Научно-технический портал «Технарь»

Наталья В. Иванова

В связи с недавней кончиной А.Митты обсудили со Ириной Анатольевной его творчество. Из ряда его картин просто выбивается "Сказ про то, как Петр арапа женил".

Безупречно выполненная стилизация, причем под А.С.Пушкина (вроде бы по неоконченной вещи "нашего всё", но поперёк авторского сюжета и не соответствует исторической действительности). Но, поймана интонация "Повестей Белкина" и характерная ирония. Да, Тынянов делал вещи в пушкинской манере...

Короче, "Сказ" - изумительная вещь, вчера пересмотрела, абсолютно свеж и актуален. Я долго прикидывала, за кем авторство? Ирина Анатольевна сказала сразу - В.Высоцкий.

Я всю студенческую молодость (и далее) восхищалась талантом стилиста Юлия Кима, но... самым крутым стилистом эпохи является В.Высоцкий. Образы его героев признавались представителями среды (о чем я говорю, это итак все знают). Самого Высоцкого "за своего" держали и урки, и ветераны войны, и геологи...

А тут такая блестящая ирония над романтизмом, характерная для творчества Пушкина. Плюс слегка нарочитая манерность в голосе Высоцкого (он здесь не пел, но голосом поиграл), характерная для осьмнадцатого века...

Ирина Дедюхова

Меня просто поражало, что никто из профессиональных проституток ни разу не отметился с тем, что все тексты, сценические решения (когда один сидит в глобусе, а при этом едут в прозрачной карете, "жиромясую выноси!"), сами концепции коротких историй-спитчей - все исключительно в стилистике Владимира Семеновича.

Ясно это было... да все сразу было ясно! Но почему никто и словечка не сказал?.. Ну, это все некультурно и крайне НЕприлично! Еще и песни Высоцкого к фильму выкинули.

Но! Когда речь доходит до песен, это означает, что вся концепция уже его! Все выстроено именно им.

Ну и вы... только представьте, какой удар в поддых, когда все выстроить, а потом этот Митта вырезает его песни (в которых кровь души!), подло ссылаясь, будто ему ЦК КПСС запретило.

Попользовался сполна, еще и рассчитывал на благодарность, что взял в фильм, не побрезговал.

Такие уроды намеренно Владимира Семеновича и на наркоту подсаживали.

И вот крутятся с этими "авторскими правами" нынче, не соображая, что украли.

Да, у нас был ТАЛАНТИЩЕ, равный Пушкину, это я могу сказать, сколько разного рода поганых людишек трется возле шедевра "Кони привередливые". Да и эти "песенные фестивали" проводили исключительно, чтобы под себя подтащить.

А сколько публиковали всяких отброшенных заметок, "мусора", который никуда и не пошел, но был закономерным этапом создания шедевра.

Вот интересно, что как только Митта помер, так это всплывает в подлинном величии. Это означает, что сейчас Митта отвечает за все это издевательство. И не перед боженькой. Потому что замаялась пояснять, что отнюдь не "пророк", а обычный советский системный аналитик. Просто самый последний, а за мной никто не занимал.

Такое ведь нафик кому надо.

Владимир Высоцкий "Пророков нет в Отечестве своем"

Я из дела ушел, из такого хорошего дела!
Ничего не унес — отвалился в чем мать родила.
Не затем, что приспичило мне, — просто время приспело,
Из-за синей горы понагнало другие дела.

Мы многое из книжек узнаем,
А истины передают изустно:
"Пророков нет в отечестве своем",
- Да и в других отечествах — не густо.

Я не продал друзей, без меня даже выиграл кто-то.
Лишь подвел одного, ненадолго, — сочтемся потом.
Я из дела исчез, — не оставил ни крови, ни пота,
И оно без меня покатилось своим чередом.

Незаменимых нет, и пропоем
Заупокой ушедшим — будь им пусто.
"Пророков нет в отечестве своем,
Да и в других отечествах — не густо…"

Растащили меня, но я счастлив, что львиную долю
Получили лишь те, кому я б ее отдал и так.
Я по скользкому полу иду, каблуки канифолю,
Подымаюсь по лестнице и прохожу на чердак.

Пророков нет — не сыщешь днем с огнем,
- Ушли и Магомет, и Заратустра.
Пророков нет в отечестве своем,
Да и в других отечествах не густо…

А внизу говорят — от добра ли, от зла ли, не знаю:
"Хорошо, что ушел, — без него стало дело верней!"
Паутину в углу с образов я ногтями сдираю,
Тороплюсь, потому что за домом седлают коней.

Открылся лик — я стал к нему лицом,
И он поведал мне светло и грустно:
"Пророков нет в отечестве своем,
- Но и в других отечествах — не густо".

Я взлетаю в седло, я врастаю в коня — тело в тело,
- Конь падет подо мной, — но и я закусил удила!
Я из дела ушел, из такого хорошего дела,
Из-за синей горы понагнало другие дела.

Скачу — хрустят колосья под конем,
Но ясно различаю из-за хруста:
"Пророков нет в отечестве своем,
- Но и в других отечествах — не густо".

1973 г.