Я — из Ижевска! (Из архива «Огурцовой на линии»)
18.03.2010
Всю сознательную жизнь я хотела отсюда удрать. В детстве это было не слишком актуально, поскольку большую часть времени проводила в глубинке ростовской области, не имеющей ничего общего с Ижевском. Воспринимала свою малую родину чем-то временным, досадной случайностью. С кем не бывает?..
Хотя каждый раз сталкивалась здесь с приметами закрытойистории. Причем… именно мне иногда эта история приоткрывалась какими-то вырванными страницами. И когда я приставала с расспросами, то ставила в тупик людей, которые, казалось бы, должны были знать историю это места куда лучше меня.
Для меня Ижевск всегда был «закрытым городом». Не только потому, что в советское время он таким и являлся без лишних шуточек по поводу. Он производил именно такое впечатление. Никакого чувства дискомфорта или… может быть… какой-то ущемленности по поводу подобной «закрытости» никогда не испытывала, поскольку видела, что Ижевск является куда более закрытым городом для многих коренных жителей. Им хотелось воспринимать это место обычным, а я острее чувствовала его обособленность. Думаю, им вообще не хотелось «грузиться» настоящей историей этого места.
В детстве я оказалась здесь почему-то во взрослом терапевтическом отделении больницы. В палате на восемь человек взяла под крыло старушку, страдавшую повышенным артериальным давлением. По ночам мы вместе с ней маялись бессонницей. Чтобы не разбудить наших товарок, она тихонько рассказывала мне о городе, где я жила с рождения, такое, что не сразу помещалось в голове. От нее я узнала, что на Сенном рынке до революции продавалось неисчислимое число сортов колбасы, самыми дешевыми из которых были… заячья и рябчиковая. В войну она ходила на застроенную нынче Малиновую гору пешком собирать малину. За корзину малины ей давали буханку хлеба. Но всю войну в сельхозтехникуме в центре города держали перепелов и несколько редких пород птиц, снабжая городские госпитали яйцами, а петухи там были самые прекрасные о всем Предуралье. В войну зарезали ее любимого младшего сына, когда он возвращался после второй смены, прямо в городе возле завода имени Ленина, где располагались лагерные зоны.