Огурцова на линии

Накрывать меня начало на вебинаре по Хованщине... Думаешь, а ничего так... запросто! Взять семь лет царствования Софьи, от которой треть каменных зданий в Москве после пожара 1812 года осталась, списать на малолетнего Петра, которому на момент самого разгара Хованщины только в июне десять лет от роду исполнилось... И ведь кто только не брался за это произведение, все помалкивают в тряпочку... да потому что понять не могут, в чем там прикол.

У самих репа не варит, но ведь изображают из себя прям вершителей судеб! И все пишут про "злой рок, который собрался над головой композитора, стоило ему взяться за "Хованщину"... А его разносило вдрызг от переписывания истории и принижении роли женщины, отстоявшей тогда нравственные устои общества. Нынешним бы переписчикам истории хоть какие-то выводы сделать.

Но нынешний случай особый, сугубо педерастический... Здесь извращения зашли куда далее того, каким образом церковную службу править. Содомский случай!

Содо́м (ивр. ‏סְדוֹם‏‎, Sədom — букв. «горящий»; греч. Σόδομα) и Гомо́рра (ивр. ‏עֲמוֹרָה‏‎, ʿAmora — букв. «погружение, потопление»; греч. Γόμορρα) — два известных библейскихгорода, которые, согласно Библии, были уничтожены Богом за грехи их жителей. Города входили в Содомское пятиградие (Содом, Гоморра, Адма, Севоим и Сигор) и находились, согласно Ветхому Завету, в районе Мёртвого моря, однако точное место сейчас неизвестно.

Некоторые представители научного сообщества подвергают сомнению историческую достоверность самого существования этих городов^[1], в то же время ряд других представителей современного научного мира признают факт существования в древности (третье тысячелетие до н. э.) упомянутых в Библии Содома, Гоморры и других городов возле южной оконечности Мёртвого моря^[2]. Упоминание о Содоме встречается также в сочинениях Страбона «География», у Иосифа Флавия в «Иудейских древностях», в сочинениях Корнелия Тацита.

Название Содома, от которого также произошло понятие «содомия», стало нарицательным для обозначения девиантного сексуального поведения.

Да-да, можно сделать вид, будто и городов таких никогда не было, а "девиантное сексуальное поведение" - это нынче вполне в норме, мол, толерантность надо проявлять и все такое.

Но лишь до тех пор, повторю, пока это не касается кого-то еще, не распространяется в качестве нормы на других, пока в качестве искусства не подсовывается жалкая самодеятельность педерастов, пока эти педерасты хайло поганое не раскрыли на нормальных женщин с обвинениями "климактеричка", "это у тебя от недотраха", пока они не обрушили всю экономику, нанеся ей ущерб, превышающий десяток ВОВ, пока они не потаскались здесь с оторванными женскими головами, уверяя, что сами эти женщины и решились подорваться, чтоб им удобнее было на всех наезжать и бюджет распиливать.

Да и кто, кроме педерасни по фазе съехавшей, будет на фоне беспрецедентного вывоза капиталов в офшоры зазывать "иностранных инвесторов"? Если до вас не доходит смысл этого извращения, так и прикидываться нечего, вы - конченный педераст.

Вот только гуманитарная катастрофа от всех этих извращений уже такова... что и начинаются повсюду полыхать "Зимние вишни". Ах, для вас это не наказание Господнее? Обычная случайность? Типа тупые педерасты не имеют к этому никакого отношения, хоть их неоднократно предупреждали и все подробно растолковывали?.. Мол, стоит лишь поболее пожарных входов-выходов насовать, да?

Тогда мужи те простерли руки свои и ввели Лота к себе в дом, и дверь [дома] заперли; а людей, бывших при входе в дом, поразили слепотою, от малого до большого, так что они измучились, искав входа. (Быт. 19:1-14)

Ну, здесь надо бы вообще-то сделать акцент на тематике цикла. Хотя и так последнему козлищу понятно, что всего выше перечисленного ни одна нормальная женщина точно не хочет. Но ведь при этом любая женщина хочет нормального мужского начала!

А у нас что это начало символизирует, мои маленькие передарстические оппоненты? Таки да! С древних времен это начало символизирует странное орудие, жезл и прочее под общим названием ваджра, как-то проходящее в последнее время у нас сквозным художественным образом во всех публицистических циклах. Сами в Википедии почитайте.

А собственно, почему? С какой стати? А потому что у этой самой ваджры, когда она пронизывает времена и пространства, раскрываются четыре лепестка... Ну, прямо как четыре страты нормативного пространства или четыре вебинара на неделе. Только р-раз! И пронизали!

Конечно, ваджра - это орудие, символизирующее мужское начало, это вообще начало творения, как бы педерасня не утверждала обратное. Мол, к ним надо быть благосклоннее, тогда типа и будет все счастье... вроде того, что привалило Содому и Гоморре.

Именно поэтому, получив такое орудие, я очень была в жизни разочарована, за что здесь меня попрекали "обидой на жизнь". Вообще-то ведь изначально сама женская природа... кошачья. Нахрен мне, например, пронизывать пространства и времена? Нет, конечно, жизнь заставит проделать и не такое! Но зачем доводить даму до такого, не подскажете?

Мне бы, например, очень даже было бы приятнее свернуться клубочком на мужских коленках и промурлыкать вроде кота Гарфилда: "Корми меня, люби меня и никогда не бросай!"

Неоднократно задавалась вопросами, почему это именно мне не дается такая обычная, казалось бы, стезя? Я, может, мурлыкаю лучше всех! И жру не так много, как некоторым кажется. И вообще я самая пушистая, не говоря о породистости. Могу даже родословную привести, хотя для вас же лучше будет, если я ее все же не стану предъявлять.

Однако... жизнь у нас сложилась таким образом, что именно мне и именно сейчас предстоит ответить за все визги на счет "климактеричек" и "недотраха". И сразу всех предупреждала, что вот когда я всех дотрахну, то мало не покажется. И нечего бегать тогда с предложениями пропитания и острых коленок. Раньше думать надо было. Поехали!

Итак, вся эта Хованщина в реальности начинается с диспута в Грановитой палате, где одна царевна Софья против всех раскольников доказывает им, что нет разницы, каким образом креститься, а окостеневшие догматы не имеют отношения к действительно незыблемым нравственным нормам.

Далее раскольники-черноризцы выходят на площади Москвы и врут, будто они победили и посрамили Софью. Вот с этой лжи на Софью и начинается Хованщина.

Как видим, Мусоргский решил закрепить правоту оболгавших Софью раскольников в своем произведении. Но и он ведь все равно для них никакого иного выхода не нашел! Куда им звать народ? А только в огонь!

И в результате для всего народа в этой народной мистерии получается два шикарнейших выхода: либо на плаху со стрельцами, либо в огонь с раскольниками. Однако кое-кто оказался проворнее, пристроился-таки в Преображенский полк и типа явился посередь Хованщины, которую разгребала одна Софья, спасая не только своего брата Ивана, но и сводного брата Петра и мачеху, и всех этих Нарышкиных, которым после-то полковников в армии не давали, а в Хованщину они все висели в стрелецких проскрипционных списках, кстати, вместе с Голицыными.

Смешно, когда Модест Петрович приписывает в Хованщине победу Петру, то есть линии Нарышкиных, когда брата Ивана Натальи Кирилловны, матери Петра, стрельцы долго пытали, потом казнили, а ее престарелого полуслепого отца отдали заставили принять монашеский постриг.

И до Преображенских полков еще шесть лет, между прочим, так к Мусоргскому они могли явиться только на машине времени.

Потом все голову ломают, что ж так разнесло-распоносило Модеста Петровича, что свою херню-то так и не смог домучить... И ведь не жил уж с той поры, совестишку драную топил в горькой.

Здесь надо бы добавить два существенных моментика. Один, который все вреде бы и знают... но осмыслить вару в башке нет. За что ж драка-то была в Грановитой палате? А до Петра церковная власть еще и при Алексее Михайловиче Тишайшем стояла все же на ступень выше царской. С этой сторонки бы не мешало и Смутное время рассматривать, да и Семибоярщину, то каждый раз наиболее важный моментик упускают, а это ведь шибко на руку нынешней педерасне.

Петр, став самодержцем, первым отказался от патриаршьего выезда, вообще поставив церковь на место. Определил там Синод чисто для проформы, но никаких коллегий церкви не дал. И вот здесь ведь даже те, кто живенько пошел по систематизации приказной, коллегиальной и министерской систем управления, не отдают себе отчет, насколько много значили всякие приказные дьяки и подьячие в приказной системе, то есть и там сидели те же церковники, куда ни плюнь.

То есть в Грановитой палате при Софье 5 июля 1682 года решалось, кто ж во всех приказах засядет и будет сверху царям на головы плевать. Раскольники рвались к власти, заручившись поддержкой Ивана Хованского, Бати и Большого Лебедя... Пошли ва-банк! А их Софья разбила наголову в диспуте одна, поэтому в Хованщине встал вопрос, чтоб извести весь царский корень, а потом поставить того царя, которого захочется.

К тому же времена-то рассматриваются стародавние, особого законодательства о престолонаследии и при Петре так и не возникло. Петр - всего лишь внук Михаила Романова, первого царя, избранного Земским собором. То есть все еще на слуху и на духу, в некоторых головах бродит мысль о том, что ведь и переизбрать можно запросто.

А второй моментик в том, что все наши историки, особо не обременяя себя нравственностью и изучением точных наук, идут по пути трактовки исторических событий... которые не учитывают некоторых всем известных нравственных оценок, неписанных правил и решений. И в результате почва получается уж больно зыбкая, жиденькая.

Царь Федор Алексеевич, царевна Софья Алексеевна и соправитель Петра Иоанн Алексеевич - по маменьке Милославские. Как уж эти самые Милославские просочились в царские родственники, разговор отдельный. Если вкратце, нельзя было на тот момент Милославских обойти, никак нельзя. Но сам Алексей Михайлович своего тестя не уважал, звал "Ильей, не тестем". И этот Илья Данилович (не тесть) был, кстати, дьяком Посольского приказа.

Смысл в этих Милославских был следующим. Эта такая западная ветвь голозадых мигрантов, которые приперлись еще в свите Софьи Витовтовны. Затем начинается... где воеводство себе купят, где землицы кусок унаследуют... и из царских палат потом такое дустом не выкуришь. И бились всегда Милославские за место царских стольников. Интересная такая должность. Вот у кого холуйства в крови нет, тому такая должность без надобности. С другой стороны... ведь приятно, когда у тебя на роли дворецких вроде бы даже вполне такой европеизированный холуй, из просвещенных и культурных, всегда рад угодить.

Потешные полки у Петра берут наименование с Потешных палат, первым хозяном которых и был, кстати, этот Илья Данилыч, но не тесть. А уж какие там увеселения закатывались для именитых гостей... так разве что его правнучка Анна Иоановна превзошла в обустройствах Ледяного дома. Было в кого разлагаться.

Милославские... настолько вездесущий род, так во всех сферах просочился, что еще Николай II с какого-то перепугу принимал решение о восстановлении этой фамилии. Хотя... на мой взгляд, так разницы никакой - что страусов на Руси разводить, что Милославских.

Резоны имею, знаете ли. То, что происходило с с Милославскими в период правления Федора Алексеевича, а после с Софьей Алексеевной и Иоанном Алексеевичем... закономерный итог всему спорному периоду подъема Милославских из грязи да князи. Личные качества Федора, Софьи и Иоанна здесь не имеют никакого значения, дети отвечают за грехи отцов. Хочет кто этого или нет, считает справедливым или нет... а все равно ответят!

Ведь любого грешника спроси, он ведь не для себя грешит, а токмо волею пославшей его жены и все для деток, все для них! Вот детки за его грехи и расплатятся. Не нами заведено, не нами и кончится. Поэтому всем заранее надо подумать, как детки останутся без них с наворованной кучей бабла за их грехи отвечать. И ведь не у всех будет ума палата, как, например, оказалось у Софьи.

Милославские не так далеко ушли от Мстиславских, то есть понятно, кого и как они поддерживали в Семибоярщине. А уж то, что в Семибоярщине и в Смутном времени проявили себя во всей красе Голицыны и Ромодановские, которые после и Петру служили... ну, так "не мы такие, а время такое". Зато головами жертвовали и в цари, кроме первого Земского собора, выбравшего Михаила Романова, более не рвались. А Милославские пристроились по-хитренькому.

И если раньше всю семью Иоанна Грозного травили через стольников, то вот Милославских травили на церковном причастии. Раньше-то такое вслух не скажи, грех какой. Хотя все понятно! А нынче... какого только греха из той церкви не вывалило.

Есть, конечно, какой-то сюр в происходящем... Вот Софья как за церковь билась на диспуте! Мало того. что ее и через двести лет за это в опере "Хованщина" оплевали, хотя такое было не под силу ни ее современникам, ни потомкам. А вот ее брата Федора вместе с первой женой и сыном-младенчиком траванули именно на церковных мистериях. Да и к смерти Алексей Михайловича Нарышкины были готовы и во всеоружии, а вот Милославские такого явно не ждали.

Но Милославские (особенно в содружестве с Голицыными) были обречены, какими бы выдающимися способностями не обладали их представители. А вот прилетело за все Смутное время, за Семибоярщину... хотя их деды-правдеды были уверены, будто уж теперь их детки навечно править останутся.

Но если не вдаваться особо в эту не слишком приглядную картинку, все же надо сказать, что Модест Мусоргский вообще не имел никакого права уничтожать росчерком пера и с глухого перепою семь лет царствования царевны Софьи с Василием Голицыным, а главное, уничтожать нравственный смысл Хованщины, точнее, безнравственный смысл: отрицание полного разгрома от Софьи на диспуте, то есть полную моральную несостоятельность последующего "огненного крещения".

Но кто ж у нас выходит на передний план вместо царевны Софьи, которая побеждает всю орду без всяких полков. Ведь почему Хованский со старшим сыном спокойно поехал к Софье на совет? Они отлично знали, что дворянского войска она собрать не сумела. И стрелецкого войска они с собою не взяли, поскольку показали бы этим свою вину за поклеп на счет богословского диспута. Да и все понимали, что Софья-то абсолютно беззащитна! Это уж было прямым бунтом со стрельцами к ней переться.

Как у нас любят историки факт убийства старших Хованских рассусоливать! Типа ведь убили без суда и следствия, даже второпях палача не позвали. Любят по себе судить. Раз типа позвали Хованских, так ясно же, чтоб убить. Все же в соприкосновении с русской историей честь и достоинство не помешают хотя бы гипотетические.

А то некоторые "Игры престолов" насмотрелись, где честь и достоинство не предусматриваются даже гипотетически, так решили, что именно такого и хотят женщины. Не все так просто, мои маленькие голубенькие лоббисты, не все так просто.

Весь этот идиотский стрелецкий разбой творился со средины августа 1682 года. Стрельцов увещевали, меняли им подгузники и вытирали сопельки, а они, что ни день, придумывали все новые развлечения.  19 августа должен был состояться крестный ход в Донском монастыре, в котором по обычаю должны были принимать участие цари. Воспользовавшись этим, царская семья в полном составе (оба царя, обе вдовствующие царицы — Наталья и Марфа (золовка Софьи, вторая жена ее брата Федора), и восемь царевен — две тётки и шесть сестёр царей, в том числе правительница Софья) под конвоем царских стольников выехала якобы в монастырь, но по дороге свернула в Коломенское — подмосковное имение царской семьи, откуда они по просёлкам, в объезд Москвы, к 14 сентября добрались до села Воздвиженского на Ярославской дороге, в нескольких верстах от Троице-Сергиевого монастыря, который был выбран в качестве царской резиденции на время противостояния со стрельцами. Сюда же собрались остатки боярской думы и царской дворни.

Подробно перечисляю, чтобы было понятнее, что Софья вывела из Москвы, где бесновалась "системная оппозиция", женский батальон с детьми. Только очень болезненному Иоанну через месяц должно было бы стукнуть 16 лет.  Хоть церковь про него разнесла, будто он на голову был хворый, но, судя по Анне Иоановне, такого не скажешь. Однако, точно был не рубака.

Сопровождали их только не разбежавшиеся стольники, которым самим охрана требовалась. Небось, и они в стрелецких списках были упомянуты, а потому не сбежали от Софьи раньше.

Коломенское было загородной резиденцией еще при Иване Грозном. При Алексее Михайловиче это стало любимым местом выезда на природу. Единственное место, где при Романовых сохранялись Лев и Единорог, главные символы Рюриковичей. Но крюк в Коломенское Софья со своим визжащим табором делает не из ностальгических соображений. В Коломенском живет верный стрелецкий дозор по отдельным избам, там же есть оружейная мастерская, где еще при ее отце работали мастера Оружейной палаты.

От Софьи никто ничего хорошего не ждал, хотя она единственная в начале бунта выплатила все долги стрельцам, переливая серебряные сервизы на монеты. Но... такая уж это была царевна, что отъезд всей царской семьи под ее предводительством несколько встревожили стрельцов.

И здесь... спорный момент, потому что сейчас принято считать, как это написал Мусоргский в "Хованщине", что Иван Хованский получил приглашение от царевны Софьи на совет. Модест Петрович, пропившийся до белой горячки, у нас ведь нынче единственный исторический гуру, поскольку его "Хованщину" не только предпочитают не слушать, но и самой такой перспективы боятся... почти также, как возможного воцарения Софьи Алексеевны. Ведь согласитесь, оперу, где семилетнее правление Софьи технично "позабыто" можно написать либо с большого перепою, либо из ссыкливости перед этой мощной фигурой, либо как-то... напополам. Вначале перессаться перед Софьей Алексеевной, потом спиться к чертовой матери после подлости в ее отношении.

Ну-с, вернемся к реальным событиям августа 1682 года. Через месяц, в середине сентября, князь Хованский с сыном Андреем отправились в Воздвиженское договариваться с правительницей. Очевидно, они в точности как Модест Петрович, перессались перед Софьей Алексеевной. Однако они решили, что никуда она от них не денется со своей инвалидной командой, а кроме того... нагло рассчитывали на ее благородство.

Вот это мальчики (независимо от вашей ориентации), просто читается в их наглом поведении. Это уж я вообще не понимаю, как можно подобного плебейского гонору набраться. Мало того, что выяснят, что женщина абсолютно беззащитна, еще и рассчитывают на ее приличное домашнее воспитание, будто жениться собираются!

Вот и Хованские рассчитывали, что явятся к ней поговорить об ее экстремизме, а она им еще поможет протокол на себя составить, потому как они не шибко грамотные... А они ее потом в психушку сдадут, заступиться-то за нее некому.

И торопиться им было некуда, решили заночевать по дороге в Пушкино, принять ванну, выпить чашечку кофе. Уточнив, что к Софье до сих пор никакое дворянское войско не явилось... что по тем временам означало почти что блокировку в Яндексе. Поэтому им еще можно было побаловаться деревенским массажным салоном и грязевыми припарками.

Конечно, у Софьи есть Шакловитый Федор Леонтьевич... но он только-только начинает службу в начале 1660-х гг. поступил на службу в подьячих Разрядного приказа, который как раз и ведает служилыми людьми. С 1672 г. подьячий Приказа тайных дел. Весной 1676 г. пожалован в дьяки Разрядного приказа. Хотя все  его изображают таким харизматичным мужчиной, который может и Ивана Хованского ножиком пырнуть, он больше мастер по учености, в 1682 г. входил в состав комиссии по составлению родословных книг... котооые в сердцах сжег старший брат Софьи Федор. Акунин вообще написал про него опус "Убить змеёныша"... так что повсюду это Шакловитый просочился в виде какого-то гангстера.

27 августа 1682 г. он был пожалован в думные дьяки, 7 декабря того же года — в думные дворяне. И уже после бунта, в декабре 1682 года он становится главой Стрелецкого приказа.  А раз ставила его Софья, то она точно поставила на бывшее место Большого Лебедя Хованского - его полнейшую противоположность. Ага, с полной гарантией того, что он не приобретет такую же харизматику.

То есть... Шакловитый (как бы его не изображали наши недоделанные мужички из историков, писателей и композиторов, которым пальчик покажи, они и штанишки обмочат) по жизни был полнейшей противоположностью Хованским. Это потом Петр будет себе очки набирать, демонизируя его облик, пытаясь именно приблизить к Хованским, которых победила его сестра.

Это я к тому, что, скорее всего, Софье в мужском платье в качестве этого звэря-Шакловитого еще и пришлось брать Хованских в Пушкино тепленькими. Обычно про это пишут, будто бы они "были схвачены сильным отрядом царских стольников"... Которые ежели и были бы в наличии, то не пришлось бы по задворкам с визжащими бабами мотаться. Но... зная вас, мальчики, как облупленных, кому ж доверишь такое тонкое дело, чтоб ободрать всех этих леблядей под липку?..

Короче, этим необычайно усиленным отрядом Хованские 17 сентября (в день рождения Софьи) были привезены в Воздвиженское уже как пленники без особых приключений. Здесь, у околицы, в присутствии нескольких бояр отцу и сыну было зачитано обвинение в намерении извести царей и самим завладеть престолом, и смертный приговор, который был тут же приведён в исполнение. И только тогда Софья же перенесла свою ставку в Троицу и стала собирать ополчение.

И вот то, что при поимке у них там нешуточный диспут завязался, что чем-то свои намерения Хованские выдали, а Софья точно отправилась за папашей с сыном... хотя бы чисто из любопытства, говорит то, что младший сын Хованского был просто отправлен в ссылку.

* * *

И вот начинаются эти ложные нравственные акценты... хотя ведь несложно проследить, как потом Петр во всем старается копировать поведение старшей сводной сестры...

Но далее-то у нас литературный вебинар по Пугачевщине, где мы вдосталь наелись чуть-чуть рассеянных к нынешнему времени стереотипов и шаблонов восприятия. Дело в том, что в поэме "Пугачев" Сергей Есенин углубляет и продолжает пушкинский образ Пугачева. У Есенина это человек-волк, который нюхает землю, следы, улавливает запахи меди... В его речи будто с трудом сдерживается волчье рычание...

Дор-рогие мои, хор-рошие!

Вроде бы решили после вебинара посмотреть советский фильм 1958 года режиссера Владимира Каплуновского по сценарию Николая Коварского, советского сценариста, историка литературы и педагога... Дабовила бы еще и педераста к тому же. Ну, помните ту песенку "В шумном балагане"?..

Наш Вадик был навсегоразд --

Онпианисти… педагог.

В шумном балагане любит веселиться...

Завершается все это действо, как Машенька и Гринев попадают на казнь Пугачева. Конечно, под хоровой вокализ все падают перед казненным Пугачевым на колени, а Гринев, потерявший где-то в толкучке Машеньку, в умилении шепчет сквозь слезы: "Всем своим счастием я обязан этому человеку!"

Потом он пойдет до дому до хаты... бытовуху из Машеньки давить... Изображать из себя непонятого и надломленного. Хотя Александр Сергеевич его совершенно не таким изобразил, да и последнюю сцену за Пушкина писал педагог-педераст.

Мы все читали "Капитанскую дочку" с главой, где Гринев переживает осаду в родном доме. Эта глава не вошла в основной текст, уж больно отдает беллетристическим подходом ХIХ столетия, не вяжущимся с почти эпистолярной патриархальностью повествования "века просвещения".

Советую перечитать последние страницы этой повести, чтобы еще раз убедиться, что никакой лохматый вонючий Пугачев не способствовал счастию того придурка-Гринева, который играет Олег Стриженов. Вообще-то совершенно очевидно, что Пугачев всеобщему несчастию способствовал и более ничему.

У Гринева с Машенькой только налаживались отношения, надо было разбираться с подонком Швабриным, оклеветавшим Машеньку... ну, масса проблем без пропитого Пугачева!

После всего при валившего с этим уродом счастья полные штаны судьбу Гринева решают вдвоем дама с собачкой и влюбленная в него Машенька. Перечитать эти странички надо, чтобы ощутить безмятежное утро в парке, умиротворенность настроения императрицы... и вдруг этот переход к чтению прошения за урода, который вполне сознательно снюхался с таким дерьмом как Пугачев, изменив присяге.

Впрочем, у нас изменять присяге привыкли с утра до вечера, по большому и по маленькому... давно не считают за нечто из ряда вон.

На другой день рано утром Марья Ивановна проснулась, оделась и тихонько пошла в сад. Утро было прекрасное, солнце освещало вершины лип, пожелтевших уже под свежим дыханием осени. Широкое озеро сияло неподвижно. Проснувшиеся лебеди важно выплывали из-под кустов, осеняющих берег. Марья Ивановна пошла около прекрасного луга, где только что поставлен был памятник в честь недавних побед графа Петра Александровича Румянцева. Вдруг белая собачка английской породы залаяла и побежала ей навстречу. Марья Ивановна испугалась и остановилась.

В эту самую минуту раздался приятный женский голос: «Не бойтесь, она не укусит». И Марья Ивановна увидела даму, сидевшую на скамейке противу памятника. Марья Ивановна села на другом конце скамейки. Дама пристально на нее смотрела; а Марья Ивановна, со своей стороны бросив несколько косвенных взглядов, успела рассмотреть ее с ног до головы. Она была в белом утреннем платье, в ночном чепце и в душегрейке. Ей казалось лет сорок. Лицо ее, полное и румяное, выражало важность и спокойствие, а голубые глаза и легкая улыбка имели прелесть неизъяснимую. Дама первая перервала молчание.— Вы, верно, не здешние? — сказала она.— Точно так-с: я вчера только приехала из провинции.

— Вы приехали с вашими родными?

— Никак нет-с. Я приехала одна.

— Одна! Но вы так еще молоды.

— У меня нет ни отца, ни матери.

— Вы здесь, конечно, по каким-нибудь делам?

— Точно так-с. Я приехала подать просьбу государыне.

— Вы сирота: вероятно, вы жалуетесь на несправедливость и обиду?

— Никак нет-с. Я приехала просить милости, а не правосудия.

— Позвольте спросить, кто вы таковы?

— Я дочь капитана Миронова.

— Капитана Миронова! того самого, что был комендантом в одной из оренбургских крепостей?

— Точно так-с.

Дама, казалось, была тронута. «Извините меня, — сказала она голосом еще более ласковым, — если я вмешиваюсь в ваши дела; но я бываю при дворе; изъясните мне, в чем состоит ваша просьба, и, может быть, мне удастся вам помочь.»

Марья Ивановна встала и почтительно ее благодарила. Все в неизвестной даме невольно привлекало сердце и внушало доверенность. Марья Ивановна вынула из кармана сложенную бумагу и подала ее незнакомой своей покровительнице, которая стала читать ее про себя.

Сначала она читала с видом внимательным и благосклонным; но вдруг лицо ее переменилось, — и Марья Ивановна, следовавшая глазами за всеми ее движениями, испугалась строгому выражению этого лица, за минуту столь приятному и спокойному.

— Вы просите за Гринева? — сказала дама с холодным видом. — Императрица не может его простить. Он пристал к самозванцу не из невежества и легковерия, но как безнравственный и вредный негодяй.

— Ах, неправда! — вскрикнула Марья Ивановна.

— Как неправда! — возразила дама, вся вспыхнув.

— Неправда, ей-богу неправда! Я знаю все, я все вам расскажу. Он для одной меня подвергался всему, что постигло его. И если он не оправдался перед судом, то разве потому только, что не хотел запутать меня. — Тут она с жаром рассказала все, что уже известно моему читателю.

Дама выслушала ее со вниманием. «Где вы остановились?» — спросила она потом; и услышав, что у Анны Власьевны, примолвила с улыбкою: «А! знаю. Прощайте, не говорите никому о нашей встрече. Я надеюсь, что вы недолго будете ждать ответа на ваше письмо».

С этим словом она встала и вошла в крытую аллею, а Марья Ивановна возвратилась к Анне Власьевне, исполненная радостной надежды.

Хозяйка побранила ее за раннюю осеннюю прогулку, вредную, по ее словам, для здоровья молодой девушки. Она принесла самовар и за чашкою чая только было принялась за бесконечные рассказы о дворе, как вдруг придворная карета остановилась у крыльца, и камер-лакей вошел с объявлением, что государыня изволит к себе приглашать девицу Миронову.Анна Власьевна изумилась и расхлопоталась.

«Ахти господи! — закричала она. — Государыня требует вас ко двору. Как же это она про вас узнала? Да как же вы, матушка, представитесь к императрице? Вы, я чай, и ступить по-придворному не умеете... Не проводить ли мне вас? Все-таки я вас хоть в чем-нибудь да могу предостеречь. И как же вам ехать в дорожном платье? Не послать ли к повивальной бабушке за ее желтым роброном?» Камер-лакей объявил, что государыне угодно было, чтоб Марья Ивановна ехала одна и в том, в чем ее застанут. Делать было нечего: Марья Ивановна села в карету и поехала во дворец, сопровождаемая советами и благословениями Анны Власьевны.

Марья Ивановна предчувствовала решение нашей судьбы; сердце ее сильно билось и замирало. Чрез несколько минут карета остановилась у дворца. Марья Ивановна с трепетом пошла по лестнице. Двери перед нею отворились настежь. Она прошла длинный ряд пустых великолепных комнат; камер-лакей указывал дорогу. Наконец, подошед к запертым дверям, он объявил, что сейчас об ней доложит, и оставил ее одну.Мысль увидеть императрицу лицом к лицу так устрашала ее, что она с трудом могла держаться на ногах. Через минуту двери отворились, и она вошла в уборную государыни.

Императрица сидела за своим туалетом. Несколько придворных окружали ее и почтительно пропустили Марью Ивановну. Государыня ласково к ней обратилась, и Марья Ивановна узнала в ней ту даму, с которой так откровенно изъяснялась она несколько минут тому назад. Государыня подозвала ее и сказала с улыбкою: «Я рада, что могла сдержать вам свое слово и исполнить вашу просьбу. Дело ваше кончено. Я убеждена в невинности вашего жениха. Вот письмо, которое сами потрудитесь отвезти к будущему свекру».

Марья Ивановна приняла письмо дрожащею рукою и, заплакав, упала к ногам императрицы, которая подняла ее и поцеловала. Государыня разговорилась с нею. «Знаю, что вы не богаты, — сказала она, — но я в долгу перед дочерью капитана Миронова. Не беспокойтесь о будущем. Я беру на себя устроить ваше состояние».

Обласкав бедную сироту, государыня ее отпустила. Марья Ивановна уехала в той же придворной карете. Анна Власьевна, нетерпеливо ожидавшая ее возвращения, осыпала ее вопросами, на которые Марья Ивановна отвечала кое-как. Анна Власьевна хотя и была недовольна ее беспамятством, но приписала оное провинциальной застенчивости и извинила великодушно. В тот же день Марья Ивановна, не полюбопытствовав взглянуть на Петербург, обратно поехала в деревню...

Решили все же две дамы простить Гринева, составив его счастье. А вот педагог и педераст решил как бы сделать образ Гринева более идейным.

И что? А хорошо, что его Гринев Машеньку в толпе потерял, верно? Иначе как бы Машенька смотрела на этого ссученного подонка, который хуже Швабрина распускает сопли на колесуемого Пугачева, дескать, ведь такое счастье ему подарил... прямо ни жить, ни быть.

И каково же Машеньке, если она просила у самой императрицы за такое паскудство, душой за него ручалась? Ее счастье эта мразотина явно не составила. Гринев при ней банным листом был и до пугачевщины, а вот как сопли пускать на казни Пугачева, высосанной из пальца, если при этом сразу должна была вспомниться казнь ее родителей?..

На площади ставили наскоро виселицу. Когда мы приближились, башкирцы разогнали народ и нас представили Пугачеву. Колокольный звон утих; настала глубокая тишина. «Который комендант?» — спросил самозванец. Наш урядник выступил из толпы и указал на Ивана Кузмича. Пугачев грозно взглянул на старика и сказал ему: «Как ты смел противиться мне, своему государю?» Комендант, изнемогая от раны, собрал последние силы и отвечал твердым голосом: «Ты мне не государь, ты вор и самозванец, слышь ты!» Пугачев мрачно нахмурился и махнул белым платком. Несколько казаков подхватили старого капитана и потащили к виселице. На ее перекладине очутился верхом изувеченный башкирец, которого допрашивали мы накануне. Он держал в руке веревку, и через минуту увидел я бедного Ивана Кузмича, вздернутого на воздух. Тогда привели к Пугачеву Ивана Игнатьича. «Присягай, — сказал ему Пугачев, — государю Петру Феодоровичу!» — «Ты нам не государь, — отвечал Иван Игнатьич, повторяя слова своего капитана. — Ты, дядюшка, вор и самозванец!» Пугачев махнул опять платком, и добрый поручик повис подле своего старого начальника.

...В эту минуту раздался женский крик. Несколько разбойников вытащили на крыльцо Василису Егоровну, растрепанную и раздетую донага. Один из них успел уже нарядиться в ее душегрейку. Другие таскали перины, сундуки, чайную посуду, белье и всю рухлядь. «Батюшки мои! — кричала бедная старушка. — Отпустите душу на покаяние. Отцы родные, отведите меня к Ивану Кузмичу». Вдруг она взглянула на виселицу и узнала своего мужа. «Злодеи! — закричала она в исступлении. — Что это вы с ним сделали? Свет ты мой, Иван Кузмич, удалая солдатская головушка! не тронули тебя ни штыки прусские, ни пули турецкие; не в честном бою положил ты свой живот, а сгинул от беглого каторжника!» — «Унять старую ведьму!» — сказал Пугачев. Тут молодой казак ударил ее саблею по голове, и она упала мертвая на ступени крыльца. Пугачев уехал; народ бросился за ним.

После такого счастье того ж самого по сценарию Гринева составлять... надо быть редкостным педерастом, мои дорогие современнички. Можно сказать, конченным пидаром.

Продолжение следует...

Читать по теме:

• Что хочет женщина. Часть I
• Что хочет женщина. Часть II
• Что хочет женщина. Часть III
• Что хочет женщина. Часть IV
• Что хочет женщина. Часть V
• Что хочет женщина. Часть VI
• Что хочет женщина. Часть VII
• Что хочет женщина. Часть VIII
• Что хочет женщина. Часть IХ
• Что хочет женщина. Часть Х
• Что хочет женщина. Часть ХI
• Что хочет женщина. Часть ХII
• Что хочет женщина. Часть ХIII
• Что хочет женщина. Часть ХIII
• Что хочет женщина. Часть ХIV

©2018 Ирина Дедюхова. Все права защищены.

Один комментарий на “Что хочет женщина. Часть VI”