На понтах. Часть II
ogurcova
Не стану скрывать, я частенько любуюсь на эти два полотна Караваджо, в которых он всем желающим (а желающих снести его голову было великое множество, можете мне поверить) - предлагает свою голову... в качестве головы Голиафа.
Здесь, в отличие от предыдущего полотна, мы не видим лица Давида. Он тут целиком поглощен работой... повышая производительность своего труда, так сказать.
На лбу чудовища Голиафа свежей кровищей пламеет след от пращи. Голова уже отделена от туловища, клешни от которого в последней судороге сжаты в кулаки.
Давид изображен в тот момент, когда голова уже неестественным образом вывернута по отношению к туловищу. Он здесь как бы отдыхает от тяжелой работы. Это момент такого "Уф-ф!", когда он всей тяжестью опирается на агонизирующее туловище Голиафа, только что оттяпав ему голову.
Причем, как он сделал... остается за кадром. Мы не видим тесака... или столового ножичка. Даже прекрасные руки и ноги этого замечательного борца за справедливость - ничуть не обагрены кровищей. А уже все в курсе, что происходит в округе, когда оттяпать голову хотя бы барану. У нас же подобная резня стала в последнее время такой фишкой "мультикультурности" и постижения "культурных ценностей" мигрантов - практически в принудительном порядке, нашим мнением здесь никто особо не интересуется.
А здесь, как видим, все чистенько, аккуратненько. Просто прелесть, а не руководство по отсечению головы. Это... своеобразное приглашение! Подходите, не стесняйтесь! Все абсолютно бесплатно!
Чтобы мы, вглядываясь в темноту, не сомневались, не перепутали ли, случаем, музейные хранители наименования картин, - руки юного Давида обвивает веревка... от пращи. Меча не видно. Такое впечатление, что он добивал уже поверженного Голиафа по еще не отделенной от туловища башке так, что... "она сама отвалилась".
Войдите на сайт для отправки комментариев