Парнасские сестры. 2 серия
ogurcova
...Подъезжая к дому Сфейно, Эрато еще раз поняла, до какой степени она ненавидит всю старую московскую архитектуру, напоминавшую ей самые неприятные вещи не только приверженностью к классической традиции, но и более поздними наслоениями эклектики и модерна.
Утром, припарковав машину, Эрато шла на важную встречу по Печатникову переулку мимо двух старых зданий, находившихся в запустении. Она опять увидела небольшой двухэтажный дом, украшенный затейливой лепниной и кариатидами, одна из которых в ходе «демократических преобразований» уже потеряла голову. И по личным причинам ей бы хотелось, чтобы этот «памятник архитектуры и зодчества» не торчал бы посреди переулка, а составил бы перечень навсегда утраченных шедевров зодчества с сайта «Потерянная Москва».
В начале нулевых годов этот особняк совершенно случайно оказался в руках одного ее знакомого, решившего устроить в нем комфортабельные офисы, хотя намного разумнее было бы сразу снести этот дом после ночного поджога и построить нормальное элитное жилье на семь-восемь квартир. Вслух эту идею она, конечно, не озвучивала, давно предпочитала никому не давать советов, понимая, что люди слышат лишь то, что им больше всего хочется слышать. Да и как было признаться серьезному деловому человеку, что советует ему снести особняк вовсе не потому, что он стоит на невероятно дорогом участке московской земли, а из-за… кариатид, внимательно глядевших на нее с фасада.
Хотя где-то внутри себя она хорошо знала, что ни в коем случае не стоит трогать ни маскароны, ни кариатид на фасадах старых московских домов вовсе не из чувства прекрасного, а из нормального и рационального чувства самосохранения. Все эти «декоративные элементы» являлись визитной карточкой невероятно склочной музы Клио, во всех своих человеческих воплощениях не упускавшей случая по любому ничтожному поводу устроить «урок всеобщей истории». Знакомый Эрато решил не сносить особняк вовсе не потому, что так уж ценил ветхие историко-архитектурные ценности, он хотел без особых вложений – «выжать» из старого дома «все, что можно».
Да и она никогда бы не смогла объяснить ему, отчего ей не нравятся эти кариатиды, преграждавшие ей путь всякий раз, когда ей надо было по делу проскочить этот переулок. Непосвященным сложно было понять, почему именно эти женские фигурки из Печатникова переулка каким-то тяжелым, тоскливым предчувствием напоминали ей поучительную историю пелопонесского города Карий, которая не имела никакого отношения к ее собственной судьбе.
Войдите на сайт для отправки комментариев