфиста. Именно с ними Андрей Ющинский пошел играть на двор завода, принадлежавшего еврею Зайцеву. Завод был расположен рядом с еврейской клиникой.

О том, что Андрюшу поймали два еврея, Бейлис и Шнеерсон, и "потащили в завод" - показания суду дала десятилетняя Людочка Чеберяк. Согласно заключению экспертизы по остаткам пищи в желудке ребенка, Андрей Ющинский был умерщвлен в течении того же часа.

Поэтому Бейлис был вовсе не "единственным евреем в округе", но в некотором роде он действительно был единственным, поскольку являлся единственным еврейским резчиком в округе. По этой причине он являлся главным подозреваемым. Однако следствие делало все, чтобы не допустить "кровавого навета" - в абсолютно ясном с самого начала преступлении.

Обескровленное тело мальчика нашла Вера Чеберяк, поскольку отправилась на поиски Андрея, встревоженная сообщением прибежавших детей. Сами они чудом избежали расправы, найдя дырку в заборе.

Возле тела был обнаружен кусок непонятно откуда взявшейся простыни. Причем на месте преступления не было крови, которой должно было бы залито все вокруг при таких многочисленных рваных ранах, поражавших вены, артерии и... сухожилия.

Еврейские "исследователи" упорно лгут, будто "ни одна вена не была задета". После поимки на заводском дворе, мальчик полностью истек кровью менее, чем за час. Конечно, это было бы невозможно, если бы не были повреждены жизненно важные артерии.

Неоднократно сталкивалась и с другой явной ложью. Будто бы Бейлиса арестовали "как еврея, ближе всего находившегося к телу убитого". В том-то и дело, что, перебрав всех родственников Андрея Ющинского, арестовывают Веру Чеберяк - "подозрительно быстро отыскавшую тело".

Поэтому соглашусь, что Киевское дело - "позорный процесс", как его представляют еврейские социал-демократы. Но это дело вовсе не дело "киевского рабочего Менделя Бейлиса". Куда более личным это дело стало для Веры Чеберяк, которую до сих пор обливают грязью все еврейские энциклопедии

Вера Чеберяк с мужем и дочерью Людмилой

...подозрение полиции очень быстро пало на Веру Владимировну Чеберяк (Чеберякову), жену мелкого почтово-телеграфного чиновника Василия Чеберяка и сводную сестру профессионального вора Петра Сингаевского. Полиции Чеберяк была хорошо известна как держательница воровского притона и скупщица краденых вещей; в преступном мире она фигурировала под прозвищами «Чеберячка» и «Верка-чиновница».

На Лукьяновке Вера Владимировна Чеберяк слыла аристократкой. Ее муж Василий Чеберяк, мелкий служащий почтово-телеграфного ведомства, был дворянином, а сама Вера получила некоторое образование, играла на фортепьяно, умела поддерживать разговор.

Вера Чеберяк терроризировала всю округу. Нередко дралась с соседями, угрожала им расправой или доносами. Хищница по натуре, она жадно хватала жизненные удовольствия, которые понимала достаточно просто. В деле убийства Андрея Ющинского подозрение полиции очень быстро пало на Веру Чеберяк.

Был зафиксирован слух, что в утро, когда произошло убийство, Андрей в присутствии третьего мальчика во время игры поссорился с Женей (сыном Веры); при этом Женя пригрозил сообщить его матери, что Андрей прогулял занятия, а Андрей в ответ — заявить полиции, что мать Жени принимает краденые вещи.

Согласно слуху, Женя немедленно сообщил матери об угрозе, и это и послужило причиной убийства. Подробный ход расследования остаётся неизвестным, так как особое дело по Чеберяк, ссылки на которое есть в документах, не было отыскано уже в 1920-е годы — по-видимому, оно было намеренно уничтожено. К июню следователи уже не сомневались, что Чеберяк является одной из убийц, хотя мотивы убийства оставались неясны - Женя Чеберяк умер, унеся с собой свою тайну. Следом заболела и умерла его сестра Валя.

Вера, Василий и Людмила Чеберяк уничтожены чекистами в 1919 г.

Можно не быть советским ментом, чтобы посмотреть на фотографию и, сопоставив сказанное, - испытать внутренее напряжение. Поскольку дама на фотографии явно не относится к хорошо знакомому каждому милиционеру уголовному контингенту.

Пренебрежение данными экспертизы, указавшей на намеренное и тщательное "вытачивание крови" (кстати, так и не найденной), последующие обвинения женщины в явно мужском убийстве - выявляют не столько непрофессионализм следствия, сколько огромное давление на следствие в поддержку убийцы.

С арестом Веры Чеберяк, ее дети, важнейшие свидетели процесса, оказались беззащитными. Странным образом они начают заболевать с признаками острого отравления и умирают один за другим. По этому поводу в еврейских энциклопедиях сообщается, что "ничего странного в этом нет, дети в то время умирали часто". Но в этом случае никто из советских милиционеров даже не засомневался бы, что детей отравила женщина. Людочка Чеберяк чудом выжила.

С 15 по 22 марта фильмы кинопрограммы «Киноиудаика» представлены в парижском Мемориале Холокоста (Memorial de la Shoah).

На первом сеансе программы были представлены уникальные картины, некоторые из которых никогда еще не демонстрировались во Франции. Это, в частности, картины, посвященные делу Бейлиса: документальный журнал Пате (1913 г.) и игровая картина, снятая Николаем Брешко-Брешковским (сыном «бабушки русской революции») «Вера Чеберяк» (1917 г.)

Таким образом, следствие в Киеве пренебрегло двумя важнейшими принципами расследования уголовки - игнорировало заключение экспертизы, отказалось от анализа преступления, составления психологического портрета преступника, используя все возможности идентификации его личности, начиная с гендерных признаков, начав хватать наугад кого попало, включая мать погибшего мальчика.

Личность преступника выводит на мотив преступления, который как ключик - открывает любой замочек. Но как только следствие возвращалось к ритуальному характеру убийства, так в печати начинался вой "евреев обвиняют в том, что они пьют кровь христианских младенцев". Защита при этом начинала приставать к Бейлису по заковыристым подробностям иудаистского богослужения, знанию Талмуда и Каббалы. Бейлис мычал что-то невнятное, и защита пафосно заявляла, что этот тип ни о чем таком не имеет понятия.

Хотя для раскрытия дела было достаточно доказать нахождение Бейлиса на заводе за те полчаса, пока Андрей Ющинский истекал кровью. Но даже здание завода Зайцева не было осмотрено должным образом. Чтобы случаем не найти орудия ритуального убийства.

Сегодня, как видите, фильм о подлой Вере Чеберяк, так и не признавшей себя виновной в смерти ребенка, потерявшей на этом процессе двоих детей, - стал классикой "киноиудаистики". Но если бы это все было правдой, то какого черта сто лет орать одно и то же, раз Бейлис был давным-давно оправдан в 1913 году?..

Попался, значит, в общую кутузку абсолютно невиновный человек, когда уж всех родственников жертвы перебрали, на всех в округе собак навешали. А присяжные во всем разобрались, проголосовали поровну, что по закону истолковывалось  в пользу обвиняемого. И раз дело  закончилось столь чудесным образом, то, казалось бы, следовало не "еврейские энциклопедии" подобным компроматом заполнять, а поступить куда логичнее - плюнуть и забыть.

Но 100 лет ноют и ноют, будто резник Бейлис со страшной рожей патологического изверга - настолько важная фигура, что о нем подумать  подобного никто не имел права. Мол, заранее надо было определиться, кто на этот раз у нас будет "держательницей притона" и "хищницей по жизни". Вдобавок, ни в коем случае нельзя было предъявлять обвинение какому-то ничтожеству Бейлису, - причем, в том контексте, что сразу приходит на ум с первого взгляда на эту уголовную рожу, вместе с острым желанием немедленно спрятать детей.

Пожалуй, только через 100 лет неизбывного возбуждения по этому поводу, становится понятным, почему власти делали все, чтобы постараться случаем не затронуть эту кучку.

Книги, статьи, памфлеты... это, в целом, понятно, хотя и избыточно. Но еще и классика "киноиудаистики"... Тяжелый случай, когда  шапка на ворах и убийцах все горит и горит, давая какие-то новые поводы для нападок на окружающих, с трудом пытающихся сообразить через 100 лет, в чем там суть. Впрочем многие и рады были бы заткнуться со своей "киноиудаистикой", да им уже не дано.

Выявить мотив преступления следствию не дали "подмены" состава обвинения. Никто напрямую не утверждал что Бейлис пил кровь Андрея Ющинского. Но как только речь заходила об обескровливании, никто не давал возможности нормального обсуждения, поскольку вокруг немедленно начинались сложно переносимые обычными людьми пояснения про то, как оне, дескать, вообще крови не употребляют во внутрь. Ну, разве что, снаружи обтираются.

Вообще-то нормальному человеку омерзительно даже интересоваться, куда может использовать кровь, выточенную из ребенка, изверг рода человеческого. Никто и не спрашивает "куда дел?" Дело-то в обескровливании, а не практическом использовании.

Но как только возникал вопрос о сути дела, связанном с убийством ребенка, тут же собиралась масса желающих пояснить, что у евреев нет таких насущных нужд, куда бы можно было употребить кровь ребенка. Реакция... подозрительно дружная и однозначная, как бы... показывающая абсурдность самого "вытачивания".

Розанов... многозначно выносит в отдельный абзац фразу: "Выточенная из убитого кровь нигде найдена не была".
Куда делась? Выточенная? Ну, известно, выпили-съели...
С.Ю.Ясинский "Розанов и дело Бейлиса"

Все, кто хоть раз в жизни интересовался делом Бейлиса, сталкивался с национальными  разъяснениями, что сосать кровь стаканами так, как это частенько представляется антисемитам, - евреям типа вера не дозволяет.

Их никто и не спрашивает по поводу выпивания чужой крови, но повсюду идут эти чудовищные по самому звучанию на русском пояснения, что ведь как раз крови они и не пьют! Даже не понимая, что как такого рода "пояснения" действуют на окружающих. Вообще-то большинству нормальных людей это дико слышать. Но в этом и был расчет на то, чтобы сделать столь же дикими обвинения в убийстве.

Однако... уголовка - это, что объединяет все национальности намного лучше чьих-либо моральных увещеваний. И евреи здесь отнюдь не исключение, а вообще занимают, если можно так выразиться  - наиболее достойное место.

Дело Бейлиса интересно и тем, что... однозначно показывает, чем заканчивают все, кто предает себя и всех нас. Дело расследовалось поэтапно - как предательство вначале самого Андрея Ющинского, его родных, затем его друзей и их матери, искавшей тело мальчика по всей округе.

Конечно, каждому инстинктивно хочется держаться подальше от резника Бейлиса и самих мыслей по поводу того, на что ему могла понадобиться кровь Андрея Ющинского - "куда дел?".

В период процесса в прессе бушевали кампании против "антисемитов", от которой всем тоже хотелось держаться как можно дальше. Вся демократическая общественность выла, что, по требованию "режима", все российское общество из ХХ века возвращают в Средневековье. Типа прогрессу не содействуют.

А ведь каждому ничтожеству непременно хочется содействовать прогрессу, причем, за чужой счет. Вот и оказывается под давлением не только следствие, но и все общество. А при этом выясняется, что "для общей пользы" можно пожертвовать какой-то "держательницей притона" со смешной фамилией.

Согласитесь, куда проще всем обществом отступиться от Веры Чеберяк и ее детей, зная, что ради нее никто не станет драть глотку, спустя 100 лет.

А что потом?.. А потом яркий публицист Троцкий выпустит приказ по ВЧК, разъясняющий, как проламывать черепа подследственным и заставлять их по очереди выедать мозги друг у друга. Далее... только за первый год революции, устроенной нашей местечковой "движущей силой пролетариата", Россия потеряет 16 миллионов таких "чеберячек".

А любимец партии Николай Бухарин первым скажет тогда слова, до сих пор являющиеся крылатыми. Именно этот яркий сочувствующий делу рабочего класса, еврей по национальности, абсолютно не употреблявшей крови даже по утрам, заметил, что вообще-то на всю Российскую империю будет вполне довольно 60-ти тысяч человек.

Затем уже при нас ростовщики и кровососы рассуждали уже о 45-ти миллионах человек на всю Россию, а наиболее добрые  считали вполне допустимым ограничиться 30-тью миллионами уничтоженных в "рыночных преобразованиях". Ну, если те - "не впишутся в рыночную экономику".

...После суда Бейлис выехал вначале в Палестину, а затем в Америку. Где, как говорят, умер в 1935 году. Но ведь про этих вампиров ничего доподлинно неизвестно. Может, поменял фамилию, да и... опять за старое. Кто знает?

Чекистами в революцию были уничтожены все свидетели, прокурор, журналисты, требовавшие не пренебрегать экспертизой...  Людочке Чеберяк едва исполнилось 18-ть, когда добрались и до нее...

Но мало побывать хотя бы недолго в рядах почти советской милиции, чтобы видеть всю подноготную. Все-таки здесь дожна была прозвучать нравственная проповедь ко всему обществу. Поэтому нам остается рассмотреть дело Бейлиса с точки зрения русской литературы.

Продолжение следует…