Огурцова на линии

Начинаем публикацию романа "Парнасские сестры".

Каждый шаг к финалу, каждая глава - выстроены так, чтобы в результате мы получили... счастливый конец. Это... нечто вроде сказки для взрослых.

И поэтому делаю предупреждение в духе толерантности: все совпадения или какие-то ассоциации с нашим настоящим - получились как-то сами собой и совершенно случайно. Ни автор, ни редакция не принимает никаких претензий от граждан и гражданочек, которые вдруг узнают себя в этом художественном произведении.

На такой случай есть даже шоу двойников! Вот и всем, кто найдет себя подозрительно похожим на героев этого романа, - мы предлагаем ездить по стране и зашибать бабло на этом потрясающем сходстве.

Сейчас предлагаю кратенько ознакомиться с узким разделом греческой мифологии, который понадобится при чтении, дабы избавиться от навязчивых аллюзий с нашей страшной сказкой за окном. Предлагаем заранее определиться, кто из персонажей - "за наших", а кто... просто фашист какой-то.

МУЗЫ (от греч. «мыслящие») – сестры-богини, олицетворявшие любое вдохновение к творчеству, созиданию, исполняющие мечты, помогающие найти путь в творческом поиске, дающие радость бытия в созидании.

В древности было сказано о девяти бессмертных музах, выбирающих человеческое воплощение своего времени, чтобы наполнить жизнь смертных – высшим смыслом мироздания… типа того.

Песен своих я еще не черпал в источниках Аскры,

Лишь из Парнаса всегда воду давал мне Амур.

[Проперций. Элегии]

Как сегодняшним музам живется среди нас, если мы гораздо больше внимания уделяем извечным врагам муз – гарпиям? Цицерон восклицал: "О времена! О нравы!" Несложно догадаться, что первая часть публикуемого романа так и называется - «Время гарпий».

В современном мире музы ведут жизнь обычных людей, так или иначе связанных с искусством, с вдохновением. Но по разным причинам три старшие музы давно забыли свое предназначение, превративших в обычных стареющих женщин средних лет, задавленных житейскими заботами.

Однако и в человеческой оболочке у муз получается вдохновлять, делать свойственные им чудеса из разряда "чудом остался жив" и "совершенно случайно". Это очень органичные, естественные чудеса, без которых жизнь может превратиться в АД. Но о таких чудесах забывают сразу, да и мало кто ценит. Поэтому музы искренне страдают от собственной никчемности, ведь для самих себя они ничего приличного создать не в состоянии. Это явные неудачницы - ни украсть, ни покараулить.

Они живут, не зная друг друга, не помня ничего. Хотя им иногда кажется, что где у них есть сестры. Но благодаря горгонам, сестрам смертной горгоны Медузы, музы просыпаются, внося в нашу жизнь - ее изначальный смысл и надежду на справедливость.

Давайте познакомимся с ними поближе.

Каллиопа («Красиворечивая»)

Муза героического эпоса; Царица муз в золотой короне. Ее называли «шествующая за царями». И царем становился только тот, кого признавала царем Каллиопа. Ее имя происходит от того Слова, которое было сказано миру в момент рождения:

«Калли опа» – прекрасное слово. Эта муза приводит все мысли и чувства в соответствие с тем Словом, «на котором мир держится». Никого не напоминает?

Клио («Славящая»)

Муза истории, та, "которая прославляет". Она олицетворяет величие и славу и свидетельствует о том, чего может достичь человек, помогает разгадать загадку собственного выбора, бессмертия, достигнутого преодолением своего собственного предела.

Клио первоначально была связана с празднествами, в честь героев. Так как поэт не присутствовал на великих сражениях героев, он должен был призвать силу муз, чтобы те поведали ему, что там в действительности было.

Она изображалась со свитком и грифельной палочкой в руках: очевидно, в свитке хранилась летопись былых времен.

Урания («Небесная»)

Урания - муза астрономии и звездного неба, в других вариантах мифа считалась воплощением возвышенной, небесной любви. Эта муза олицетворяет силу созерцания, она зовет покинуть внешний хаос, в котором существует человек, и погрузиться в созерцание величественного бега звезд, который является отражением судьбы.

Это сила познания, сила, которая тянет к таинственному, тянет к высокому и прекрасному — к Небу и Звездам.

Урания держит в руках небесную сферу, иногда изображается как девушка с глобусом и циркулем (или указательной палочкой) в руках.

Эвтерпа («Прекрасноуслаждающая»)

Эвтерпа - муза-покровительница лирической поэзии, музыки, подсказанной самой природой, дарующей людям духовное очищение, катарсис.

Атрибут Эвтерпы — авлос (двойная флейта), а волосы украшены венком из цветов.

Эрато («Приятная»)

ЭРАТО - муза любви, любовной лирики (лирической поэзии) и мимики. Эрато связана с принципом Великой Любви, дарующей крылья. Имя этой Музы происходит от имени Эроса, бога любви. Она умеет вдохнуть в душу любовь ко всему живущему, своим искусством преображать все в красоту, скрывающуюся за пределами физического.

Эрато изображалась с лирой или кифарой в руке.

Терпсихора («Усладительно танцующая»)

Мельпомена («Пляшущая»)

Мельпомена - муза трагедии. Сначала Мельпомена считалась музой песни, затем печальной песни, а впоследствии она становится покровительницей театра вообще, олицетворением трагического сценического искусства.

Мельпомена изображалась в виде женщины с повязкой на голове и в венке из листьев винограда или плюща, в театральной мантии, с трагической маской в одной руке и мечом или палицей в другой (символ неотвратимости наказания человека, нарушающего волю богов).

Полигимния («Многопоющая»)

Полигимния — муза гимнов, покровительствует серьезной гимнической поэзии. Полигимния хранит в памяти все гимны, она причастна священным песням, ритуальным танцам, призванным славить богов... Полигимния помогала "запомнить схваченное". Имя Полигимнии указывает на то, что поэты приобрели созданными ими гимнами бессмертную славу. Ей также приписывают изобретение лиры.
Полигимния учит людей риторике и ораторскому искусству, которое превращает оратора в орудие истины. Она олицетворяет силу речи. Полигимния помогает познать таинство слова как реальную силу, с помощью которой можно вдохновлять и оживлять, но одновременно ранить и убивать. Эта сила речи является вдохновляющей на пути к истине.

Полигимния изображалась в виде закутанной в покрывало девушки в задумчивой позе, с мечтательным лицом и со свитком в руке.

Талия («Цветущая»)

Талия - муза комедии и легкой поэзии. Она дает возможность посмотреть на себя со стороны, чтобы в конце концов посмеяться над своими ошибками, потому что комедия — это школа жизни, и мы, играя свои роли, можем извлечь положительные уроки, которые постепенно от театра приведут нас к скрытой глубинной душевной сути. Талия — это возможность познать цену комедии и улыбки.

Талия изображалась с комической маской в руках и венком плюща на голове.

Мельпомена и Талия олицетворяют театр жизни, жизненный опыт.

Хариты

Двоюродные сестры муз – три грации или хариты. Хариты (греч. «изящество, прелесть») – три незримые богини веселья и радости жизни, олицетворение изящества и привлекательности. Согласно Гомеру, - «прислужницы Афродиты».

Но они спят до тех пор, пока музы их не пробуждают. Поэтому на пиры сзывают артистов, чтобы сопутствующие им музы привели с собой и харит, чтобы те создали атмосферу изящества и веселья.

Это три времени жизни, времена года и символ скоротечности земного бытия. По Сенеке они олицетворяли тройственный аспект щедрости: оказание благодеяния, получение благодеяния и оплату благодеяния. Поэтому харит называли и богинями воздаяния.

Всякий совершивший зло – навсегда лишал себя их незримого присутствия. Всякий, поднявший руку на музу и их любимцев – нигде не находил больше отдыха своей душе.

Гарпии

Гарпии - архаические доолимпийские божества, персонификации различных аспектов бури. В мифах представлены злобными похитительницами детей и человеческих душ, внезапно налетающими и так же внезапно исчезающими, как ветер.

Как дуновение ветра, как птицы, на крыльях проворных

Носятся Гарпии эти, паря высоко над землею.

[Гесиод]

Гарпии кормятся страхами, растерянностью. Музы всегда вдохновляют на победу над ними. Поэтому с древности между гарпиями и музами царит нескрываемая вражда. Гарпии сеют вражду, обман и предательство, против которых всегда направлено настоящее искусство. Гарпии всегда спускаются с высоты, поэтому в жизни у них всегда – незримые и мощные покровители. Они подменяют все искусства и чувства, которым покровительствуют музы.

Мы сталкиваемся с пятью сестрами-гарпиями, их имена: Подарга, Окипета, Келайно, Аэлоппа, Аэлло.

Сирены

Гарпиям всегда сопутствуют Сирены – прекрасные песни которых зовут к гибели, лишают желания бороться и побеждать, заглушают пение муз.

Когда-то музы соревновались с сиренами в пении и победили их. После этого они вырвали перья сирен, украсив ими свои венки, навсегда запретив сиренам показываться в перьях. Но именно теперь, почувствовав, что музы ослабели и погибают, сирены, украсив себя перьями, не уточняя, каких мифических существ, «сопровождающих людей к смерти» они имеют в виду, - вновь затянули свои погребальные песни. В первой части романа нам встретится сирена Телксиепия.

Музам противостоит и еще один бессмертный, к которому мы привыкли относиться совершенно иначе, считая его «вестником богов». Было немного удивительно, почему «покровитель торговли и ремесел» – одновременно является богом воров и лжецов…

Но сюжет романа о ходе демократических преобразований и построении рыночной экономики в отдельно взятой стране – поможет глубже раскрыть смысл, зашифрованный в античной мифологии.

Авсоний

Есть еще... другие герои и героини, которые понемногу раскроются в нашем повествовании.  И сегодня я приведу небольшой фрагмент из первой главы романа "Подарга".

ПОДАРГА

...“Мы все ждем дисциплинированную, сплоченную и, в то же время, открытую организацию, действенно защищающую права и интересы человека, общества и государства. Мы на это нацелены, мы готовы дальше идти во имя блага и решения этой основной задачи”, – бодро заверил генерал собравшихся в конце своего доклада, и в зале раздались жиденькие хлопки.

Все-таки ему удалось увести обсуждение от самого повода вызова в Думу. Отвечая на вопросы, он не согласился с поверхностными утверждениями о том, что из-за резкого сокращения численности полицейских в ходе реформы правоохранительных органов выросла преступность. На самом деле на одного участкового стало приходиться 7-8 начальников без жестко оговоренных должностных инструкций, но депутатам об этом было знать необязательно.

Также он категорически не одобрил предложение создать внутри Следственного комитета России отдельный орган, который будет заниматься работой над преступлениями, совершенными полицейскими. Генерал заявил, что это работа собственной безопасности ведомства, которая работает вполне эффективно, выявляя около половины преступлений, в которых обвиняют полицейских, и более 80% фактов дачи взяток.

Он долго выкручивался перед надутыми недовольными депутатами, решившими отыграться на нем по полной программе. А в результате пресса вдобавок обвинила его, будто по его вине зависли все думские компьютеры, и произошел сбой в работе компьютерной сети. До середины дня никаких проблем со связью не было, а как только дали слово генералу, сайты Думы перестали грузиться. Им бы, конечно, стоило вдобавок поинтересоваться, как он сам владеет компьютером, имеет ли блог в социальных сетях.

Если честно, то плевать ему было и на доклад, и на депутатов, и на стереотипы «нашего с вами населения». Всяк по своему с ума сходит. О, как же ему запомнилась эта злополучная пятница, когда с утра и до вечера в его голове билась одна ненавистная мысль: «Будь прокляты эти компьютеры, эти сайты! Будь проклят этот Интернет!»

Новый комок снега шлепнулся прямо в окно, будто кто-то его бросил нарочно. Генералу никогда не нравились пластиковые окна, заменившие мощные деревянные рамы после ремонта здания. Тем более, что одну приоткрытую фрамугу прошлой зимой ветром выворотило так, что пришлось менять весь стеклопакет. Удивительно, что на улице в тот день все было спокойно, а с окнами его кабинета была просто беда. У него иногда складывалось впечатление, будто в окна его кабинета снаружи бьются огромные снежные птицы.

И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.

И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.

Унынье прошлой пятницы и всех прошедших выходных развеялось лишь утром в понедельник после разговора с молодым куратором от правительства, передавшим ему четкие и прозрачные условия того, чтобы остаться в должности еще года на два. С одной стороны два года мало что решали, но с другой стороны за два года можно было решить массу накопившихся проблем. Главное, что все задачи поставлены, все они вполне посильные, голову ломать не придется.

Он прислушался к какому-то непонятному шелесту в глубине кабинета. Как же он когда-то хотел этот огромный кабинет с мебелью резного дерева, с настольной лампой, лившей свет через абажур дымчатого стекла. Но теперь он почти каждый вечер пугался шелеста гардин от неслышной работы кондиционеров.

Гардины пришлось менять дважды, прежние шелестели так, будто эти огромные птицы чистили перья уже в его кабинете. Генерал непроизвольно потянулся к выключателю, явно услышав женский смешок. Он давно подозревал тайное недоброжелательство старых работников министерства, практически от всех постепенно избавляясь. В своем кабинете ему приходилось зачастую сталкиваться с разными проявлениями полтергейстов, все же в этих стенах и на минувшем отрезке истории происходило всякое, было с чего полтергейстам завестись.

Вызывать охрану смысла не имело, он хорошо помнил недавний случай с начальником отдела Киреевым, вызвавшему охрану и приказавшему открыть огонь на поражение в совершенно пустой угол кабинета. У Киреева хватило ума и сообразительности признаться, что он видит в углу кабинета огромную птицу с женской головой. Генерал понял, что Киреев в белой горячке описывает примерно такую птицу, какую и он в детстве видел в старом фильме «Садко», - с короной и сережками в ушах.

Прямо при охраннике полковник Киреев ожесточенно ругался с этой птицей, доказывая, будто не имеет никакого отношения к разгрому старого управления по борьбе с организованной преступностью. Хотя все в министерстве знали, что как раз его отдел возник на лояльных останках этого управления, поэтому следовало признать очевидное, не оправдываться при охране, в запальчивости что-то доказывая невидимой птице. В конце концов, не так важно, что кто-то может увидеть в углу кабинета, но вступать в пререкания с птицами о целесообразности негласных указаний для служебного пользования – могут лишь морально разложившиеся субъекты.

Генерал вздохнул, вспомнив, что многие его сотрудники еще слишком мало делают на предложенный социальный пакет, который ему удалось организовать в рамках прошедшей реформы. Вот и получили ситуацию, когда вместо защитников, способных ценой жизни защитить уж даже не граждан, а хотя бы своего генерала, - все министерство забито профессионально бесполезными клерками в форме.

В сообщении Киреева генерала встревожило весьма точное описание надетых на человеческую голову птицы драгоценностей. Все же Сашка Киреев был не тем человеком, который бы мог даже в запое бредить вслух «ультрамариновым блеском» и «грушевидными сапфирами». Что в таком случае можно было предположить? Что где-то он со своими орлами эти драгоценности изъял в качестве вещественных доказательств, а кто-то их у него из сейфа свистнул. А из-за расстройства и алкогольного опьянения, в котором Киреев слишком часто находился даже на службе, ему показалось, что это сделала какая-то мифическая птица, хотя было бы органичнее подумать на тех, кто что-то знал об этих сапфирах.

С Киреевым и его птицей у генерала было связано еще несколько неприятных впечатлений. После громких требований немедленно расстрелять птицу в ворованных сапфирах, он вдруг резко затих, как-то посерел и успокоился сам по себе. Даже извинился за доставленные неудобства. Генерал понял, что надо бы за ним теперь проследить, поскольку Саша явно понял, где могут находиться его сапфиры. Но когда все вышли из его кабинета, там раздался легкий щелчок. Ворвавшаяся в кабинет охрана обнаружила раскрытое настежь окно, возле которого валялся Киреев, пустивший себе пулю в рот из табельного оружия.

Из-за самоубийства Саши и его сапфиров тогда тоже пришлось делать достаточно тяжелый эмоционально доклад в правительстве, не в Думе. Но перед этим надо было еще провести работу среди личного состава всеми силами департамента кадрового обеспечения. В результате количество самоубийств среди сотрудников органов внутренних дел удалось снизить на восемь процентов.

Если перед самоубийством Киреева на 10 тысяч сотрудников приходилось два самоубийства с использованием табельного оружия на рабочем месте, то в последующие годы этот показатель удалось снизить до 1,6 самоубийств, а потом до 1,5 самоубийств в год. Правда, периферия давала все еще высокие показатели самоубийств, но они легко подправлялись, так как имена сотрудников там были не «на слуху», да и сами сослуживцы самоубийц старались, чтобы такие сведения не просачивались в прессу.

Свет настольной лампы слепил глаза, фары с улицы выхватили две огромные клочковатые тени в дальнем конце стола, потому генерал щелкнул выключателем, удивляясь, чего свет в его кабинете сразу же не прекратил этот вздор, мешавший работать.

- Не включай свет, не надо, - будто издалека пропел нежный женский голос с легким мелодичным смешком. – Мне так нравится слушать его милые отговорки про «стереотипы нашего с вами населения». А он способный!

Генерал вздрогнул от этого чудесного и такого знакомого голоса. Этот голос он хорошо знал, хотя никому бы не признался, что слышит его время от времени. В некоторых ситуациях рядом с ним раздавался этот смешок, отчего ему казалось, что прямо в сердце жалящим холодом впиваются льдинки.

- Да он его и не зажжет, у него выключатель сегодня не работает, - отозвался тихий насмешливый мужской голос, рисуя его обладателя вечно юным существом, столь же прекрасным, как и холодным. – Тут пустой бутылкой из-под шампанского не обойдешься. Да и со стереотипами незаконтаченной электропроводки бороться бесполезно.

Не реагируя на откровенные насмешки, генерал поежился, ощущая сковывавший его холод. Он попытался встать, но вдруг почувствовал, что будто примерз к кожаной обивке кресла. С тоской он посмотрел в проем незадернутых гардин, где пушистые снежинки кружились в воздухе над мощными скатными крышами соседних зданий. Кроме белых комьев снега и крыш уже ничего невозможно было разглядеть в сгустившихся сумерках.

Генералу почему-то вспомнилась песенка из старого фильма, который показывали на каждый Новый год…

 Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.

Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк моховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.

- А, согласись, фильм-то дурацкий! – будто отгадав его мысли, произнес этот невыносимо холодный, но такой притягательный мужской голос. – Глупый фильм, нерациональный.

Но нежданно по портьере
Пробежит сомненья дрожь,-
Тишину шагами меря.
Ты, как будущность, войдешь.

Ты появишься из двери
В чем-то белом, без причуд,
В чем-то, впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.

- Вот так и приходится входить, как будущность, как настоящность и как позавчерашность, - издевательски сказал мужчина спутнице с ангельским голоском, скрытой тенью. – «В чем-то белом, без причуд», возможно, возможно. Здесь же никогда не видели шуб из хлопьев.

Генерал с трудом повернул голову на его голос и увидел действительно красивого молодого мужчину в белоснежном пушистом халате. Про себя он подумал, что вот так люди и сходят с ума, стараясь не рассматривать существо, сидевшее рядом с мужчиной.

Непонятно, почему с ним это произошло именно сегодня, ведь в результате день сложился на редкость удачно... Возможно, надо было раньше включить верхний свет. Или вообще не выключать его после утреннего совещания с прессой.

- Да свет-то здесь ни при чем, - ответил его мыслям мужчина. – Свет здесь вообще не нужен, ты же нас видишь. А потому ты нас видишь именно сегодня, что прошло ровно семь лет, семь месяцев и семь дней с того момента, как мы с тобой заключили сделку. Ты уж, конечно, не припомнишь, как это было, но кого это волнует? Меня лично это совершенно не волнует!

Последние слова мужчина произнес голосом генерала, и тот сразу вспомнил этот разговор с полковником Фадеевым, которого он, что называется, «подставил», подав на него рапорт в Отдел собственной безопасности. Тогда его действительно не волновало, что будет с Фадеевым после его рапорта, его волновали вопросы карьерного роста.

- Мы заключили с тобой сделку сразу, как только ты перестал волноваться о ком-то еще, кроме собственного продвижения по служебной лестнице. Как только ты понял, что эта твоя часть, где сосредоточены всякие пустые волнения о ком-то, кроме тебя самого, тебе «целиком и полностью по барабану», - вновь голосом генерала сказал мужчина в халате, медленно вставая со стула. – Мне положительно нравится такая твоя позиция! Как ты там еще говорил среди личного состава на ваших совещаниях по экстремизму?

«А чего их жалеть, они при любом удобном случае станут экстремистами! Надо наносить им превентивные удары, чтобы не наболтали лишнего, чтобы все заткнулись! Болтать должны только наши показательные птички-говоруны! Вам жалование и очередные звания не за жалость вручают! Вам за сочувствие к этим болтунам не платят! Они сами виноваты, что создали проблемы самим себе! Общество должно жить спокойно!»

- Он еще много говорил про птичек, любит он птичек, - рассмеялась большая птица с женской головой. – «Птичку в клетку!», например. Странно, что он канареек у себя в кабинете не развел. Помнишь, один его предшественник канареек на окне держал.

- Эта их борьба с экстремизмом, да после борьбы с международным терроризмом, надо признать, гениальный ход! А уж борьба со стереотипами… аплодирую стоя! – усмехнулся ей в ответ мужчина. – Но теперь срок вышел, он должен понимать, что договор наш закончен, а я все его условия выполнил. Посмотри, сколько он наград получил, сколько книг чужими руками написал, сколько террористов разоблачил… в мертвом виде.

Мужчина повернулся к женской голове на птичьем теле, и они заразительно расхохотались. При этом женщина-птица взмахивала уродливыми крыльями и вторила своему серебристому смешку гортанным клекотом.

- Ты должен оценить, дружок, что я лично к тебе пришел со всем уважением, ведь ты и кое-что для меня приятное успел совершить. Мог бы послать одну нашу Подаргу, то есть «быстроногую», с тобой побеседовать. Мог и другим способом закрепить сделку, поверь. - почти сочувственно вздохнул мужчина, подходя к генералу все ближе.

Его голые стройные ноги украшали золотистые сандалии. Генерал, сам не маленького роста со страхом понимал, что таких высоких людей он еще в своей жизни ни разу не видел. С каждым шагом красавца с длинными золотистыми кудрями, сердце генерала сжимало острой холодной волной боли. Он с удивлением посмотрел на свои ладони, которые начали светиться ровным светло-голубым цветом, разгораясь все ярче. В висках стучали обрывки совершенно неуместных, посторонних мыслей: «В чем-то, впрямь из тех материй, из которых хлопья шьют… как же он по снегу-то в этих сандалетках ходит?..»

Услышав его мысли, мужчина расхохотался, обнажив удивительно красивые, почти хрустальные крупные зубы.

- Я не хожу по снегу, дружок! Я над ним… вьюсь. А сейчас постарайся расслабиться, чтобы я ее случаем не порвал. Отпусти ее, ну? Да не держись ты за нее так! Тебе же должности, награды, деньги – не за нее давали, а за то, чтобы ты ее прятал. Сам же это подчиненным говорил. Давай, расслабься, будь умницей! Я же тебя «Ласточкой» не завязываю…

- Я не хочу… что это вы… зачем? – через силу бормотал генерал, пока мужчина бережно расстегнул ему ледяными пальцами верхние пуговицы душившего кителя. – Что вы делаете? Вы меня убьете?

- Ну, зачем ты так? Зачем? – почти обиженно прошептал мужчина, обдавая генерала холодом, наклонившись к самому лицу. – Я избавляю тебя от этой уродливой химеры. Она тебе мешает жить долго и счастливо.

- Не надо! – шептал генерал, глядя, как мужчина с аккуратной деловитостью снимает с его тела это странное голубое свечение, причиняя острую боль, саднившую в сердце.

- Надо, Федя, надо! – ответил ему мужчина любимой фразой из старого фильма, которую генерал любил говорить подчиненным. – Она тебе сейчас абсолютно ни к чему, ты сам это понимаешь… в глубине души.

Последние слова он добавил после паузы и, обернувшись к вытягивавшей в жадном любопытстве длинную голую шею женщине-птице, громко расхохотался.

- Видишь, как я осторожно это делаю? Видишь? Я трачу столько драгоценного времени, а ведь время – те же деньги, а иногда время бывает дороже всех сокровищ мира… Я очень тебя ценю, хотя после стольких книг, диссертации и беззаветной работы на благо общества - цвет у нее мог быть не такой заурядный. Обычный цвет души человека, привыкшего жить за чужой счет чужими жизнями… холодный, слишком блеклый цвет… вам давно следовало расстаться! О, Подарга бы сделала это одним рывком, она бы возиться не стала!

При этих его словах женщина-птица в остервенении захлопала огромными крыльями, взгляд ее стал пустым и бессмысленным, поэтому генералу в последнем усилии захотелось не отдавать этой твари свое голубое свечение. Пусть оно было с крайним пренебрежением забраковано человеком, причинявшим ему невыносимую боль каждым движением полупрозрачных ледяных пальцев с безукоризненным перламутровым маникюром. Эти холеные руки имели слишком длинные для мужских ладоней ногти. Мужчина будто подковыривал свечение длинным острым ногтем, и оно тут же прилипало к холодным подушечкам его пальцев психопомпа. Генералу, перед которым бесцеремонно устроился прямо на столе мужчина, откинув длинные полы пушистого меха, казалось, что с него снимают кожу заживо.

Наконец, непонятный посетитель закончил эту свою процедуру, в ходе которой женщина-птица дважды подлетала к ним, неуклюже переваливаясь на огромных перепончатых лапах. Ее крылья были усеяны мелкими коготками, которыми она пыталась вцепиться в голубое свечение, сползавшее с генерала. Красавец каждый раз ее отгонял, и она отлетала в другой конец кабинета с недовольным клекотом.

- Ну, не лезь же, тебе говорят тебе! Там для кормежки другой сидит, мне его сущность не нужна. Лучше включи свет и приготовься! – скомандовал странный посетитель птице.

Как только нестерпимый свет залил весь кабинет, он бесцеремонно нажал на кнопку селектора и сказал голосом генерала: «Евгений Александрович, зайдите, пожалуйста! Захватите квартальную сводку по региональным центрам борьбы с экстремизмом!»

"Парнасские сестры" в блоге:

• Парнасские сестры. Часть I
• Парнасские сестры. Часть II
• Парнасские сестры. Часть III
• Парнасские сестры. Часть IV
• Парнасские сестры. Часть V
• Парнасские сестры. Часть VII
• Парнасские сестры. Часть VIII
• Парнасские сестры. Часть IX
• Сказка про оборотней

Полная версия романа "Парнасские сестры"

©2013 Ирина Дедюхова. Все права защищены.