Научно-технический портал «Технарь»

Как ребёнок сообщит, что ему нужна помощь во время теракта, очередной «школьной стрельбы», когда единственный и безоружный охранник в школе будет убит, а учитель запрёт класс на третьем этаже, откуда нет выхода? Как ребёнок сообщит, что ему нужна помощь, если школу атаковали ракетой или беспилотником и он жив, но не может выбраться из-под завалов? Как связаться с ребёнком в случае техногенной катастрофы и массовой эвакуации целого микрорайона, посёлка или города? Антон Коробков-Землянский3
https://t.me/rusbrief/178932

Ирина Дедюхова

Опять спекуляции на детях, причем, с утверждением, будто у нас теракты и колумбайнов - "норма жизни". Впитали типа "опыт Израиля".

Во-первых, автору известно, сколько было потрачено на установки "тревожных кнопок"? Сумма освоена внушительная. А ещё постоянные проверки журналов "Антитеррор". И там кнопки дистанционные, они не только у охранников.

А вот почему в некоторых случаях этой кнопкой не пользуются по часу, так вопрос все же должен быть адресован к следственным органам. Основной пульт у директора, а не у охранника.

Во-вторых, (с учётом первого пункта) куда гипотетическому ребенку звонить, если кнопка не работает, а его звонок будет рассмотрен как ложный?

Вот с чем я соглашусь, что эта мера предоставляет какую-то опасность - в случае приступа острого аппендикса, например. Ведь у нас нынче в школах нет фельдшерских пунктов. И туалетов со времён министерши Васильевой не прибавилось.

Но и в этом случае все решается на уровне администрации.

Кстати, претензии по телефонам должны распространяться и на учителей. Потому что уже в суде разбирались доводы "училка играет в телефон".

Но на счёт колумбайнов, повторю, что все претензии не к отсутствию телефонов, а к работе следственных органов.