Случай на охоте. Часть VIII
ogurcova
Когда-то давно (кажется, что прошла целая эпоха с того времени) мы обсуждали здесь уникальное явление наскальной живописи.
Обычно в ее описании выделяется сакральный характер, хотя многие росписи имеют высокую художественную ценность, не говоря о невозможности обозначить их ценность историческую.
Интересно, что о жизни не стаи или стада, а именно человеческого общества – мы с древнейших времен судим не столько по останкам, сколько по наскальным росписям, украшениям и прочим памятникам культуры. И понять эту необъяснимую в иных условиях «тягу к прекрасному» можно лишь с нравственных позиций, рациональное начало здесь будет абсолютно бесполезным.
Для чего человек оставлял такие свидетельства, зная, что, может быть, никогда не вернется в эту пещеру, а сами росписи не увидит никто?.. Эти картины нельзя продать, унести с собой, их можно лишь отдать с кусочком души всем людям. Но если еще можно предположить некие личные мотивы художника, далекие от чистого альтруизма (желание славы, поклонения и т.п.), то ведь никто из зрителей не был обязан на них смотреть.
Посредством живописи художник не только обращался к миру духов и просил удачной охоты в те времена, когда этот промысел был залогом его существования. Но мы видим, что человек в этих росписях заранее просил прощения за то, что уничтожит удивительную красоту, которую он сам создать не в силах, но искренне восхищается ею.
Войдите на сайт для отправки комментариев