Научно-технический портал «Технарь»

Больше всего, конечно, напрягает, когда эта безумная плесень начинает копаться в "хороших активах" и "нехороших активах". И почему-то до них все активы у нас были не просто "хорошими" *(вот ведь дебилы на шею навязались!), а вообще-то их эффективность рассчитывалась по 19-ти макроэкономическим показателям.

В ЦБ РФ вообще-то должны были их значит и проверить все технико-экономическое обоснование. А не вводить дополнительную ключевую ставку "для своих" на недельку-другую под процент, который необзательно фиксировать в налоговых декларациях. Но уж раз подобное устроила идиотка, различающая активы только по цвету фишек и каким-то субъективным критериям "хороший, плохой и фу, противный", — то ей точно надо было об этом заткнуться, а не устраивать экзекуции национальной валюте.

Но ведь здесь какая еще непонятка возникает… А вот совершенно непонятная ситуация возникает с Василием Поздышевым, который у нас повсюду нынче вещает, как ни в чем ни бывало, а вот в начале августа прошлого года он чуть не составил кампанию всем прочим бегунцам как раз на почве откровенного панического страха перед ответственностью за все набиуллинские фируля с "оздоровлением" банковской деятельности.

Читать статью в "Ежедневном пророке"

Возвращение интереса к арестованным браткам Магомедовым способствовали разборки в правительственных кругах, когда стало ясно, что у нас опять сплошная "Зимняя вишня", т.е. "никто ни в чем не виноват".

Хотя, конечно, все понимают, что Магомедовы — это чистый проект спарринг-партнеров Медведева и Дворковича в устроенном ими переделе государственной собственности и стратегических областей государственного хозяйствования.

Поскольку эти два светоча изначально ни к какому государственному управлению не предназначались изначально, они решили, что государство у нас настолько ничтожное и мухами засиженное, что правительству и работать не надо, а можно все доходные статьи и государственную инфраструктуру тихо сдать… педерастии с Кавказа.

Ну, полагаю, большой тайны не открою, если все же замечу, что утверждать, будто какой-то там выходец из дагестанского села может быть эффективнее такого государства с тысячелетней историей может только конченный педераст.

Читать статью в "Ежедневном пророке"

Пугачёв Емельян Иванович (1740 или 1742 — 1775), предводитель Крестьянского восстания 1773-1775, донской казак, участник Семилетней 1756-63 и русско-турецкой 1768-74 войн, хорунжий. Под именем императора Петра III поднял восстание яицких казаков в августе 1773. Имитируя чудесным образом спасшегося императора Петра III, издал ряд указов, продиктованных им устно (сам писать не умел). В сентябре 1774 заговорщиками выдан властям. Казнен в Москве на Болотной площади.

Пугачев Емельян Иванович (1742- 1775). Выйдя в 1773 из тюрьмы, куда его посадили за участие в расколе, Пугачев выдает себя за чудом спасшегося от убийц царя Петра III. Увлекая за собой сначала донских, затем уральских казаков, местное население (башкир, калмыков, татар), недовольное русским правлением, а также немало украинских крестьян, бежавших от неминуемого закрепощения, Пугачев поднимает восстание, охватившее обширные области. Восставшие берут Яицкий городок, а затем, двигаясь вверх по реке Яик (ныне Урал), и все крепости, за исключением так и не сдавшегося Оренбурга.

Придя на север, Пугачев завладевает пушками и военными припасами с уральских заводов. Затем он спускается по Волге, легко занимая ряд городов, приветствующих «царя»-освободителя, который обещает отмену крепостного права и снижение податей. На востоке восстание охватывает области Западной Сибири, на севере доходит до Перми, на западе — до Тамбова и на юге — До Нижней Волги.

Пугачев допустил, однако, серьезную тактическую ошибку, оставив у себя в тылу не сдавшиеся ему укрепления, которые затем служили опорными пунктами для правительственных войск. Генералы Бибиков, Михельсон, потом Суворов переходят в наступление и отбрасывают его в сторону Каспийского моря. В августе 1774 Михельсон разбивает его под Царицыном. Деморализованные нерешительностью своего вождя, восставшие постепенно разбегаются. Сам Пугачев, выданный сообщниками властям за 100 тыс.руб., доставлен в Москву в железной клетке, осужден и обезглавлен 10 (21) января 1775.

Крестьянская война приводит к принятию ответных репрессивных мер в 1775: крепостное право распространено на всю Украину, последние казацкие вольности отменены, и положен конец существованию Запорожской Сечи.

Источник

Вебинар проводит Ирина Дедюхова 26 мая 2018 г. в 20:00 (время московское)

Принять участие в вебинаре

Вот, посмотрели мы с Еленой Бертрановной свадьбу принца. Хоть, и поумилялись слащавым эпизодам, обратили внимание на недовольство королевы нарушением традиций, перемыли косточки всем действующим лицам, но, общее ощущение осталось благоприятным. Да, может особого благородства никто не проявлял, зато на воспитанных людей посмотрели. Понятно, что там не ангелы собрались, но хозяева и гости старались вести себя прилично, держались некоего тона. Понимали, что за ними весь мир наблюдает, поэтому блюли себя, лицо держали. Что поделать, на данный момент это единственный имеющийся эталон хорошего поведения на публике.

К чему это я?

Да случайно увидела в телевизоре лицо актера В.Кищенко, герой которого благородно так стрелялся, а потом на записи нечто пафосное вещал, чуть ли не с воплями «Честь имею!»… или наоборот …не важно Короче, сразу же хочется после такого процитировать давний текст Жванецкого, который (текст) в силу того, что сам (В.Кищенко) уже не маленький, должен был усвоить с младых ногтей. Популярная вещица была, тем более, что применительно к кино и написано. Вот приведу начало, а особо запамятовавшие могут и сайте Жванецкого прочитать и ролик найти.

Трудности кино
Очень большие трудности у киношников. Самые большие, жуткие трудности у киношников. Прямо не знаешь. Требования к достоверности возросли, а танков старых нет, маузеров мало. Фрак народ носить разучился. Хамство и грубость в Сибири как раз получается ничего, а образование в Петербурге не идет пока. Аристократизм в Петербурге пока не идет. Если герой просто сидит — еще ничего, а как рот откроет — так пока не идет. Или, там, собственное достоинство, вот эта неприкасаемость личности…Чувствуется, что ему рассказывали. Может, требовали, ругали, зарплаты лишали, по больничному не платили. Ну, чтобы сыграл он чувство этого достоинства. И, видимо, хочет: и голову поднимает, и на цыпочки, и выпивает, чтоб укрепиться, но еще не знает как.

Читать статью в «Литературном обозрении»

Глава 5. Старость и смерть Боккаччо

Поездка в Неаполь.— Неприязненные отношения между Боккаччо и Аччайуоли.— Письма Боккаччо к Франческа Нелли.— Боккаччо у Петрарки в Венеции.—Возвращение во Флоренцию и новые дипломатические поручения.— Вторая поездка в Венецию.— Поездка в Неаполь.— Посещение монастырских библиотек.—Возвращение во Флоренцию.—Тяжкая болезнь.— Выздоровление.— Участие к Боккаччо его друзей.— Публичные лекции о «Божественной, комедии».— Смерть Петрарки.— Смерть Боккаччо.— Участь его останков.— Изображение Боккаччо.— Его наследники,— Участь библиотеки

Хотя в то время, когда Чиани явился со своей проповедью покаяния, Боккаччо было только 48 лет, но он уже начинал стареть более, чем это обыкновенно бывает с людьми его возраста; причиной этому была, конечно, его довольно бурно проведенная молодость в связи с напряженными занятиями литературой. Теперь же, после своего «обращения», он окончательно потерял охоту к прежним развлечениям и к поэзии и, занимаясь серьезными и религиозными предметами, думал о спасении души. По-видимому, вскоре после посещения Чиани, а может быть, именно вследствие оказанного этим посещением влияния на настроение духа Боккаччо, Никколо Аччайуоли, вероятно, желая предоставить Боккаччо возможность развлечься переменой места, пригласил его к себе в Неаполь. Боккаччо охотно принял это приглашение и в ноябре месяце отправился туда в сопровождении брата своего Якопо. Он, конечно, ожидал встретить у могущественного, богатого, щедрого, дружески к нему расположенного великого сенешаля почетный прием и надеялся провести у него приятно время, вспоминая прожитые в Неаполе дни молодости. Но вышло иначе. Аччайуоли был очень недоволен Боккаччо за то, что тот отказался от сделанного ему вместе с приглашением приехать предложения написать хвалебную биографию Аччайуоли, а все-таки приехал» Боккаччо был принят не только весьма холодно, но оказанное ему невнимание граничило с полным пренебрежением; по крайней мере таким описывает его сам Боккаччо в письме к своему другу Франческо Нелли, бывшему у Аччайуоли чем-то вроде гофмейстера.

Читать статью в «Литературном обозрении»